Бури

– Замечательно! – обрадовался Кристиан. – Попытка не пытка, как говорится. Где будем пробовать?

Алеард посмотрел на Конлета.

– Ты ведь лучше знаешь, где здесь безопаснее. В прошлый раз мы не выбирали место, но теперь я думаю: может, потому и не сосредоточились на деле полностью?

– Думаю, нужно подняться как можно выше, – отозвался Конлет. – Конечно, и падать будет высоко в случае чего. Но чем выше, тем меньше роботов.

– Хорошо. Тогда как насчёт того здания – оно, кажется, самое высокое в округе?

И они отправились туда. Пару раз им попадались роботы – сонные, медлительные, они были не способны причинить вред.

Они залезли на самую крышу: вид оттуда открывался впечатляющий. Это был заброшенный чёрный город под синей мерцающей звездой, она давала единственное подобие света, но сегодня и правда светила куда ярче. Город был бесконечен и мёртв. Он молчал. Остовы зданий, запыленные дороги, редкие горбатые деревья и жёсткая трава – всё было мертво. Холодный свет одинокой звезды не давал истиной жизни, хотя и пытался поддерживать её подобие.

Они сели в круг, держась друг за друга.

– Удачи нам, – сказал Кристиан. – И если что, не обижайтесь на меня.

– «Если что» не будет, – ответил Алеард. – Либо как всегда, либо никак.

– Я готов, – сказал Конлет. – Я постараюсь!

И они закрыли глаза. Сначала Кристиан никак не мог почувствовать мыслей Алеарда, но вдруг настроился, услышал его голос и голос Конлета – тихий и не вполне отчётливый. Совсем как то эхо. Это было труднее, чем просто звать Промежуток. Снова и снова тяжесть, ложившаяся на плечи, голосом вороны каркала и грозила, уговаривала сдаться. Его силы быстро таяли. Кристиан почувствовал лёгкое головокружение, и оно стало усиливаться. Оно сбивало с мыслей, но в то же время уносило прочь. Он изо всех сил сжал плечо Алеарда. Это было похоже на потерю сознания, разве что он совершенно чётко сознавал, что теряет его не один. Из носа хлынула кровь и тут же мир схлопнулся и дал им здоровенного пинка под зад... Штурман ощутил, что летит с огромной скоростью куда-то сквозь пространство, и при этом касается внутренних стен промежуточной трубы. Его протискивало и протискивало, и он думал, что вот сейчас уж точно умрёт, размазанный о невидимые стены... Но не умер.

Кристиан открыл глаза и обнаружил, что они с Конлетом валяются на песке. Это был его Промежуток. Никогда ещё он не был так рад оказаться здесь!

– А где Алеард? В своём собственном Промежутке? – спросил Конлет, поднимаясь.

Кристиан тоже поднялся на ноги и огляделся. Алеарда видно не было.

– Возможно, – ответил он, утираясь. – Я не знаю.

– Кристиан... – немного растерянно произнёс Конлет. – А что, если он не вернулся?

– Типун тебе на язык! – возмутился штурман. – Как это не вернулся?! Мы, значит, выбрались, а он нет?

Конлет покачал лохматой головой.

– Хочется верить, что это не так. Ты чувствуешь его?

– Я и прежде его не чувствовал. Конлет, давай просто представим, что всё будет хорошо! – попросил штурман.

– Давай, – ответил Конлет.

Больше они ни слова не добавили…

…Ева могла бы сбежать в Промежуток, но ей было интересно, чем всё это закончится. Она провела с Найаром всего несколько дней, и он успел ей изрядно надоесть. Он был категоричным, резким и придирчивым, не упускал случая показать ей, кто в доме хозяин, изматывал трудными заданиями. То она должна была быть одной, то другой, и эти постоянные смены ролей сводили её с ума. Она не собиралась ему угождать, не притворялась, не пыталась быть с ним милой и доброй, и это его злило. Найар привык получать всё, что захочет, но здесь коса нашла на камень.

 Он и не подозревал, что поведение Евы подкрепляется иными причинами, помимо её смелости и уверенности в себе. Девушка не говорила ему, кто она есть на самом деле. Найар был не тем человеком, которому она бы безоглядно доверилась. Нет, он не распускал руки, не давил на неё, не был груб. Он использовал её, и Ева понимала это. Понимала, но не уходила. То были странные, но приключения, новая увлекательная игра. Сначала ходит он, затем она. По очереди. Кто-то должен выиграть. Ева играла азартно. А трудности... Когда они пугали её? Именно ради борьбы, ради стремлений она и отправилась путешествовать. Почувствовать новый вкус жизни: пусть горький или кислый, или острый – не важно. Главное, что мир изменится, и она впитает эти перемены. Вот чего ей хотелось.

Найар не казался ей привлекательным. Да, он был красив, но красота внешняя не подкреплялась в нём внутренней надёжностью, которую Ева так ценила в мужчинах. Наверное, поэтому она держала его на расстоянии вытянутой руки и не давала повода сблизиться. Ей это было не нужно. Не с ним. Не здесь.

На седьмой день он отправил её на одну модную вечеринку вместе с Сержем, своим напарником. Это был мужчина лет тридцати пяти, с короткими светлыми волосами и такими же серыми глазами, как у Найара. Он был молчаливым и вежливым, но при этом мог одним ударом вышибить из человека дух. Он пугал Еву гораздо больше, чем Найар, в Найаре ещё оставалась человечность. Серж был глыбой льда – холодной, бесчувственной и мертвой.

Они танцевали – так легче было углядеть в толпе нужных людей. Ева подавляла желание наступить ему на ногу и посмотреть, какой будет реакция. Этот мужчина не чувствовал боли.

– Вот он, Ева, – сказал он, склоняясь к её уху. – Обрати на себя внимание, увлеки его.

– Серж, я, конечно, всё понимаю... – попробовала возразить она.