Приговоренные к безумию

– Сегодня я заключила сделку с Дуайером. Обе­щала свободу дрянному копу за его помощь в за­крытии дела!

– Тебе пришлось выбирать.

Ева стиснула руку Рорка. Он был лучшим выбо­ром всей ее жизни. По крайней мере, в этом она не сомневалась.

– Дуайер сказал, что они собрали деньги для семьи Хэллоуэя. Как будто у них есть на это право! Я слушала его идиотские оправдания и вспоминала, как меня благодарила Коллин Хэллоуэй. А я позво­лила выйти сухим из воды одному из тех, кто пови­нен в смерти ее сына! – Ева резко села на кушетке и уткнулась лицом в колени. – Я видела Ханну Уэйд, лежащую лицом вниз в собственной крови. А Дуай­ер заявил, что это несчастный случай, и маленькая шлюшка получила по заслугам. Мне хотелось из­бить его до потери сознания, а вместо этого я обес­печила ему неприкосновенность, позволив избе­жать ответственности. Что же получается – я дейст­вую в интересах жертв или переступаю через них?

Рорк повернул Еву к себе. Ее щеки снова были влажными.

– Ты знаешь ответ в своем сердце.

– А я привыкла ощущать этот ответ кишками и костями! Каким же я буду копом, если перестану это ощущать?

– Я не знаю этого Дуайера, но знаю тебя, Ева. Возможно, он не окончит жизнь за решеткой, но свободным ему уже не быть. Что бы ты ни делала, ты делаешь это для Хэллоуэя, для Ханны Уэйд и для других жертв. Ради них ты пошла на эту сделку.

– Надеюсь, что так. – Ева вытерла щеки. – Вечером я арестую эту шайку, а завтра отправлю к ним Пичтри. – Она откинула волосы со лба. – Тогда я буду считать работу выполненной.

– Хочешь услышать хорошие новости?

– Не возражаю.

– Мы полностью смоделировали вирус. Это оз­начает, что нам удастся создать надежную защиту от него и обеспечить безопасный доступ к данным в остальных зараженных компьютерах.

– И мы сможем проследить источник?

– Безусловно. Это займет какое-то время, но мы на верном пути.

– Отлично. У меня есть ордер. Он не будет бло­кирован, – добавила Ева, вспомнив о судье Арчер. – Все электронное оборудование Дьюкса будет конфисковано. Мне нужно, чтобы ты покопался в нем. Мы проверим также оборудование Дуайера и Прайс на случай, если они утаили какие-то имена.

– В общем, без дела мы не останемся.

– Можешь заняться этим вечером вместе с Джейми, пока мы будем проводить операцию.

– По-моему, ты говорила, что следственная группа должна в ней участвовать…

– Я не могу брать на операцию мальчишку! – Ева встала и подошла к стенному шкафу. – А от тебя мне больше пользы в лаборатории. В под­тверждение, что это не уловка, я не приказываю те­бе остаться дома, а прошу об этом. – Она достала рубашку и повернулась.

– Весьма изобретательно. – Рорк тоже поднял­ся. – Ладно, побуду еще немного лабораторной крысой.

– Спасибо.

– Только не надевай эти брюки к такой рубаш­ке! О чем ты думаешь?!

– Я собираюсь на операцию, а не на вечеринку.

– Это не основание, чтобы выглядеть черт знает как. Дай-ка подумать… Что в наши дни надевают копы со вкусом, обезвреживая террористическую организацию? Пожалуй, подойдет все черное.

– Шутишь? – осведомилась Ева, пока он выби­рал другую рубашку.

– С хорошим вкусом не шутят. – Рорк вручил Еве рубашку и скользнул пальцем по ямочке на ее подбородке. – Рад снова видеть вашу улыбку, лей­тенант. Только не говорите мне, что собираетесь идти в коричневых ботинках!

Ева пожала плечами:

– У меня нет черных.

Он протянул руку и извлек из шкафа новую ко­жаную пару:

– Теперь есть.

Ева сидела в оборудованном для наблюдения автомобиле, стоящем в полуквартале от церкви Спасителя, и спорила с Пибоди.

– Тебе повезло, что ты вообще здесь. Ты в от­пуске, по состоянию здоровья.

– Нет, потому что я не получила официального разрешения.

– Даю тебе официальное разрешение.

– А я от него отказываюсь! – Пибоди выпятила подбородок.

– Хочешь, чтобы я подала на тебя рапорт за на­рушение субординации? – осведомилась Ева.

– Подавайте! – Пибоди скрестила руки на гру­ди. – Я это выдержу. Как и сегодняшнюю опера­цию.

Ева вздохнула.

– Что ж, может быть, ты и права.

Сидящий рядом с ней Фини оторвал взгляд от монитора и удивленно покосился на нее. «Ого-го!» – подумал он.

– Меня подлатали, – продолжала ободренная Пибоди, – и я вполне годна к работе. Тут и гово­рить не о чем.

– Очевидно, я переборщила. Ну-ка, встань. Ты ведь сама должна знать, как себя чувствуешь, верно?

– Разумеется, – кивнула Пибоди.

– Ну, тогда… – Ева вдруг сильно сжала плечо помощницы, хладнокровно наблюдая, как бледнеет ее лицо и губы кривятся от боли. – А как ты чувст­вуешь себя теперь?

– Хорошо, только…

– Значит, подлатали? Годна к работе?

– Я…

– Сядь и заткнись!

– Да, сэр. – Колени Пибоди подогнулись, и она тяжело плюхнулась на сиденье, стараясь отогнать тошноту.

– Ты останешься в наблюдательном автомобиле и будешь помогать Макнабу. Есть возражения, де­тектив? – спросила Ева, повернувшись к Макнабу.

– Нет, сэр. – Он погладил Пибоди по спине. – Ты в порядке, лапочка?

– Никаких лапочек во время операции! Иначе я добьюсь, чтобы одного из вас перевели в Квинс! – Ева подвинулась ближе к Фини: – Какова ситуа­ция?

– Пока все тихо. Пришли несколько ранних пташек. – Он понизил голос: – Ты здорово справи­лась с Пибоди. Она еще не готова к участию в опе­рации. Хотя мужества ей не занимать.

– Будут и другие операции, – отозвалась Ева, глядя на монитор.

Церковь была маленьким неприметным здани­ем, посеревшим от времени, с простым черным крестом. Колокольня отсутствовала, а в передней стене было несколько окон.

Ева знала, как церковь выглядит внутри, – она изучила видеозаписи, сделанные Бэкстером, кото­рый зашел в здание, переодетый бомжем. Хотя ему не удалось добраться до полуподвала, он сделал по­дробную съемку основного этажа и выклянчил пару баксов у дьякона, который в конце концов выпро­водил его на улицу.

В церкви было пятьдесят скамеек – по двадцать пять с каждой стороны. Перед ними находилась ка­федра. По бокам виднелись две двери. Бэкстер успел пролезть в одну из них и снять служебное по­мещение, прежде чем дьякон его выставил. Электронное оборудование там было раз в десять лучше, чем могла позволить себе любая другая маленькая церковь.

Снаружи было три двери – одна парадная, дру­гая с восточной стороны, а третья, сзади, вела в полуподвал. Все двери находились под наблюде­нием.

– Началась болтовня, – сообщил Фини.

Ева надела наушники.

В полуподвале говорили о спорте и об успехах команды «Янки». Женщины обменивались кули­нарными рецептами и обсуждали детей. Кто-то упо­мянул распродажу в «Барнис».

– Господи! – Фини покачал головой. – Прямо как на родительском собрании. Что это за террорис­ты?

– Обычные люди, – сказала Ева. – Это и дела­ет их такими опасными. Большинство из них просто ищет способ очистить улицы – как герои фильмов про Дикий Запад. Плохие парни терроризируют город, а закон не может их остановить, так как им плевать на закон. Тогда жители нанимают шайку ковбоев, чтобы избавиться от плохих парней. Ков­бои выполняют работу, но потом входят во вкус и начинают сами распоряжаться в городе.

– Выходит, жители сменили шило на мыло?

– Да, и к тому же потеряли деньги. В итоге отку­да-то приезжает шериф – которому следовало по­явиться с самого начала – и после множества драк и перестрелок, во время которых люди падают с крыш и попадают под лошадиные копыта, очищает город от скверны.

– Лошадей у нас нет, но мы сегодня вечером тоже очистим этот город.

– Надеюсь.

Они продолжали ждать. Скучные разговоры, длительные паузы, краткие сообщения от других групп, размещенных по периметру… «Обычная по­лицейская работа, – думала Ева, потягивая черный кофе, – состоит из часов ожидания, гор бумаги и прочей тоски. Лишь в редкие моменты решаются вопросы жизни и смерти – как сегодня с Пибоди».