Потерявшиеся в России

- А как же ты? - Элькины глаза скользнули по округ-лому животику Лены. - Рожать где будешь?

- Не знаю. Мы не ожидали, что будут такие проблемы. Все просто, если ты даже не жена, а невеста американца. А Артур для них пока еще сам никто. Короче, меня могут просто не пустить.

У Лены на глазах выступили слезы.

- И что теперь? - сочувственно спросила Татьяна.

- Не знаю. Видно будет. Артур говорит, что можно как-то уехать пока на год на специальные курсы по изуче-нию английского. Правда, это стоит три тысячи долларов. Есть еще один способ: через Канаду. Из Канады в Америку попасть проще.

- Да-а! Дела-а! - вздохнула Элька.

Мила обняла Ленку и прижалась к ее щеке:

- Плюнь! Все образуется. И родишь, и уедешь. Успеет еще и Америка надоесть. Там тоже не все мед. Знаешь, как говорит пословица? 'На чужбине и сладкое в горчицу, а на родине и хрен в леденец'.

- А еще говорят: 'Своя земля и в горсти мила', - под-держала Элька.

- Ну, фольклор изо всех дырок попер, - сквозь слезы улыбнулась Лена.

Девчонки рассмеялись.

- Так что, живи и дыши русским духом, - сказала Татьяна.

- Да, свое дерьмо не пахнет.

- Ну и ехидная ты, Эль! - заметила Татьяна и, повер-нувшись к Лене, сказала: - Правильно Милка говорит, еще наживешься в своей Америке. Подумаешь, не уедешь вме-сте с мужем! Уедешь позже. Родишь, тебе все равно не до мужа будет. В конце концов, мы всегда будем рядом. Правда, девочки?

- Конечно! О чем тут говорить! - дружно подтвердили подруги.

За стол после перекура вернулись мужчины. Они шумно садились на свои места, пересмеиваясь и перебра-сываясь словами, а лица их выражали удовольствие.

- Анекдоты травили, - решила Элька.

- Кстати, об анекдотах. Девочки, знаете, кого я вчера встретила? Ни за что не угадаете, - Татьяна сделала паузу, обводя всех интригующим взглядом.

- Ну ладно, говори! - не выдержала Элька. - Кого?

- Борю Блюмкина.

- Да ты что? Он же почти сразу после школы в Изра-иль к бабке укатил, - удивилась Лена.

- Вот, приехал.

- Насовсем, что-ли? - спросила Мила.

- Да, как же! Держи карман шире. У него там все в порядке. Магазин собственный держит. Женился.

- А сюда чего? - поинтересовался Танькин Толик.

- На родину потянуло. Да и родственники здесь еще остались.

- А на какие шиши он магазин заимел? - спросил То-лик.

- Да у него бабка еще в восьмидесятые годы уехала, - вмешалась Мила. - Они же в нашем дворе жили, когда еще Советскую улицу не снесли. Отец его был модным порт-ным и работал дома, мать не работала, а бабка торговала пивом в ларьке. Еле ходила, уже за восемьдесят, а пиво не бросала. Моя мама, когда наши дома расселили, и мы разъ-ехались, кто куда, встретила однажды Борькину мать, и та проговорилась: им бабка столько оставила, что ни детям, ни внукам не проесть.

- Значит, сумели как-то перевезти золотишко через границу, - предположил Артур.

- Да, евреи - не русские. Умеют устраиваться в жизни.

- Вот-вот. А вы знаете, какой он мне анекдот расска-зал? - засмеялась Татьяна.

- Ну?

- Мальчик подходит к папе и спрашивает: 'Папа, а мы русские или евреи?' 'А тебе зачем это?' 'Да у нас во дво-ре один мальчик клевый велосипед продает. Вот я и ду-маю, что мне делать: поторговаться и купить или украсть и поломать?'

Все рассмеялись.

- Все правильно. Русскому в кайф, когда у соседа ко-рова сдохнет. А нет, чтобы самому корову купить. Навер-но, у нас убиты нормальные человеческие потребности - жить хорошо. По всей России грязь и загаженные кварти-ры. И ничего, привыкли, - сказала Мила с неприкрытым раздражением.

- Успокойся, Мил. Если на все так как ты реагировать, раньше времени в могилу сойдешь.

- Чиновники и политики везде одинаковы, - поддер-жал Милу Владимир Сергеевич. - Вся разница в том, что в странах с развитой демократией народ чувствует себя хо-зяином, умеет бороться за свои права и умеет приструнить зарвавшегося чиновника, время от времени напоминая, кто ему платит зарплату. Наши же чиновники убеждены, что народ существует для того, чтобы обеспечивать их сытую жизнь.

Никто не поддержал серьезный разговор, невольно начатый Милой, но благодушное настроение, царившее за столом, как-то улетучилось.

- Хороший парень все же был Боря Блюмкин, - после некоторой паузы сказала Лена. - Все время улыбался. Все нипочем. Двойку влепят - улыбается, по шее надают, чуть поплачет и опять смеется.

- А никому не приходило в голову, что это была за-щитная реакция, маска, - вставил Реваз. - А в сердце неза-живающая рана. Я это знаю, проходил.

- Почему в России любое обсуждение еврейской темы всегда носит какой-то нездоровый характер? Откуда это? - Толик почему-то посмотрел на Владимира Сергеевича.

- Так ведь евреи, чтобы мы не говорили, хотя и живут с нами бок о бок, но стоят как бы особняком и отличаются от нас и особым укладом, и отношением к жизни... Ведь евреев вечно преследовали и отовсюду гнали, - сказал Вла-димир Сергеевич. - И жили евреи так, чтобы в любую ми-нуту быть готовыми к побегу. Они не работали на земле, а выбирали профессии менял, торговцев, потому что всегда легче убежать с кусочком золота. Евреи народ умный, но их ум связан с историей. Они постоянно должны были приспосабливаться к новым ситуациям, потому что их гна-ли. А это формирует мозг, побуждая учиться. Кроме того, мозги - это самый удобный капитал в условиях постоян-ных гонений. Евреям всегда было плохо, и желание пере-делать мир - естественная часть еврейской исторической и культурной традиций. Поэтому и в русской и во француз-ской революциях был большой процент участия евреев. Это своеобразная месть за постоянное унижение... И по-том, не надо забывать, кто изменил понятия об окружаю-щем мире: Маркс, Фрейд, Энштейн...

- Какой он у тебя умный, - закатывая глаза, сказала Миле Элька, когда мужчины в очередной раз ушли на кух-ню.

- И симпатичный, - добавила Татьяна, улыбаясь Миле.

- Самой нравится, - довольно засмеялась Мила.

- С Вадиком не видишься? - поинтересовалась Элька.

- Да он сейчас в Сочи загорает. Перед югом звонил. Так, поговорили ни о чем, - пожала плечами Мила.

- Не жалеешь?

- Знаешь, Эль, нет.

- Да, сердцу не прикажешь, - вздохнула Элька. - А ка-кой жених был.

- Почему был? - возразила Татьяна. - За ним уже дев-ки в очередь стоят. Как говорится, свято место пусто не бывает.

- Ой, девочки, - спохватилась Элька. - Звонила Лина. Всем большой привет.

- Откуда звонила? Из Бельгии? - на всякий случай спросила Татьяна.

- Ну, вопросы ты задаешь? Из Бельгии, конечно. По сотовому.

- И что там Линка?

- Да все то же. Маленькая по французски лопочет, а по-русски с трудом... К Линке отец приехал.

- Чегой-то он? Он ведь ездил к ним недавно. Вроде с деньгами у них не густо, - пожала плечами Мила.- Ан-самбль-то дяди Славы на ладан дышит.

- Да в порядке у них с деньгами. Ты думаешь, чего он ездит? Он оттуда везет авто. Видела, у вас с Ленкой во дворе, где твои родители, микроавтобус стоит? Это Лин-кин отец пригнал. Они с тетей Валей, Линкиной матерью, за восемь тысяч долларов его купили. У дяди Славы с те-тей Валей на базаре две точки, кожей торгуют. Деньги на покупку авто дает Линкин Володька. Деньги, конечно, их с Линкой, но и отцу с матерью с продажи перепадает. И Линка, когда приезжает, везет с собой тряпки заграничные.

- А я думаю, за что они здесь квартиру трехкомнат-ную купили? - сказала Татьяна.

- Прозрела! - фыркнула Элька. - И за это тоже.

- Правильно делают. Если есть деньги, самое надеж-ное вложение - недвижимость, - рассудила Лена.

- Что еще Линка рассказывала? - спросила Мила.

- А что еще? С детьми крутится. Стирает футболистам трусы. За это ей Володькин клуб шестьсот долларов пла-тит. По нам скучает. Может быть, к Новому году выберет-ся.

- Новый год ты в столице встречать будешь, в другой компании, без нас, - ревниво вставила Татьяна.