Бури

– Ы-ы... – начал было он.

– Ну и ладно, возьмём вторую. Вот так, крепко, как будто это твой меч! Вот видишь, молодец! Зажгли и...

Я встала и обошла яму кругом. В стенах зияли дыры, но они были не сквозными. Я попробовала достать кусок своего пояса, но не дотянулась. Потом разбежалась – насколько мне позволяли это сделать острые булыжники вокруг – и прыгнула. Ударилась грудью о стену и сползла на пол. Разбежалась ещё раз и повторила попытку. Не получилось. Спичка догорела.

Я сосредоточилась и попробовала поговорить с Яной. Она не всегда слышала меня, и в этот раз ничего не вышло. Боль мешала думать. Я остановилась, зажав глубокую рану ладонью. И тут мне в голову пришла мысль поставить булыжники один на другой и сделать что-то вроде лестницы. На ощупь, чтобы не тратить спички, я стала таскать их к краю уступа. Начала с маленьких, но их оказалось немного. Потом пошли средние. Нет, не сдвину. Я залезла на эту горку. Она приподняла меня всего-то на полметра над полом, и тут же зашаталась. В общем, я снова полетела вниз. Жаль, что на огромные булыжники у меня не хватало сил.

В пещере было холодно, и я накрыла Саньку своей курткой. Она была такая плотная, что от неё не удалось оторвать ни куска, иначе я бы замотала его раны лучше. Хорошо, что мальчик задремал, привалившись спиной к стене.

В течение следующего часа я пыталась что-нибудь предпринять. То звала Яну и Артёма, пробовала позвать Алеарда или Кристиана, или Эвана, но они молчали. То ощупывала стену и находила удобные выбоины, чтобы залезть наверх – и падала. То снова строила лестницу, миллиметр за миллиметром подталкивая огромные камни к краю. Один такой увесистый валун я пёрла особенно долго, но, к сожалению, не дотащила, уткнувшись в выбоину. Поднять его наверх не получилось. На сей раз груда камней стояла крепче. Я почти нащупала край, пальцы судорожно хватались за неровную стену. Чуть-чуть! Отчаянный прыжок – и конструкция развалилась. Один из камней попал мне по ноге, и я тихо взвыла от досады. Пришлось вцепиться зубами в руку – было больно.

А если закинуть мальчика наверх? – вдруг подумала я. У тебя мозги совсем отсырели! – ответил мне внутренний голос. – Как он пойдёт с такой ногой в темноте и переберётся через трещины?.. Да, это не вариант. Потом меня пронзила мысль, что можно прямо отсюда переместиться в Промежуток. Радостная, я позвала его, но Промежуток молчал. Я пробовала ещё и ещё раз, и просила, и злилась, и умоляла его отозваться. Тишина была мне ответом.

Я опустилась на пол возле мальчика. Руки были расцарапаны, колено нестерпимо болело и кровоточило. Плохо, что отрывать от рубашки было уже нечего, она и так едва прикрывала грудь и осталась без рукавов. А порвать собственные джинсы не получалось. Пальцы на ноге, на которую упал булыжник, онемели. Я пощупала их и поняла, что они значительно увеличились в размере. Отлично. Решив немного успокоиться и подумать, я покрепче обхватила мальчика и тут же отключилась.

          Я открыла глаза: тьма. Холодно. Внутреннее чутьё подсказало мне, что прошло несколько часов. Значит, нас уже ищут. По крайней мере, этого Санька. Я осторожно, чтобы не разбудить его, поднялась, и вдруг мне в голову пришла странная мысль: а что, если не пытаться поговорить мысленно, а просто позвать кого-нибудь? Позвать собой, как мы делали это с Промежутком. Кандидатура была только одна: Алеард. Я выдохнула лишние эмоции, стёрла боль и расслабилась. Представила перед собой капитана: его голос, лицо, руки, даже запах, и всем существом устремилась к нему. «Алеард, мы в пещере. Помоги!» – произнесла я. И вслух тоже для надёжности. Я пыталась как можно отчетливее представить горы и путь к пещере, то, как и где я шла. Деревья, изгибы земли, мельчайшие детали, даже цветы и очертания гор. Потом повторила свой молчаливый призыв о помощи и глубоко вздохнула.

Через полчаса Санёк зашевелился у меня на руках. Сначала он дёрнулся, надумав встать – и тут же заголосил на всю пещеру. Я стала гладить его по голове, стараясь утешить, но он не желал успокаиваться. Его мучила боль, да и меня, честно признаться, тоже. Я баюкала его, и пела ему все песни, которые знала, в том числе мамину колыбельную, под которую всегда хорошо засыпала. 

Спи, усни мой милый малыш.

Пусть день тоже отдохнёт,

Пока ты спишь.

Колыбель твоя

полна светлых грёз,

Облаков

и лепестков белых роз.

Пусть мои заклятья

В этой тишине

Как девы в светлых платьях

Полетят к луне.

Спи, ангел тебя сохранит.

Мечта

На светлых крыльях умчит.

И ветра

споют о краях,

Где сказки и приключения

Ждут тебя.

         Он немного успокоился, но продолжал сопеть, глотая слёзы. Я не отчаивалась, хотя была напугана и растеряна. Сколько ещё нам сидеть здесь? Догадаются ли ребята, где нас искать? Знают ли родители Саши, что он пошел в горы? И прочие вопросы, на которые не было ответов.

И вдруг мне почудились голоса. Особо не раздумывая, я вскочила и заорала во всю силу лёгких:

         – Мы здесь!!!

         Санёк встрепенулся и тоже закричал: пронзительно, на одной ноте. Я и не знала, что ребёнок способен так кричать.

Нет, не почудилось. В пещеру кто-то забрался. И уж точно не просто так, из любопытства.