Страница 56 из 89
— А что если кто-нибудь войдёт?
— Я буду рядом. Просто закричи, и я тут же вернусь.
Я кивнула и снова села, а он вышел за дверь.
* * *
Как только Бэзил ушёл, я достала свой Гизмо и начала искать сигнал. Теперь, когда локатор отключен, я могу узнать, какую ещё ложь о нас распространяет Ахимса. Может быть даже получится узнать, что думают Динозавры. Пока я искала возможность соединения с сетью Динозавров, появилось ещё одно сообщение от Язи. Мой желудок немедленно сжался, когда я вспомнила, что она говорила обо мне, но потом сообразила, что для Язи немного необычно писать мне сообщения. Она это ненавидит. Тема сообщения гласила «Не верь этому!» как и в предыдущем, пропущенном мной сообщении. На этот раз я решила прочитать его.
Не уверена, что смогу найти тебя, поэтому пишу. Надеюсь, ты знаешь, что я не против тебя. ЕМ переврал мои слова. Сначала угрожал нам, потом предлагал деньги. Я полностью на твоей стороне!
Я прижала Гизмо к груди. Бэзил был абсолютно прав. Язя никогда не предавала меня. Я ненавидела то, что сделали с ней спецслужбы. Наверняка, их угрозы касались её и её семьи. Привилегий, которые могли у неё отобрать. И за что? Из-за нашей дружбы?
Пока я сидела, уставившись на экран, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить Язе, как мне жаль, что я втянула её во всё это, появился очередной новостной заголовок, от которого у меня внутри всё оборвалось: Ана Гиньон, лидер движения Аналогов, мертва.
Я с трудом поднялась на ноги, крича «Бэзил! Бэзил!», но он вбежал в двери ещё до того, как я успела позвать его.
— Ана! — начал он, но был слишком поражён и не мог больше сказать ни слова.
— О, Бэзил! — я раскрыла свои объятия. — Это правда? Она, правда, умерла? — Его лицо исказилось от агонии. Я крепко прижала его к себе. — Что произошло? Как? — спрашивала я, но он был не в силах говорить. Я потянула его за собой на пол, и устроила его голову у себя на коленях, одновременно просматривая новости. Я нашла одно сообщение от начальника тюрьмы на пресс конференции, около часа назад.
— Сегодня, в семнадцать сорок семь, Ана Луиза Гиньон, лидер группы сопротивления, известной как Аналоги, умерла находясь под стражей в учреждении предварительного заключения номер сорок восемь в Южном Округе, — сказал начальник тюрьмы. — В результате неправильного применения синтетических способов питания в течение нескольких прошедших недель мисс Гиньон была слаба и обезвожена. Она питалась неполноценно уже к моменту заключения под стражу несколько дней назад.
— Это всё неправда! — Бэзил почти кричал.
— Мы попытались давать ей синтетические питательные напитки под нашим присмотром, которые ей внутривенно прописали доктора, чтобы восстановить её состояние, — продолжал начальник тюрьмы. — К сожалению, у мисс Гиньон оказалась аллергическая реакция, и произошла остановка сердца в семнадцать тридцать четыре. Врачи не смогли спасти её.
— Лжецы! Они убили её! — прорычал Бэзил в мой Гизмо. Потом он моргнул и сфокусировал взгляд на мне. — Откуда у тебя эта штука?
— Я...Я… — правда была слишком сложной, так что я соврала, — Я это одолжила.
— Избавься от него, — приказал он мне. — Это приносит нам только неприятности.
— Нет, стой, давай попробуем узнать ещё что-нибудь. — Я порылась в новостях и нашла в архиве более раннюю пресс-конференцию Ахимсы.
— К несчастью, скоро мы не сможем контролировать ситуацию, — холодно произнесла она, сидя за своим массивным столом. — Если люди быстро не отступят, мы будем вынуждены прекратить поставки синтамила в некоторые регионы. Я не могу посылать своих сотрудников в места общественных беспорядков. — Она смотрела прямо в камеру. — Как я говорила ранее, пока не прекратятся незаконные протесты против Единого Мира, наши возможности поддерживать Единый Акт о Защите Питания будут под угрозой.
— Что это значит? — спросила я.
— Что она убедит правительство урезать поставку синтамила.
Я затрясла головой. — Но она же не может это сделать. Согласно закону, его должны получать все.
Безил выпрямился, усталый и несчастный. — Нет, Эппл, смысл закона в том, что те, кто родился легально, имеет право на бесплатное питание от правительства, но нигде не говорится о том, что Единый Мир обязан это обеспечивать. Они могут разорвать свой контракт с правительством в любое время, когда захотят, и что тогда будут делать все остальные? Они выдавили из бизнеса всех конкурентов, и у них есть свои законы. У богачей есть деньги, чтобы платить Единому Миру за частные поставки синтамила, пока государство будет притворяться, что ищет других поставщиков, но никого не найдет, и все об этом знают. Ана всегда предупреждала, что такое может случиться, если мы будем двигаться слишком стремительно. Именно поэтому она хотела, чтобы мы нашли какое-нибудь место, которое могло бы нас прокормить однажды.
Пока я пыталась осознать всё это, Бэзил продолжил: — А хочешь узнать худшую часть?
— А что может быть хуже этого?
— То, что люди всё ещё будут получать свои прививки и даже не понимать, что они голодны.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. — Они просто умрут от голода?
Он кивнул. — Это то, что происходит со вторым ребёнком в семье, если родители не в состоянии прокормить его.
— Не может быть. — Я потрясла головой, в ужасе от подобной ситуации.
— Может.
— Но ты...
— Я другой, — ответил Бэзил. — Такой как ты. Я чувствую, когда я голоден. Я всегда думал, что со мной что-то не так. Я пытался скрыть это. Пока я не встретил Ану. Она была первым человеком, который сказал мне, что чувство голода, это нормально. Поэтому я остался в живых.
— О, Бэзил, — произнесла я, чувствуя, как надвигаются тошнота и обморок.
Снаружи двигался бесконечный поток людей, их голоса мешались в какофонию страха.
— Как ты думаешь, куда они все идут?
— Вероятно в распределительный пункт, пока Ахимса не отдала распоряжение правительству закрыть его. — Он с усилием поднялся. — Нам тоже надо туда. Нам нужны запасы на тот случай, если они больше не будут доступны.
— А как насчёт Гарви и Рибальда?
Он покачал головой: — Просто давай попробуем. — Он протянул мне руку. — Что случилось с твоими костылями?
— Без них быстрее, — ответила я ему. — Но сейчас я хотела бы, чтобы они у меня были.
— Подожди. — Он бродил по комнате, пока не нашел какую-то странную палку со щёткой на конце.
— Что это?
— Метла.
Я тупо смотрела на него.
— Ручная уборочная машина. — Он показал, как с её помощью можно убирать грязь с пола. Затем расстегнул комбинезон и вытащил нож.
У меня перехватило дыхание. — Откуда он у тебя?
— Одолжил у мамы. — Ухмыляется он, обрезая щетину у метлы. Он открывает металлическую дверцу с кнопками и проводами у большой квадратной штуковины, похожей на коробку. Внутри оказывается стопка аккуратно сложенной одежды. Он вытаскивает пару брюк и отрезает одну штанину, которую затем обматывает на месте обрезанной щетины. Я балансирую на одной ноге так, чтобы он мог примерить палку моему росту. Он переворачивает палку обмотанной стороной вверх и суёт мне подмышку. Подходит идеально. Я оперлась на подушку и попробовала сделать шаг. — Гениально! — воскликнула я. — Однажды, в лучшем мире, ты будешь создавать удивительные вещи.
— Спасибо, — поблагодарил он, сложил нож и спрятал его в комбинезоне. — Готова?
Я кивнула.
— Избавься от этого Гизмо, — потребовал он.
— Ладно, — согласилась я и положила его на пол, но когда он отвернулся, я схватила его, замаскировала и сунула поглубже в карман.
* * *
Мы двигались в потоке людей, направляясь в дальний конец лагеря, рассудив, что таким образом Гарви и Рибальду будет сложнее нас выследить. Благодаря обезболивающему и костылю Бэзила, теперь я двигалась гораздо быстрее. К тому же пункт распределения находился недалеко, в здании школы на границе футбольного поля. Но к тому времени, как мы туда добрались, было слишком поздно. Рабочий в бордовом свитере с логотипом Единого Мира на груди уже запирал ворота и закрывал двери.