Бури

– Да, дружище. Не будь тебя рядом, не думаю, что улыбался бы сейчас... Умеем мы с тобой попадать впросак. – Он помолчал. – Алеард, слушай... Может, ты не захотел мне рассказать из-за Конлета? Ну, про...

– Дело во мне самом, – Алеард сцепил руки на груди. – Я хочу разобраться во всем сам. В себе и в том, что происходит. Если теперь это имеет смысл для неё... Ты не представляешь, как я зол на Конлета, Крис! Если бы не этот камень, я бы сам разбил себе голову, чтобы остыть.

Штурман сжал плечо друга:

– Всё с вами было ясно ещё там, в реальной жизни.

– Да. И мне было ясно. Но я не хотел напугать ее, боялся оттолкнуть, что-то сделать не так.

– Бестолочь! – искренне выругался Кристиан. – Нет, ну что за дурень! С чего ты решил, что она испугается?

Алеард пожал плечами.

– Не знаю. Она не такая, как все. Не придумывает, просто чувствует.

– Знаешь что? Ты тоже не такой, как все! Вообще, откуда столько лишних мыслей берется в твоей рыжей голове?

– Откуда-то, – ответил Алеард, усмехнувшись. – Она меня плохо знает. Но там, откуда я пришёл сюда, всё было иначе.

– Ага! – обрадовался Кристиан. – А я что говорю!..

Алеард не сдержал улыбки, но тут же насторожился, поднимаясь:

– Ты слышишь?

– Что-то движется...

– Буди Конлета!

И Алеард вскочил, кидая на плечи рюкзак.

– Чего, пора, что ли? – сонно отозвался Конлет, но внезапно поблизости что-то взорвалось, стены задрожали, и парень сразу проснулся.

Это был самый утомительный день в жизни Кристиана. Несколько часов подряд им приходилось плутать в коридорах зданий, падать и вставать, прыгать через провалы, уворачиваться от летящих обломков. Роботы были меткими, но каждый раз им не везло: то стена оказывалась чересчур толстой, то что-нибудь с грохотом обрушивалось на их металлические головы, то ребята успевали уйти на другой уровень. Под конец дня, измученный и грязный, Кристиан заметил в этих «случайностях» некую закономерность и задумался. Он понимал, что машины не могут быть умнее их, но роботы определённо попали в какую-то полосу невезения. Это казалось невозможным. Штурман стал вспоминать всё, что было, и в голове крутилось только одно: кто-то помогает им. Но если это не Бури и не Промежуток, тогда...

– Алеард! – позвал он. Они бежали по полуразрушенному перешейку между двумя высоченными зданиями.

– Да?

– Тебе не кажется странным, что они нас ещё не прикончили?

– Нет, – ответил тот, подстраховывая Конлета над очередным провалом.

– Не может быть! Ты разве не видишь – происходит что-то весьма загадочное!

– Крис, ничего загадочного не происходит, уж поверь, – совершенно спокойно отозвался мужчина.

– Да ну тебя на фиг! – сказал Кристиан. – Я же серьёзно!

– Я тоже, – сказал Алеард, посмотрев ему в глаза.

И тут Кристиан вспомнил этот взгляд и то, как Алеард может смотреть на что-то – и словно не видеть... смотреть сквозь, через, мимо... Так было и сегодня. Иногда он подмечал, как друг на мгновение оборачивается – и делает что-то непознанное, что-то, чему и названия не дашь, и только глаза его выдают. Мысль, до этого витавшая облаком где-то в вышине, стала обретать формы, медленно опускаясь на землю. Кристиан вспомнил случай, когда Вика едва не утонула. Это произошло на новый год. Она провалилась под лёд, и Алеард прыгнул за ней. Они пробыли под водой около пяти минут. Кристиан знал – Алеард может задержать дыхание и на более длительное время. Но вот Вика... Подводным течением их унесло довольно далеко, но когда они вынырнули, пробив лёд, девочка дышала! Каким образом они его пробили при толщине в несколько сантиметров, и как она смогла спокойно дышать под водой всё это время – Алеард так и не смог объяснить родителям. Он молчал после произошедшего целую неделю, и Кристиану не удалось вытянуть из него ни слова.  А Вика повторяла только одно: «Просто там был воздух!». Потом было ещё это его падение с обрыва. Упав с такой высоты, люди в живых не остаются, и все это знали. После того случая другие ребята стали сторониться Алеарда, и Кристиан ужасно злился на них. И ещё случай на лодке, когда Кристиан едва не лишился руки... Он пристально поглядел на друга: Алеард шёл впереди, указывая дорогу, иногда оглядывался. Мысль, сидевшая в закоулках разума, почти вылезла наружу. И тут коридор, по которому они шли, начал рушиться. Медленно, неотвратимо, пол под ними оседал. Кристиан понимал, что если они упадут с такой высоты, от них не останется и мокрого места. Они ринулись вперёд с запредельной скоростью. Конлет оказался проворней всех и успел запрыгнуть в дверной проём. Кристиан и Алеард не успели… Кристиан почувствовал, что пол теряет устойчивость – и они полетели вниз.

Всё происходило так медленно. В эти мгновения ему даже не было особо страшно. Так чувствуешь себя на пороге неотвратимого. Каким-то образом они смогли уцепиться за оконные проёмы, и Кристиан видел, как приближается земля. Он не думал ни о чём, просто падал. А о чём подумаешь перед очередной смертью, если ты и так уже мёртв?

За несколько метров до земли время ускорилось, вошло в обычный ритм. Пространство странным образом исказилось и раздулось, и падение коридора снова замедлилось, как будто он залип в воздухе, втемяшился в гигантскую паутину. Алеард решительно толкнул Кристиана вперёд и выкинул из окна. Лететь было высоко, но оказаться раздавленным бетонный плитой – не лучше. Кристиан ожидал, что вот сейчас его просто-напросто расплющит о землю – ведь скорость они успели набрать порядочную, – но всё получилось иначе. Он действительно почувствовал толчок и дикую боль в ноге, успел услышать грохот за спиной, но до того как потерял сознание вполне чётко осознал, что остался жив.