Любовь Яровая

Голоса. Верно, товарищи!

— Выручим!

— Стыдно прятать шкуры!

— Идём на выручку!

Любовь. Товарищи, приходите к пустырю, за школой, там оружие цело.

Голоса. Ура!

— Тсс… тише… рассыпаться… Звони на завод.

— Собираться на площадь к тюрьме.

Толпа удаляется, и вдали постепенно нарастает гул. Паническое бегство буржуазии, тут же отступающая армия, раненые, больные и т. д.

Первый господин (второму). Что продаёте?

Второй господин. Ничего не продаю.

Первый господин. Может, что-нибудь есть? За деньгами не постою. Ботинки продаёте? Мне необходимо.

Второй господин. Да мне самому необходимо. (Уходит.)

Первый господин (идя за ним). Сто тысяч хотите? Получайте.

Третий господин (вбегая). Все белые деньги аннулируются. Сейчас в кассе объявили.

Четвёртый господин. Ну, у меня, слава богу, кроме керенок и николаевских, ничего нет. Я ведь всё предвидел.

Третий господин. И керенки и николаевские аннулированы!

Уходят. Входит Яровой.

Яровой. Всё благополучно?

Караульный. Так точно, господин поручик.

Яровой. Где арестованная?

Караульный. Как приказано — передал господину подпоручику.

Яровой. Что? Какому?

Караульный. Князю Курносовскому, который по телефону…

Яровой (заглянув в пустую комнату). Ты… зачем здесь поставлен?

Караульный. Охранять пакет.

Яровой (распечатав пустой пакет, рвёт его и бросает клочки в физиономию караульному). Расстреляю!

Звонок телефона.

(Бросается к телефону. В трубку.) Да. Толпа? К тюрьме? Выстроить роты на площади и пулемёты. Ждать приказа.

Вбегает Семён.

Семён. Господин поручик! Толпа вплотную подошла к тюрьме. Каменюки бросают.

Яровой. Стрелять! В передних.

Семён. Само собой! Эту ведьму учительшу снять?

Яровой. Какую?

Семён. А что вчерась в школе Кошкина прятала… Я сам её сыму.

Яровой. Не сметь… Без приказа… Живую её надо взять.

Семён. Ну, без боя не дадут.

Яровой. Ступай! Ждать приказа по телефону.

Семён. Да нельзя ждать.

Яровой. Ступай!

Семён уходит. Яровой в волнении ходит у телефона. Берёт трубку и снова вешает. Доносится нестройный гул. Звонок телефона.

(Берёт трубку.) Знаю. Ждать приказа! Отступать к воротам!

Вбегает Малинин, за ним Чир.

Малинин. Поручик Яровой, что значит ваше бездействие? Почему не приказываете стрелять?

Яровой. Успеем.

Малинин. Как успеете? Говорят, какая-то большевичка уже вплотную к солдатам подошла. Агитирует.

Чир. Это — которая в ваших бумагах рылась.

Малинин. Ах… вот кто… Теперь мне понятно. Господин поручик, сию минуту отдавайте приказ стрелять.

Яровой. Прошу в чужое распоряжение не вмешиваться.

Малинин. Я полковник.

Яровой. Здесь вся власть передана мне.

Малинин. Отдавайте приказ, или я вас арестую как изменника.

Яровой (выхватив револьвер). Ну!

Малинин. В большевики идёте?

Яровой. Не будь вас, большевиков уже не было бы.

Малинин. Поручик Яровой, ступайте за мной.

Яровой. Полковник Малинин, ступайте за чемоданами.

Малинин. Приказывать?

Яровой. Вы этот приказ охотно исполните.

Малинин. Мы ещё поговорим. Большевик! (Уходит.)

Вбегает Семён.

Семён. Господин поручик! Что же это значит, жегловцев живыми покидаем?

Яровой. Жегловцев? Сию минуту расстрелять. Ступай.

Семён. Да мне их не выдадут.

Яровой. Сейчас прикажу по телефону. (Звонит по телефону.) Дать тюрьму! (Продолжает звонить. Ответа нет.) Чёрт!

Доносится торжествующий гул. Вбегает офицер.

Что там?

Офицер. Народ тюрьму взял.

Яровой. Взял? А солдаты?

Офицер. Солдаты без выстрела отошли в город, и часть на вокзал ушла.

Яровой. Отлично… И пусть себе подавятся тюрьмой. Поручик, до ночи власть в наших руках. Ночью выступаем в леса. Война продолжается.

Офицер. Кто же будет воевать?

Яровой. Верные сыны отечества с новой помощью союзников.

Офицер. Сыны? Отечества? Союзнички?.. (Свистит, срывает погоны.) Нет, я уже кушал. (Убегает.)

Семён. Господин поручик, большевики уже распоряжаются, со всех дворов повысыпали и скрозь красные флаги вешают, где они их только берут? Всех арестовывают…

Яровой. Взять в кольцо и стрелять.

Входят Швандя и несколько рабочих.

Швандя (указывая на Ярового). А, вот он самый. Бери, товарищи.

Яровой (выхватывает револьвер). Стой! (Отстреливаясь, убегает.)

Патруль бежит за Яровым. Проходит Горностаев под конвоем Пикалова.

Горностаев. Дорогой друг! Сколько люди придумали правд?

Пикалов. Не слыхал.

Горностаев (останавливаясь и тряся Пикалова за полы). Тысячи. И когда из тысячи маленьких правд хотят сложить одну большую, это всё равно, что… из тысячи крыс сложить одного слона!

Пикалов. Да ты что меня трясёшь? Я те не груша. Арестант должен идти, а не конвойного трясти.

Горностаев. Но мы с тобой ходим и не находим.

Пикалов. А я виноват, ежели хороших начальников черти с квасом съели?

Горностаев. Сдай меня плохому.

Пикалов. Плохой тут не управится. Тут двое наворачивали — один кричит: «Тащи ему пакет», другой встретился — кричит: «Тут на пакете „весьма важно“ — значит волоки самого при пакете». А сам чёрт те куды ушился, сыщи его!

Горностаев. А не подождать ли, пока он нас сыщет? Ибо, по-видимому, мы ему нужнее, нежели он вам.

Пикалов. Жди не жди, а я это дело, старичок, по здешним местам так понимаю: раз тебя ведут при важнеющем пакете — значит в расход. Молись богу.

Уходят; вдали промелькнул Яровой. Проходит патруль. Навстречу Чир.

Чир. И повеле ввергнути мрежу, и изловиша рыбы великое множество.

Патруль. Ты что, дед, мелешь?

Чир. Закиньте, товарищи, мрежу в этом квартале: большую рыбину поймаете.

Патруль. А тебе что? (Уходит.)

Входит Швандя. Навстречу ему пробегают нагруженные чемоданами спекулянт со своей дамой.

Швандя (им вслед поёт). «Как родная меня мать провожала, тут уся моя родня набежала…».

Входит Махора.

(Наткнувшись на неё.) А, Махорочка! Что это вы будто в масштабе усохлись?

Махора. По вас сохли.

Швандя. Всё с белогвардейцами кунтакт держали?

Махора. Да чтобы я белую гвардию да до себя подпустила?