Сила Трех

— Не знаю. Кажется, так было всегда… Двойная игра, все идет как по маслу!

— Ты когда-нибудь играла в настоящий бейсбол?

— Конечно. Я третий номер. У меня сильные руки. А ты?

— Нет. Я слишком неуклюжий. Раздели восемьдесят четыре на двенадцать.

— Выбивай его! Есть! Что разделить? Математика? Ненавижу математику. — Она свела брови на переносице. — Ты не говорил, что будешь вести опрос на отметку.

— Думай, — сказал он, поднялся и подошел к приборам.

— На двенадцать делить трудно… Так, финт налево! Шесть… Нет, подожди. Черт побери, семь… Семью два — четырнадцать. Значит, семь. А что?

Маком владело возбуждение, но голос оставался веселым.

— Ты слегка напрягла левое полушарие, но нить игры не потеряла.

Она без труда назвала алфавит задом наперед.

Мак не знал, насколько это характеризует ум и личность Рипли, но показания приборов оказались устойчивыми. .

— Хорошо, теперь сними чары.

— Но я уже выбила одного игрока! — возмутилась Рипли.

— Мы поиграем позже, — сказал Мак.

— Ну прямо как в школе, — пожаловалась она, но заставила шары спуститься и погасила их.

— Мне нужно, чтобы ты опять расслабилась. Вдохни через нос и медленно выдохни через рот. Дыши глубоко, но не торопясь.

Рипли, недовольная тем, что игру отложили, надула губы, посмотрела на Мака и увидела то же, что видела Нелл: спокойствие, хладнокровие, уверенность в себе.

— Я и так достаточно расслабилась.

— Дыши, Рипли. И считай удары. Медленно, легко, спокойно…

Он сел на край кровати и кончиками пальцев проверил ее пульс.

— Расслабь пальцы ног.

— Что расслабить?

— Пальцы ног. Расслабь их. Сними с них напряжение.

— Я и не напрягаюсь. — Но Мак почувствовал, что ее пульс участился. — Если это увертюра к гипнозу, то ничего не выйдет.

— Не выйдет, так не выйдет. — Следя за лицом Рипли, Мак провел пальцами от ее запястья к локтевому сгибу и снова спустился к запястью. Поглаживания были ровными и нежными. — Расслабь стопы. Ты провела на ногах весь день. Позволь напряжению уйти из них. Теперь лодыжки Его голос был таким мягким, таким успокаивающим… А прикосновения — легкими и нежными…

— Расслабь щиколотки. Твое тело покрывает горячая вода и снимает напряжение. Сознание расслабляется тоже. Позволь ему опустеть. Теперь у тебя расслабляются колени, бедра… Представь себе бескрайнее белое поле, на котором ничего нет. Это нужно для того, чтобы расслабить глазные мышцы.

Он вынул из-под рубашки подвеску и дважды обмотал цепочку вокруг ладони.

— Дыши спокойно, выдыхай напряжение. Здесь безопасно. Можно подремать.

— Кажется, ты говорил, что не будешь меня усыплять…

— Тс-с… Дыши. Смотри на подвеску.

Когда Мак поднес подвеску к ее глазам, у Рипли снова подскочил пульс.

— Это Майина! — воскликнула она.

— Расслабься. Сосредоточься. Ты в безопасности. Ты знаешь, что можешь доверять мне, — спокойно говорил Мак.

Она облизала губы.

— Все равно ничего не получится.

— Подвеска на фоне белой стены — это все, что ты можешь видеть, все, что должна видеть. Не думай ни о чем. Просто смотри на подвеску. Слушай мой голос. Это все, что тебе нужно слышать.

У Рипли опустились веки, и она заснула.

— Субъект необычайно чувствителен к гипнозу. Параметры устойчивы, показания приборов типичны для состояния транса. Рипли, ты слышишь меня?

— Да.

— Помни, тебе ничто не угрожает. С тобой не сделают ничего плохого или того, что может встревожить тебя. Если я попрошу тебя сделать то, чего ты не хочешь, ты скажешь об этом. Поняла?

— Да.

— Ты можешь вызвать ветер?

— Да.

— Сделай это, пожалуйста. Только несильно.

Рипли подняла руки, словно обнимая что-то, и Мака окатила волна воздуха.

— Что ты при этом чувствуешь? — спросил он.

— Не могу объяснить. Радость и страх.

— Чего ты боишься?

— Я хочу этого. Слишком хочу.

— Сними чары, — велел он. Мак понимал, что задавать такие вопросы нечестно. Рипли не давала на это согласия. — Помнишь световые шары? Шары, которыми ты играла в бейсбол? Ты можешь вызвать их снова?

— Мне не разрешают играть в постели. — Голос Рипли слегка изменился, стал юным и озорным. — Но я их вызову.

Мак смотрел на Рипли, а не на шары, которые она подбросила к потолку.

— Субъект вернулся в прошлое без прямого внушения. Возможно, это спровоцировала детская игра.

Как ученому Маку хотелось продолжить исследование, но как человек он не мог этого себе позволить.

— Рипли, ты не маленькая девочка. Я хочу, чтобы ты оставалась в настоящем.

— Нам с Майей было весело. Если бы мне не пришлось стать взрослой, мы все еще дружили бы, — мрачно сказала Рипли, продолжая играть шарами.

— Мне нужно, чтобы ты оставалась в настоящем.

Она протяжно вздохнула:

— Да, я здесь.

— Я могу притронуться к шару?

— Он не причинит тебе вреда. Я не хочу причинять тебе вред. — Рипли спустила один из шаров, и он повис над ладонью Мака.

Мак провел по нему пальцем. Окружность была идеальной.

— Он красивый. Все, что внутри тебя, очень красиво.

— Там есть и темнота. — Едва Рипли промолвила это, как ее тело выгнулось и шары заметались по комнате.

Мак инстинктивно пригнулся. Шары шипели, раскалившись докрасна.

— Сними чары! — крикнул Мак.

— Здесь что-то есть. Оно пришло охотиться. Искать пищу. — Ее прямые волосы начали свиваться в локоны. — Оно возвращается. Воздается мне трижды.

— Рипли! — Мак рванулся к ней, не обращая внимания на шары, пролетавшие мимо его лица. — Сними чары. Я хочу, чтобы ты сняла чары и вернулась. Начинаю обратный отсчет с десяти.

— Ей нужно, чтобы ты показывал путь, — раздался чужой голос.

— Я веду ее назад. — Мак сжал плечи той, которая больше не была Рипли. — Ты не имеешь права забирать ее.

— Она принадлежит мне, а я — ей. Покажи ей путь. Покажи ей ее путь. Она не должна пойти по моему пути, иначе мы погибнем.

— Рипли, сосредоточься на моем голосе, на моем голосе. — Маку понадобились все силы, чтобы говорить спокойно, решительно, но спокойно. — Возвращайся. По счету «один» ты проснешься.

— Он несет смерть. Он алчет ее.

— У него ничего не выйдет, — бросил Мак. — Десять, девять, восемь… Ты медленно просыпаешься. Семь, шесть… Ты проснешься спокойной и отдохнувшей. Пять, четыре… Ты все запомнишь. Ты в безопасности. Возвращайся. Проснись, Рипли. Три, два, один!

Ведя отсчет, Мак наблюдал за тем, как она возвращалась. Когда веки Рипли затрепетали, световые шары исчезли, и в комнате стало тихо.

Она выдохнула и проглотила слюну.

— Ну, черт побери… — выдавила Рипли и очнулась на коленях у Мака, душившего ее в объятиях.

Он не мог отпустить ее, не мог перестать ругать себя за то, что подверг ее такому риску. Он видел многое, но изменение лица Рипли, происходившее . у него на глазах, было страшнее всего на свете.

— Все в порядке. — Она гладила его по спине, похлопывала по плечу. А потом, поняв, что они оба дрожат, крепко обняла его за шею.

Он покачал головой и зарылся лицом в ее волосы.

— Меня следовало бы расстрелять.

Поскольку нежные уговоры не действовали, Рипли сменила тактику на более обычную.

— Возьми себя в руки, Бук! — прикрикнула она и толкнула его в плечо. — Ничего особенного со мной не случилось.

— Я усыпил тебя и оставил незащищенной. — Мак отодвинулся, и она увидела на его лице не страх, а гнев. — Тебе было плохо. Я видел. А потом ты начала уходить.

— Ничего подобного, — возразила Рипли.

Реакция Мака не дала ей времени оценить свои ощущения. Теперь она испугалась. Что-то вошло в нее. «Нет, — подумала она, — это не совсем точно. Что-то овладело мною».

— Я была здесь, — медленно сказала она, пытаясь решить головоломку. — Это похоже на плавание под водой. Нет, я не погружалась и не тонула. Просто плыла. Мне не было плохо. Я плыла по течению. — Ее брови сошлись на переносице. — Хотя не могу сказать, что это мне нравилось. Мне не нравится сама мысль о том, что тебя отодвигают в сторону, а потом говорят за тебя.