Голодная (ЛП)

* * *

Я сажусь на стул между Хазой и Зарой, девочкой с прямыми тёмными волосами, кончики которых выкрашены в пурпурный цвет. Поначалу я решила, что она моего возраста, но когда я посмотрела ей в глаза, увидела проблески беспокойства человека более зрелого. Наискосок от нас, в кресле, сидит тощий с беспокойными глазами мальчик, избегающий зрительного контакта. Дежурная, назвавшаяся Широй, даёт мне чёрный лист гладкого, похожего на бумагу, материала и трубочку чего-то липкого, затем она склоняется ещё к одной "гостье" которая испачкала липким веществом свои волосы.

— Ты слышала, что он сказал? — спрашивает Хаза, роясь в кучке обрывков на столе. — Сегодня я иду в лабораторию.

— Ну и кому нужно это дерьмо? — произносит Зара, разрывая фиолетовые клочки на неровные полоски. Я расслабляюсь, слушая как она говорит, несмотря на её невероятную враждебность. Она нюхает липкую грязь, размазанную по обратной стороне её клочка бумажки, затем кладёт его на свой лист бумаги с такими же неровными краями, складывая их уголок к уголку.

— Тебе, Зара, — говорит Хаза. — Ты хотела бы сама туда пойти.

Через стол нервный мальчик осторожно отрывает длинную тонкую полоску бумаги, затем скручивает её в крошечный шарик, который он укладывает в линию рядом с уже сделанными шариками.

— Только самые особенные люди получают приглашение, — продолжает Хаза. — Самые доверенные.

— Он, наверное, попытается трахнуть тебя, — говорит Зара, хлопая кулаком по своему коллажу.

У меня отвисает челюсть. Я смотрю на мальчика, чтобы увидеть его реакцию, но он слишком занят засовыванием комков бумаги в рот, чтобы обращать внимание на происходящее за столом. Он смотрит по сторонам и жует.

— Ты тупая. И глупая. И отвратительная. — Рычит Хаза на Зару. — То, что там происходит это секрет. Замечательный, прекрасный секрет.

— Для меня звучит похоже на трахаться, — говорит Зара и размещает чёрную полоску поверх её художеств.

— Заткнись, — шипит Хаза. — Ты просто завидуешь, потому что скоро я выберусь отсюда. Так говорит доктор Ди.

По мере того, как их спор усиливается, мальчик скручивает всё большие и большие полоски бумаги, которые засовывает в рот и нервно жует. Я озираюсь, чтобы понять, видит ли Шира происходящее, но она крайне сосредоточена на том, чтобы помешать самому возбуждённому гостю процарапать у себя во лбу третий глаз.

— Ну и куда ты собираешься? — Смеясь, спрашивает Зара Хазу. — Твои родители не желают тебя видеть. Они выгнали тебя после того, как ты пыталась съесть их занавески.

— Это враньё! — говорит Хаза. — И доктор Деметер говорит, что у него есть для меня место. Место, куда отправляются только особенные гости. Скоро. Я буду частью урожая.

Это меня заинтересовывает: — Урожая?

Зара смотрит на меня и закатывает глаза. — Не слушай её. Она врушка.

— Нет, это не так! — Хаза почти кричит. — Мои яйца уже созрели. Он мне так сказал.

Зара заходится от смеха. — Твои яйца? созрели? Ты и правда ненормальная.

Это оказалось последней каплей для Хазы. — Заткнись! — кричит она. — Заткнись, ты ужасная девчонка! — Она резко вскакивает, отталкивает стул и пихает стол в живот мальчику. Он складывается пополам и задыхается.

— Что происходит? В чём проблема? — Шира бежит к нам через комнату.

Я срываюсь со своего стула, потому что Зара и Хаза орут друг на дружку и пихаются, пока мальчика рвёт сырой бумагой.

Шира нажимает кнопку на стене и кричит: — Рави, Сар! Мне нужна помощь!

Через секунду вбегает Сар и сжимает Зару со спины медвежьей хваткой. Она отбивается руками и ногами и продолжает насмехаться над Хазой, которая всхлипывает: — Ты неправа! Ты неправа!

— Где Равви? Лев, нет! — кричит Шира и пытается не дать мальчику засунуть в рот очередную порцию бумаги.

— Понятия не имею, — отвечает Сар.

Я прижимаюсь к стене, чтобы не попасть кому-нибудь под руку, но остальные пациенты, кажется, не обращают ни малейшего внимания на происходящее. Они просто продолжают глазеть, раскачиваться и бить себя, пока Сар выволакивает кричащую Зару из комнаты, — Я выберусь отсюда к чертям! Вы меня не удержите! Вы не можете заставить меня остаться!

— Ну и бардак, — бормочет Шира. — Она вытаскивает последний кусочек бумаги изо рта Лева, затем поднимается и хлопает в ладоши. — Ладно, народ, художества на сегодня хватит. — Одного за другим она поднимает пациентов на ноги. Они шаркают в сторону дверей. — Пора возвращаться в свои комнаты, — говорит Шира. — Завтра попробуем ещё.

Прежде чем мне удается уйти, Хаза смотрит на меня. — Я выберусь, — настаивает она.

— Мы обе выберемся, — бормочу я, выходя из комнаты.

* * *

Как только добираюсь до своей комнаты, я хватаюсь за Гизмо. Я удивлена, что они его ещё не конфисковали, но когда я открываю его, то понимаю почему. Здесь нет сигнала. Я падаю на кровать и задумываюсь. Отсутствие сигнала значит, что я не могу позвонить папе, из чего следует, что я застряла здесь, пока бабушка не переговорит с ним, что случится нескоро, так как мама настаивает на своей правоте, что может продолжаться до скончания веков.

Но я ни за что в жизни не хочу оставаться здесь. Это место — настоящая психушка. Бьющие себя в лицо, любители поесть бумагу, созревшие яйца, секс! Эти уродцы никогда не попадут в Фонд Размножения. Никто не собирается активизировать их гормоны. Мне необходимо найти способ отправить сообщение папе. Это единственный шанс выбраться отсюда прежде, чем я сойду с ума как остальные.

Я открываю настройки Гизмо и брожу по комнате в надежде поймать сигнал или частную линию. Ничего. Но где-то в этом здании сигнал должен быть, даже если он и закодирован. Всё что мне нужно, это найти его, и я начинаю попытки пробить себе выход из этой тюрьмы.

Осторожно выглядываю из своей комнаты, чтобы убедиться, что коридор пуст и тих, затем я выскальзываю из комнаты. Моё сердце бешено стучит, пока я скольжу пальцами по гладкой поверхности изогнутой стены. Мне кажется, что лучшим вариантом будет попробовать подняться наверх к окнам, так я смогу попытаться поймать сигнал из Внутреннего Круга, который здесь внизу вероятно заблокирован. Я иду в сторону зала ожидания, молясь, чтобы доктор Деметер не лгал и здесь нет камер наблюдения. Когда я добираюсь до зала, я прижимаюсь спиной к стене и оглядываюсь, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Зал ожидания пуст, и я быстро подбегаю к двойным дверям, за которыми ранее исчезли Рави и Сар. Осторожно поднимаюсь по ступенькам на второй этаж, прижимаю ухо к двери, медленно открываю её.

В отличие от первого этажа с его звукоизолирующим ковром, тёмными стенами и низкими потолками, это помещение сверкает белыми и серебристыми красками. Я вынимаю свой Гизмо и подхожу с ник к одному из окон. Первые звёзды уже появились на вечернем небе и конкурируют с огнями Внутреннего Круга, но мой экран остается тёмным, потому что и здесь нет связи. В поисках сигнала я крадусь по холлу на цыпочках. Слышу голоса и эхо шагов слева. Я в панике, моё сердце подкатывает к горлу, я бегу. Забегаю за поворот в противоположном направлении, двери открываются, и кто-то в бледно-зелёной одежде выходит из них. Я отчаянно пытаюсь найти место, чтобы спрятаться и дёргаю ручку за спиной. Вваливаюсь в комнату, и кто-то вскрикивает

Я поворачиваюсь и вижу Хазу на столе для осмотра с коленями, прижатыми к груди. Я прижимаю пальцы к губам и взглядом умоляю её молчать. Она настолько удивлена, что на какое-то время лишается дара речи. Снаружи затихают шаги и голоса.

Тем временем Хаза отходит от шока и шепчет: — Твое время тоже пришло?

— Да, — отвечаю я, лихорадочно соображая. — Но не говори никому, они будут завидовать.

— Я знаю, — пылко шепчет она. — Мы особенные.

Я украдкой выглядываю за дверь и вижу, что дверь наискосок от меня все ещё приоткрыта. — Мне нужно идти, — шепчу Хазе, и крадусь через холл.