Бури

Я тихо рассмеялась.

– Я решила сделать из камней возвышение и залезть наверх. Ну, вот они и упали мне на пальцы.

– Возвышение! – усмехнулся Алеард. Рукой он мягко придерживала меня за пятку. – А этот шалопай что там делал, в пещере?

– Думаю, они играли на берегу в прятки, и он решил залезть туда, где его никто не найдёт.

– Нужно эту пещеру закрыть, а то вдруг ещё найдутся желающие «спрятаться», – проворчал Алеард. Я почувствовала, как он едва ощутимо поглаживает мою ногу, чуть касаясь ушибленного места.

– Алеард! – снова сказала я, пытаясь справиться с дрожью в голосе. – Спасибо, что ты пришел.

Он поднял глаза, и губы его дрогнули.

– Мы с Кристианом сидели в столовой и ужинали, когда ты меня позвала. А вскоре прибежала Алина – мама этого Саньки. Я понял, что твой голос и её испуганные причитания взаимосвязаны – и мы пошли вас искать. Знаешь, – он усмехнулся, – дети до самой ночи по берегу рыскали, не сдавались. Думаю, они просто побоялись возвращаться к родителям без мальчишки и решили, что справятся сами. Поверни голову, – попросил он. Я чуть отвернулась в сторону, и он чем-то сладко пахнущим смазал рану на моей щеке, предварительно тщательно промыв её. – Теперь руки.

Я подала ладони и склонилась пониже, потянулась к его волосам, почти уткнулась в его макушку носом. Он обработал раны и, подняв лицо, не дал мне отстраниться. Я почувствовала на своём лице его дыхание.

– Эх, Фрэйа... Теперь я понимаю, что чувствовали мои родители, когда я попадал в неприятности.

– А ты часто в них попадал? – спросила я, смущённая его близостью.

– Раньше да, – ответил он. Мы смотрели друг на друга в темноте, и он едва заметно улыбался. Я хотела сказать, что мне нравятся все эти неприятности, потому что он рядом, но не успела: Алеард, вздохнув, поднялся на ноги.

– Нужно возвращаться, – и он снова взял меня на руки.    

Возле берега стояла лодка. Алеард усадил меня на прохладное деревянное сиденье и сел на вёсла. Я смотрела на него, хотя и понимала, что он чувствует мой взгляд. Он был одет в синюю футболку и светлые джинсы, на ногах как всегда были тёмные коричневые ботинки.

– Знаешь, однажды в детстве я объелась старого забродившего варенья… Вот уж не знаю, что меня привлекло в его вкусе. Маленькая была, глупая… Мне было ужасно плохо, сам понимаешь. Живот раздулся и болел, меня... В общем, подробности не важны. Со мной сидели мама и папа, и Яна с родителями. Мы пели песни и дурачились, строили рожи и прыгали на кровати... Знаешь, в такие моменты боль приобретает иной оттенок, она становится частью происходящего. Глупо: но в те мгновения, когда мне было так плохо, мне было в то же время так хорошо! Как и сейчас, – закончила я. – Спасибо тебе за заботу, Алеард.

– Пожалуйста, малышка. Тебе больно?

– Нет. Странное ощущение. Чувствую лишь легкий дискомфорт.

Я приподнялась, вглядываясь в его лицо.

– Фрэйа?

– Хочу сесть к тебе поближе.

– Ты замёрзла? Ну конечно замерзла, ночь сегодня ледяная, – произнёс он, оставив вёсла и доставая из лежащего позади рюкзака тёплый свитер. Я привстала и неуклюже шагнула к нему. Лодка опасно зашаталась.

– О боже! На борт взошел слон! – пробормотала я смущённо, и Алеард вдруг расхохотался, поймал меня за руки и осторожно опустил возле своих ног. Теперь я сидела между его коленей, прямо на дне лодки, и могла положить голову ему на бедро. Он ловко надел на меня свитер, и я блаженно уткнулась макушкой ему в живот.

– Сейчас теплее? – хрипло спросил он.

– Да, – прошептала я, – гораздо теплее.

Он подхватил вёсла и медленно повёз нас к берегу. Я не хотела, чтобы он торопился, и он не спешил, как будто внял моим желаниям. Приноровившись к движению его корпуса, я задремала, положив голову ему на ногу.

На берегу нас ждал Леонид. Он разговаривал с какой-то женщиной. Как только мы причалили, и Алеард вытащил меня из лодки, она сразу подошла ко мне и крепко обняла.

– Меня зовут Алина! – сказала она, и я увидела в её глазах слёзы. – Ты спасла моего Сашку, Фрэйа! Спасибо тебе!

Я немного растерялась.

– Пожалуйста! Он храбрый и терпеливый мальчик.  

– Правда? А папа назвал его обалдуем… – рассмеялась она сквозь слёзы. – Ты навестишь его?

– Да, постараюсь, – ответила я.

Мы ещё раз обнялись. Леонид посмотрел на меня.

– Ты как? Ничего здесь не разглядишь.

– Хорошо, – ответила я. – Алеард меня... кхм... – я поперхнулась от волнения, – вылечил.

– Отлично, – ответил Леонид. – Тогда идёмте?

Они с Алиной пошли вперёд, а капитан снова взял меня на руки.

– Алеард! – смутилась я. – Ты, наверное, устал меня таскать!

Мужчина издал какой-то неопределённый звук. Кажется, это был смешок.

– Ну ты скажешь тоже, Фрэйа. Мне нравится тебя таскать, – склонившись, тихо произнёс он, – а от занятий, которые нравятся, не устают. От них получают удовольствие.

Я покраснела и спряталась за его подбородком. Он был сегодня так нежен и откровенен со мной. Впрочем, как и тогда, на озере, и на Празднике Дождя...

В эту ночь я ночевала в его квартире, на хорошо знакомой мне кровати. Алеард спал, как и тогда, на кушетке. Я думала о нём всю ночь, даже во сне он мне приснился. Наутро я с изумлением обнаружила, что мои раны затянулись, а пальцы стали почти обычными. Я не стала ни о чём спрашивать. Всё и так был предельно ясно.