Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 51 из 71

Каменный пояс, 1974

Рябинин Борис Степанович, Шпаков Юрий, Алексеев Виктор Сергеевич, Шанбатуев Михаил Федорович, Шагалеев Рамазан Нургалеевич, Кондратковская Нина Георгиевна, Уханов Иван Сергеевич, Гальцева Лидия Петровна, Павлов Александр Борисович, Еловских Василий Иванович, Миксон Илья Львович, Гроссман Марк Соломонович, Тарабукин Игорь Иванович, Зайцев Иван Матвеевич, Аношкин Михаил Петрович, Вохменцев Яков Терентьевич, Мещеряков Борис Михайлович, Герчиков Илья Лазаревич, Шмаков Александр Андреевич, Люгарин Михаил Михайлович, Лозневой Александр Никитич, Александров Александр, Устюжанин Геннадий Павлович, Клипиницер Михаил Соломонович, Година Николай Иванович, Шепелева Людмила Николаевна, Рыбин Анатолий Гаврилович, Ковальчук Феодосия, Багрецова Мария, Елин Илья Михайлович, Лавринович Владимир Алексеевич, Костарев Юрий Николаевич, Дорошенко Евгений Михайлович, Курбангалеев Сергей Федорович, Милютин Владимир

Совсем юной девушкой, в 1934 году, вместе со своими сверстниками приехала Л. Татьяничева в Магнитогорск, где сооружался и уже действовал гигантский металлургический комбинат.

Образ Урала с тех дней стал для поэтессы «мужества оплотом и воплощеньем высоты»:

В рабочем коллективе, в гуще жизни складываются лучшие черты характера современника, созидателя новой жизни и новых принципов нравственности. Говоря об этом, Л. Татьяничева старается избежать декларации и лобового решения темы. В ее стихах слышатся доверительные, подкупающие своей искренностью интонации:

Этой причастностью к «огневому ремеслу» рабочих людей, схожестью нелегкого труда поэта с трудом горняков и металлургов можно объяснить и своеобразие поэтической образности Л. Татьяничевой. Например: «Песни все, что я найду в поиске своем, словно доменщик руду, прокалю огнем»: «Растворено в моей крови твое, Урал, железо!»

Поэтесса знает цену слову, она — против утративших живой смысл штампов, ставших «ходовым обращением», против «нейтральных, как отсыревший порох», слов, потерявших «точный смысл, окраску, динамичность». Она восстает против тех, кто пытается обезличить слово, лишить его «глубинного значения».

Подлинному произведению искусства «силу придают и благородство не столько ухищренья мастерства, сколь чистота, лишенная притворства, и редкостная цельность естества».

Стих Л. Татьяничевой упруг и лаконичен, он часто представляет собой развернутый поэтический образ («Камнеломка», «Сердце», «Обвал», «Плотина», «Зорянка», «Юрюзань», «Мой олененок» и другие).

В последние годы поэтесса много ездит по стране. Абакан и Тюмень, Самотлор и Магнитка, КамАЗ и Челябинск… Здесь, на передовых стройках пятилетки, яснее ощущаешь пульс нашей страны, трудовые ритмы жизни, живое дыхание века. Писательницу привлекают сильные характеры, яркие дарования, сложные и неповторимые человеческие судьбы. Именно там, в кипении буден, родились новые стихи: «Следы костров», «Сказ о березе», «Тайга», «Растут города», «Нефтяной фонтан», «Живуны», «Город нефтяников» и многие другие.

Запоминаются стихи о геологах, пробирающихся сквозь «тайгу-океан», где «в двух шагах сплошное непролазье», где «каждый шаг немыслимым трудом и мужеством немалым достается». И вот как награда за это высокое мужество — первый фонтан нефти:

О чем бы ни писала поэтесса, ее стихи всегда отмечены гражданственностью и подлинным патриотизмом. Чутко реагирует на события живой многогранной действительности ее «поэзии отзывчивый язык».





Гимн созидательному труду, преемственности революционных традиций рабочего класса, современности — поэма ВАЛЕНТИНА СОРОКИНА «Пролетарий» (Москва, № 10, 1972).

В недалеком прошлом рабочий Челябинского металлургического завода, В. Сорокин познал радость труда, чувство коллективизма и ответственности за любой свой шаг и поступок. Заводская школа не прошла для него бесследно: устойчивое мировоззрение и оптимистическое видение мира счастливо сочетается в его творчестве с умением аналитически подходить к явлениям нашего быстротекущего времени.

В. Сорокин исследует внутренний мир своего современника, представителя самого передового класса нашего общества, показывает облагораживающее влияние труда на его психологию и характер.

Он все чаще обращается к эпическим полотнам, емким и остро публицистическим (поэмы «Оранжевый журавленок», «Обелиски»). Стараясь достоверно запечатлеть реальные события, проследить диалектическую связь времен, выявить истоки сегодняшних героических деяний рабочего класса, В. Сорокин обращается к истории, к нашему революционному прошлому.

Так, поэма «Пролетарий» охватывает события целого пятидесятилетия.

Автор проводит своего героя Егора Русакова через горнило гражданской войны и нэпа, показывает его в годы мирного строительства на одной из индустриальных крепостей Урала, в период Великой Отечественной войны. Завершается повествование безмятежным солнечным утром 1968 года, когда Егор Русаков уходит из жизни и его провожают в последний путь те, кому предстоит «Революцию от подлости хранить».

Образ Егора Русакова разрастается в поэме до образа целого поколения борцов за Революцию и Советскую власть, ветеранов труда, передавших эстафету в надежные руки. От имени современного молодого рабочего поэт дает клятву верности революционным традициям отцов:

В минувшие годы читатели не открыли для себя новых поэтических имен, а уральские поэты, за творческими поисками которых мы заинтересованно наблюдаем в течение ряда лет, не оглушили и не ошеломили нас (будем откровенны) какими-либо сверхвыдающимися произведениями. Но это в конце концов не означает «тишины» и застоя которые якобы наблюдались в поэзии на фоне вялых и долго не смолкающих дискуссий о «содержательности поэзии», о «тихой» и «громкой» лирике; об интеллектуальности и т. д. Да, «взрывов» в поэзии что-то пока не ожидается, тем не менее литературный процесс не замедлен: идет непрерывная и вдумчивая работа, когда «изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». Читатели совсем недавно познакомились с новыми сборниками стихотворений Вячеслава Богданова, Владилена Машковцева, Александра Куницына.