Боги глубокого космоса

- Сокращение, конечно, - я растерянно пожала плечами. - Просто... ну, это же очевидно; полностью её имя звучи как Найтурия.

- Почему -- очевидно? - уточнил сканер.

- Суффикс в конце имени определяется социальным положением, или, скорее, древностью рода. "Тур" у мужчин и "турия" у женщин означает буквально "старший", это... немного похоже на вашу аристократию, но не несёт в себе никаких привилегий, лишь отражает принадлежность к старинной семье. Просто когда речь идёт о таких известных фамилиях, как С'Наур, С'Арн или С'Эрс, по-другому и быть не может.

- Эй, молодые, о чём вы там шепчетесь? - окликнул нас Аристотель. - А подсластить гостям трапезу?

- Док, - укоризненно посмотрел на него Нил, не выпуская меня из охапки. - Чего тебе неймётся, сиди спокойно!

- Не согласен, - разошёлся тот. - Мы свадьбу гуляем, или где?

- А что случилось-то? - не сообразила, о чём речь, я. - Тебе сахарницу найти? - недоуменно воззрилась я на Аристотеля.

- Не, тут другое имеется в виду, - насмешливо фыркнул рядом Нил, отодвигаясь от стола и приглашающе похлопывая себя по колену. - Иди-ка сюда!

- А-а, - наконец, догадалась я, удобно устраиваясь на коленях собственного мужа. Видимо, это была аристотелевская интерпретация сакраментального "Горько!".

- Халтура! Стоя должны! Лентяй! - возмутился док. Нил в ответ продемонстрировал товарищу какой-то жест, я не видела, и прижал меня к себе, целуя.

- Нил, как не стыдно, при детях такие жесты? Фу! - насмешливо прокомментировал Гудвин.

- То есть, вот так целоваться при детях -- это можно, а жесты -- нет? - ехидно возразил Фил.

- Ладно, Нил, верю и признаю, что это была плохая идея, - засмеялся Аристотель. - Возвращайтесь к нам. Или мы вас совсем потеряли, и дальше празднуем без виновников торжества?

- Так и быть, побудем ещё немного с вами, - ворчливо согласился Нил через несколько секунд, прерывая поцелуй. - Но только при условии хорошего поведения! - строго предупредил он доктора, не спеша выпускать меня из объятий.

- Я буду очень стараться, - пообещал Аристотель, и тему на этом закрыли.

Дальнейшие посиделки удались на славу. Я, например, наконец-то познакомилась с музыкальными талантами Филармонии. Сказать, что они меня впечатлили, - ничего не сказать! Во-первых, он что на гитаре, что на том странном и очень сложном инструменте, аккордеоне, играл по-настоящему виртуозно, пальцы так и порхали. Во-вторых, Фил оказался обладателем удивительно красивого звучного голоса, и великолепно пел, аккомпанируя самому себе. В-третьих, песен, которые он исполнял, я никогда не слышала, но влюбилась в них сразу и бесповоротно. А когда присутствующие порой не слишком музыкально, но очень искренне начинали подпевать солисту, становилось особенно уютно и радостно.

Косвенным участником вечера стал и дракон. Понятное дело, в дом его затащить не получилось бы, а на улице было слишком холодно для перемещения всей компании туда, но гости то и дело поодиночке и группами выходили подышать свежим воздухом и поболтать с общительным ящером. Некоторых приходилось возвращать насильно. Фил вообще загорелся идеей напоить Ару, и не сдался даже тогда, когда ему объяснили тонкости драконьей физиологии. Разве что с идеи напоить переключился на какие-то другие легальные и не очень стимуляторы, и унялся только после угрозы физической расправы со стороны Нила и Гудвина.

Потом Аристотель учил меня рисовать карикатуры, или, вернее, шаржи. Я с данной отраслью изобразительного искусства была почти незнакома и никогда не понимала её смысла, а док понимал, любил, но рисовать не умел совершенно. Поэтому он пытался на словах объяснить мне, что именно следует нарисовать и как, а я -- воплотить всё это графически. В итоге из нас двоих получился один неплохой карикатурист; во всяком случае, окружающие результат оценили высоко.

Первым откланялся Андрей. Был он очень задумчив и сосредоточен, а перед уходом о чём-то долго беседовал с Нилом. Я хотела проявить любопытство и выяснить предмет их разговора, но не успела: бегство первого из гостей послужило сигналом для остальных. Все сразу засобирались, ужасаясь, насколько засиделись, и буквально минут за пятнадцать дом совершенно опустел.

- Ну что, как тебе сюрприз? - поинтересовался сканер, когда мы в уютном молчании уже почти убрали со стола.

- Замечательно, - искренне улыбнулась я. - Очень хороший сюрприз, я рада была всех повидать. Дань, а о чём вы с Андреем перед его уходом разговаривали? Ну, если не секрет, - осторожно уточнила я.

- Да какой секрет? Просто у человека началась переоценка ценностей, что от него и требовалось, - пожал плечами мужчина. - Я его именно сейчас именно для этого и пригласил, чтобы посмотрел на тебя и Наю и понял, что всех чесать под одну гребёнку нельзя.

- А почему он... вот так на нас реагировал? Мне кажется, такое отношение не могло возникнуть на пустом месте, - задала я ещё один важный вопрос, параллельно аккуратно выбирая нужные пункты в меню посудомоечного агрегата. Как оказалось, вся человеческая техника очень проста в использовании: достаточно внимательно читать всё то, что она находит нужным спросить.

Мужчина не спешил отвечать. Дождавшись, когда я закончу, привлёк меня в объятья, отвлекая от серьёзных мыслей долгим неторопливым поцелуем с лёгким терпким привкусом земного красного вина на губах.

- Как думаешь, уже достаточно поздно, чтобы можно было пойти спать? - тихо уточнил Нил, отстраняясь. Я только кивнула, и тут же была подхвачена на руки. - Вот и отлично. А что до твоего вопроса... Ответ простой, -- война. Для большинства людей пять лет -- достаточный срок, чтобы вернуться к мирной жизни, унять боль потерь и научиться жить настоящим и будущим. А Андрей никак не может отпустить и смириться. У него любимая девушка погибла, буквально на его глазах; винит себя, что не успел спасти, а заодно и всех демонов скопом.

- Как хорошо, что Уля тогда была ещё слишком маленькая, и не успела попасть в армию, - я зябко повела плечами. - Ультурия -- это моя сестра, - пояснила на всякий случай.

- Я догадался, - кивнул Нил, с готовностью меняя тему. - Было бы любопытно на неё взглянуть. Вы похожи?

- Наоборот, совсем разные, - улыбнулась я. - Она в папу удалась: и характером, и внешностью и даже Даром.

- Женщина-Мертвитель? Я думал, таких не бывает; страшно представить, - хмыкнул мужчина, укладывая меня на кровать в спальне, путь до которой оказался весьма коротким.

- Зря ты так, она хорошая, - возразила я. С сестрой, несмотря на огромную пропасть в разнице характеров и мировосприятия, у нас были вполне неплохие отношения.

- Не сомневаюсь, - рассмеялся сканер, скидывая ботинки и вытягиваясь рядом со мной. Лёг на спину, обнял меня одной рукой, притягивая поближе. - И Зверь С'Эрс тоже хороший и, главное, добрый, - язвительным тоном добавил он. Таким... нехорошим, злым. Не с лёгкой иронией, к которой я привыкла и которую тоже в нём любил, а с каким-то чужим мрачным сарказмом.

- Нил! - я возмущённо нахмурилась. - Если бы это было не так, мы бы здесь сейчас не находились. Не надо про папу гадости говорить; я же твоих родителей не ругаю!

- Да, действительно, - всё также недобро хмыкнул он, потом досадливо поморщился и крепко прижал меня к себе. - Извини, я... ляпнул, не подумав. Сам сейчас Андрея воспитывал, а туда же, - он вздохнул. - Стереотипы, они живучи и вылезают из всех щелей, стоит немного отвлечься. Всех демонов скопом я, конечно, никогда не ругал, но твой отец... весьма примечательная личность.

- Это я и так знаю, - ощутив перемену в его настроении, тут же успокоилась я. - Ты, кстати, ничего не рассказывал о своих родителях. Они... умерли, да? - внезапно сообразила я, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть ему в лицо, и коря себя за недогадливость и бестактность. Нил, впрочем, отреагировал спокойно; пожал плечами, с философской задумчивостью глядя куда-то в потолок, слегка поглаживая меня кончиками пальцев по спине. На губах его блуждала рассеянная полуулыбка, а в голосе звучала только лёгкая и какая-то удивительно светлая грусть.