Страница 31 из 89
* * *
Тёмно-красный ковёр внутри купола заглушает наши шаги, когда мужчины проводят меня внутрь. По обе стороны от прихожей расположены идентичные зоны ожидания с низкими потолками, пепельно-серыми стенами и тёмной мягкой мебелью, и я немедленно представляю нервничающие семьи в ожидании новостей об их близких. Я поворачиваюсь, посмотреть, уехала ли уже моя мама, счастливая от того, что избавилась от меня, но огромные, до потолка, окна закрыты тёмными шторами. Единственный источник естественного света — дверь, маленький портал во внешний мир, который быстро закрылся. Он закрывается с решительным звуком, затем раздаются щелчки автоматизированных замков.
Доктор Деметер сидит в кресле с прямой спинкой и нетерпеливо постукивает носком своего вычищенного до блеска ботинка. Он поднимается и протягивает мне руку, когда мы подходим ближе. — Добро пожаловать, Талия. Рад, что ты решилась прийти, — говорит он, как будто я приехала сюда на каникулы. — Я слышал, у тебя был бурный вечер сегодня.
Я игнорирую его руку и пристально смотрю на него: — Это что, сарказм?
Он качает головой: — Нет, нет! Ни в коем случае. Когда я говорю, что твои приключения во Внешнем Круге были захватывающими, я абсолютно искренен. Я бы хотел услышать подробности. — Он улыбается мужчинам, сопровождавшим меня. — Спасибо Рави. Спасибо, Сар. Дальше мы сами.
Они кивают и выходят через двойные двери прямо перед нами, затем один из них идёт по лестнице вверх, другой — вниз. Доктор Деметер ведёт меня налево, в сторону коридора, похожего на туннель. Я замечаю точно такой же справа от нас. Кажется, здесь можно ходить кругами бесконечно.
— На этом этаже у нас комнаты пациентов и процедурные. — Доктор Деметер указывает на запертые двери по обеим сторонам изогнутого зала. — А наверху находятся наши лаборатории.
— Вы для всех устраиваете персональную экскурсию? — саркастично спрашиваю я.
— Нет, конечно, — говорит он с лёгкой улыбкой. — Как я и говорил тебе в своём офисе, — для тебя делается исключение.
— Я не жду от вас особого лечения из-за того, кто такая моя мама, — огрызаюсь я.
— А я ожидаю, что ты будешь делать то же, что и все остальные пациенты, — отвечает он. Затем он останавливается и некоторое время изучает меня. — Я надеюсь, Талия, ты научишься доверять мне. Чем лучше мы поладим, тем быстрее ты восстановишься.
— Единственное, что со мной не так, это то, что я вообще здесь нахожусь, — произношу я.
— Ага! — с ухмылкой говорит он. — Я был уверен, что ты так скажешь. — Но сейчас, мы просто отнесём сумку в твою комнату, а потом ты присоединишься к некоторым нашим гостям.
— Гостям? — переспрашиваю я. — Какой забавный эвфемизм.
Доктор Деметер искренне смеётся над моим дерзким комментарием. — А как же нам ещё их называть? — спрашивает он. — Жильцами?
— Ну... хм, — бормочу я, удивлённая его чувством юмора.
— Вот мы и пришли. — Он открывает дверь с правой стороны, включает свет в скудно обставленной комнате с односпальной кроватью, приземистым комодом с четырьмя выдвижными ящиками и маленькой квадратной раковиной рядом с дверью с табличкой УБОРНАЯ.
— Здесь есть камеры? — спрашиваю я, осматривая углы комнаты.
Он отрицательно качает головой. — Нет, мы не хотим вторгаться в твою личную жизнь. Если кто-нибудь представляет угрозу для себя или окружающих, он может быть переведён в комнату с наблюдением, но в остальном мы хотим чтобы все чувствовали себя как дома.
— Дома? — повторяю я, бросая сумку на кровать. — У меня нет намерений оставаться здесь так долго.
И снова доктор Деметер удивляет меня, улыбаясь и произнося: — Надеюсь, что ты права. — Затем он поворачивается. — Пойдём, мне кажется, что наша группа по арт-терапии может тебе понравиться.
Я следую за ним, ломая голову над тем, что он мог иметь в виду.
Он замечает моё недоумение.
— Мы обнаружили, что выражение эмоций через искусство или общение может помочь нарушить цикл навязчивых чувств. Так что мы поощряем наших гостей делать что-нибудь творческое каждый день.
— Звучит похоже на собрания Аналогов, — говорю я про себя пока мы идём по кругу.
Он оглядывается на меня: — Я слышал, что мисс Гиньон заморила червячка.
Это застает меня врасплох, и я почти смеюсь: — Может ей стоит наведаться к вам в гости.
— Знаешь, — рассеянно говорит он, — она может быть в чём-то права. В конце концов, люди запрограммированы на еду.
— Очень плохо, что еды не существует, — отвечаю я.
Он резко поворачивает голову. — А если бы здесь была еда? Ты бы попробовала?
— А я бы не сошла от этого с ума? — выкручиваюсь я. — Как вы там это называли? ОКС?
Он на секунду задумывается, затем отвечает: — Исторически, психическими болезнями называли всё в человеческом поведении, что наука не могла объяснить. Чем больше мы узнаём о мозге, тем меньше случаев мы обозначаем как безумие.
— Всё зависит от того, насколько вы будете способны оптимизировать химические процессы, не так ли? — насмешливо цитирую я свою маму.
— Да, — отвечает он с улыбкой. — Отлично сказано!
Я не могу удержаться и закатываю глаза.
— Ну что, заходим? — спрашивает он, указывая на закрытую дверь.
* * *
Внутри ярко освещённой комнаты люди сидят за круглыми столами, покрытыми разноцветными обрывками чего-то, что я приняла за бумагу. Тут есть девочки младше меня, парни которым около двадцати. Несколько мужчин и женщин, перешагнувших тридцатилетие, но единственный человек в возрасте моих родителей, это дежурная на другом конце комнаты.
— Что они делают? — спрашиваю я.
— Создают коллаж, как мне кажется, — отвечает мне доктор Деметер.
Я рассматриваю людей в комнате и не думаю, что кто-то пытается творить. Большинство из них тупо смотрят в стену или раскачиваются взад и вперёд. Один парень снова и снова бьёт себя по лбу.
— Почему они все выглядят так, как будто не в себе? — спрашиваю я, а мой желудок сжимается от страха.
— Во-первых, нам нужно подавить желание есть с помощью психотропных препаратов, — объясняет доктор Деметер. — Это нарушает цикл, затем мы начинаем восстанавливать личность с помощью альтернативной терапии, например, этой. — Он бросает на меня взгляд и видит, что я в ужасе. — О, не волнуйся, — говорит он, хлопая меня по плечу. — Тебе это не грозит. Большинство из этих людей попали к нам на поздней стадии своей болезни. Они через многое прошли. От них отвернулись их семьи. Некоторые сидели в тюрьме. Есть ещё более тяжелые случаи, но ты пришла к нам вовремя, так что нам нужно всего лишь отрегулировать твой синтамиловый коктейль, чтобы... отрегулировать химические процессы твоего мозга.
— Может быть, ты хочешь познакомиться с нашими наиболее успешными гостями? — спрашивает доктор Деметер.
Я не отвечаю, потому что при одной мысли о том, что у кого-то здесь может быть успешная история мой желудок бунтует.
— Хаза, — зовет доктор Деметер. Низенькая полная девочка немногим старше меня оглядывается и озаряется улыбкой, когда слышит голос доктора Деметер. — Ой, доктор Ди! — восклицает она и бежит к нему. Он раскрывает руки, так что она сжимает его в объятиях и трётся щекой о его грудь. Её вьющиеся золотистые волосы выглядят, выглядят очень неопрятно на фоне его аккуратно выглаженной рубашки. Я не могу поверить, что он мог позволить прикоснуться к себе таким образом. Она же не ребенок. — Уже пора?
— Скоро, моя дорогая, скоро, — Он гладит её по спине. — Мне нужно подготовить лабораторию. Пока ты ждёшь, я хотел бы, чтобы ты поприветствовала нашу новенькую, Талию.
Хаза осматривает меня с ног до головы и выглядит, как испуганный ребенок, вцепившийся в своего папу.
— Всё в порядке, — успокаивает её доктор Деметер. — Она здесь чтобы выздороветь, так же как и ты. Почему бы тебе не усадить её за свой стол и не представить своим друзьям? — Он разнимает её объятия и слегка подталкивает в мою сторону. Она, спотыкаясь, на негнущихся ногах приближается ко мне.