Голодная (ЛП)

Я поворачиваюсь к маме и сжимаю зубы. — А тебе следовало бы хотеть самой заботиться обо мне, а не спихнуть меня подальше.

— Разумеется, я хочу заботиться о тебе...

— Обманывай кого-нибудь другого! — кричу я.

Папа переводит взгляд с мамы на меня и обратно на маму. — Я что-нибудь пропустил?

— Доктор Деметер...— начинает объяснять мама.

— Она пыталась запереть меня в его лаборатории на месяц! — говорю я. Бабушка выглядит испуганной.

Мама выбрасывает вперед руки: — Прекрати играть на публику!

— Из нас двоих на публику играешь именно ты. Ведешь себя, как будто ты терпишь лишения из-за того, что делаешь меня своей лабораторной игрушкой. Я не набор хромосом в чашке Петри в твоей лаборатории!

— Я практически предложила сделать этого человека своим протеже, чтобы он согласился лечить тебя амбулаторно! — кричит мама. — Ты хоть представляешь себе, чего стоит моя помощь для кого-то вроде него?

В ответ я трясу головой, пытаясь сдержать слёзы разочарования. — Хотелось бы надеяться, — тихо говорю я, — Что ты была абсолютно уверена в результатах его работы, чтобы согласиться отправить меня туда.

Мама выглядит потрясённой. Затем она начинает заикаться. — Талия, это не...ты неправильно все поняла... Я же…

Но я не слышу её, потому что с шумом убегаю в свою комнату кипя от злости

* * *

Следующий час я лежу на своей кровати с тянущим чувством пустоты в животе и ищу информацию о других людях, которые испытывают те же ощущения, что и я. Астрид ничего не находит. Точно так же, как с Бэзилом и Аналогами всё выглядит так, будто их не существует. Иногда мне кажется, что я выдумала всю историю. Скорее всего, они существуют тайно, я надеюсь, но так как мне не удалось взломать операционную систему своего нового Гизмо, я не могу искать дальше, не выдав себя. Я никогда не видела ничего о них в чатах Динозавров. Я знаю, они должны быть где-нибудь, хотя бы потому что доктор Деметер основал целый реабилитационный центр, направленный на лечение таких уродцев, как я. Единственный вывод, который я могу сделать, это то, что всех их заперли или напичкали лекарствами — судьба, которой я всеми силами собираюсь избежать.

Когда я в следующий раз посмотрела на часы, было уже около пяти, и впервые за сегодня жизнь не кажется мне такой уж плохой. Про себя я снова повторяю информацию: «Аналоги, пятница, шесть вечера, 1601 Южный Холстед»

Меньше чем через час я снова увижу Бэзила! От этой мысли у меня поднимается настроение и мой живот сводит от предвкушения.

— Отлично, ты вернулась! — произносит бабушка, когда я захожу в гостиную, где она сидит перед главным экраном вместе с моими родителями. — Я думала, что мы все вместе могли бы поиграть в Скраббл.

— У меня есть планы! — говорю я, и тут же у меня портится настроение.

— Но...но...но...— бормочет бабушка.

— Сегодня семейный вечер, — говорит папа, заканчивая её предложение. — Мы наконец-то собрались все вместе. Это было в расписании.

— У меня осталась старая доска моих родителей с настоящими фишками, — говорит бабушка.

— Прости, — я наклоняюсь, чтобы обнять её. — В этот раз вам придётся обойтись без меня.

— Куда ты собралась? — спрашивает мама.

— Просто погулять, — отвечаю я.

— Почему-то мне так не кажется, — говорит мама, но никто не обращает на неё внимания.

— Ты встречаешься с друзьями? — спрашивает бабушка, выдавив из себя улыбку.

Я киваю, хотя знаю, что это не совсем точное определение Бэзила.

— Ну, тогда ладно, — говорит бабушка, и в этот раз её улыбка искренняя и естественная.

— Нет, — говорит мама. — Так не хорошо. Доктор Деметер сказал...

— До утра понедельника я не являюсь его пациенткой, — напоминаю я ей.

Она начинает спорить со мной, но папа пихает её в бедро и произносит, — Всё хорошо, солнышко. Ты можешь идти.

— Макс! — кричит мама. — Ты полностью подрываешь мой авторитет.

— Мне кажется, что вам обеим нужно отдохнуть друг от друга, — спокойно говорит папа, затем поворачивается ко мне. — Не задерживайся слишком поздно.

— Не буду, — говорю я, затем меня одолевают сомнения. Часть меня чувствует, что я должна сказать им, что я собираюсь сделать. Я уверена, что они думают, что я пойду в АР с Язей. Но я знаю, мама никогда не позволит мне уйти, если узнает, куда я направляюсь. Я решаю скрыть некоторые детали и убраться прежде, чем она убедит папу передумать. — Увидимся позже, — говорю я и направляюсь в сторону прихожей.

— Иногда она просто невыносима, а вы двое потакаете ей, — обиженно говорит мама.

— Да ладно тебе, Лили, — говорит бабушка Эппл в редкий момент противостояния моей маме. Я замираю в прихожей, чтобы послушать. — Ей семнадцать. Она должна быть невыносимой. И она определённо не должна хотеть торчать с нами. Это же хорошо, что она хочет видеться с друзьями.

— Хм, — говорит мама. — Моим следующим проектом будет изменение синтамиловой формулы подростков таким образом, чтобы они перестали быть занозой в заднице.

Услышав это, я с легкой душой выхожу за дверь.

* * *

В своём Разумобиле я называю Астрид адрес, который Бэзил заставил меня запомнить. Если бы не тот факт, что я понятия не имею, куда я еду или как долго я буду туда добираться, я бы оставила свой дурацкий Гизмо дома. Единственное, чего я смогла добиться, так это полностью заблокировать сетевой сигнал, так что, по крайней мере, я смогу заставить Астрид перестать постоянно болтать. Проблема в том, что если я захочу использовать какую-либо из её функций, например GPS, мне снова нужно будет включить сигнал, из-за чего можно будет проследить всё, что я делаю.

Пока Астрид просчитывает направление, я боюсь, что могла назвать неправильный адрес. За последние несколько дней числа могли перемешаться в моей голове. Название могло трансформироваться в какое-нибудь другое, более знакомое, крутившееся у меня в мозгу. Память странная штука и без возможностей отслеживать статистические данные, информация может оказаться размытой. Астрид дольше, чем обычно, ищет нужный адрес, отчего я ещё больше начинаю переживать, что ошиблась. И если так, я могу оказаться где угодно. Наконец, она сообщает — Готово! — и мы выкатываемся.

Я нервничаю, и догадываюсь, что мой Разумобиль держит путь на запад. Что, если мои родители узнают, куда я еду? Они никогда не говорили мне, что я не могла бы пойти на встречу Аналогов. Но я ведь и не спрашивала. А они вообще знают об Аналогах? Я нахожусь на спорной территории между полуправдой и уклонением от неё. Есть вещи, которые я не против совершить, но в то же время, я не хочу расстраивать своих родителей. Затем у меня возникает ещё более худшая мысль. Что, если Бэзила там нет?

Затем ещё одна, а что если он там? Будет ли он рад меня видеть? Мой пульс ускоряется, а желудок начинает сводить, когда я думаю о нём. Думал ли он обо мне на этой неделе? Будет ли у нас возможность поговорить? Сможем ли мы найти тихое место, чтобы сесть лицом друг к другу, слегка коснуться друг друга коленями, чтобы я могла задать ему все вопросы, которые роятся у меня в голове с тех самых пор, как я его встретила? Пока я обдумываю возможные сценарии, мой Разумобиль едет всё дальше и дальше на запад, пока почти через двадцать минут он не останавливается возле неработающего шлагбаума на западном крае Внутреннего Круга.

— Ты хочешь ехать дальше? — спрашивает Астрид, вырывая меня из моих мечтаний вспотевшей и слегка расстроенной тем, что думаю о Бэзиле. Опять. По крайней мере, пластырь снят, и мама не может контролировать моё эмоциональное состоянии.

— 1601, Южный Холстед находится во Внешнем Круге, — сообщает мне Астрид. На экране Разумобиля появляется карта с мигающей красной звёздочкой в нескольких кварталах за стеной. Обычно, когда я покидала Внутренний Круг, я была в семейном вертолёте на пути в лагерь отдыха, но я никогда не была здесь одна.