Страница 3 из 7
Тот, понимая вверх руки, взмолился:
– Ну, мамочка!.. Можно я с вами посижу с краюшку!.. – присаживаясь за стол рядом с Инной.
Это было так смешно, что все тут же рассмеялись.
Отец пригубив очередную «соточку» водочки, завёл любимую всеми песню:
– Вот кто-то с горочки спустился…
Мать и Инна тут же подхватили, песня их сблизила, сплотив хор.
Их песнопение нарушил стук в дверь.
На что отец прикрикнул:
– Ну, кого там ещё принесло? – вставая из-за стола, торопливо направился к двери.
Через минуту он явился с бутылкой в руках, за ним ввалился брутальный усатый мужчина, подшофе. Тот поспешил в кривляньях расшаркаться перед сидящими за столом дамами:
– Здрасте всем!.. А я тут мимо иду, слышу песни, кто-то поёт… – глядя на Инну, – думаю, никак Инка здесь… – сияя, – и на тебе! Собственной персоной!
Он поспешил к ней, на ходу поправляя чуб, балагуря:
– Блин! Сто лет не видел… – подойдя, обнял, чмокая в щёку.
Инна зардевшись, отмахиваясь рукой, с отвращением выпалила:
– Фу! У вас здесь все «алканавты» или через одного?
Гришка поспешил оправдаться:
– Так я чуть-чуть. Замёрз как цуцик. Греть-то некому.
Обнимая тиская:
– Погрей! – радуясь, – как здорово, что ты приехала!..
Инна глядя на него сквозь улыбку невольно бросила:
– Никак скучал?
Тот искренне признался:
– Ага.
И тут же по-свойски сел за стол, хватая руками со стола еду, балагуря:
– Едрён – батон! Вкуснятина!.. – глядя на мать Инны… – тёть Тань, возьми в зятья!
Делая смешную гримасу:
– Больно кушать хочется!.. А то я все на чипсах и пельменях, ну прямо как не домашний!..
Мать Инны, расплываясь в улыбке, заверила:
– Возьму, когда за ум возьмёшься, и дом как у Кольки построишь.
Тот даже опешил:
– Так это сколько деньжищ надо?!
Та поспешила вставить:
– Вот и начни зарабатывать, чтобы мою принцессу в дом ввести, – выдавливая с сарказмом, – а не в твой сарай!.. Засрал дом отца. Ни себе, ни отцу жить не даёшь.
Гришка, ощеряясь, парировал:
– Так здесь все так живут!.. Это наш Колян – индивидуум… – хмыкнув, – завтра причапает из Греции. Владения проверить.
Озорно глядя на Инну:
– Может Инка, поможет уют навести?! А то я не успеваю.
Мать, подталкивая дочь в бок, заговорщицки шепнула:
– Иди, посмотри на Колькины хоромы…
Та с недоумением произнесла:
– Пипец! Дочь приехала, а её тут же в рабы отдают…
Гришка сияя:
– А чего сразу в рабы? Пошли, посмотришь, как большие люди живут!..
Инна нехотя встала, выйдя из-за стола, направилась к двери.
Гришка, взяв со стола бутылку водки, спеша, кривляясь, пошёл к Инне, что уже в ожидание стояла в дверях. Мать Инны, семеня за ним, сунула ему за пазуху пакет с едой.
Молодые люди вышли. Мать вслед наложила крест.
Отец буркнул:
– Посидели… – поднимаясь из-за стола, махнув рукой, поспешил выйти в другую комнату.
Мать, хмыкнув, вслух бросила:
– А может это её счастье?! Где их нормальных-то взять? – спеша за отцом.
Инна с трепетом подошла к дому Николая. Оказавшись внутри, застыла на месте. Хоромы Николая ей показались поистине царскими, захватило дух, невольно произнесла:
– Ба! Живут же люди!..
Гриша, цокнув языком, выпалил:
– А то! Не у Пронькиных!.. Это тебе не у мамки с папкой, те так и не научились считать деньги.
Рванув её за руку, потащил на экскурсию по дому, с гордостью показывая дом. Инна была ошеломлена.
Когда они оказались внутри огромной ванной комнаты, Гришка по-свойски предложил:
– Если хочешь, прими ванну с дороги!.. У твоих-то и воды нет. На корыто в лучшем случае наскребётся… – разводя руками вширь, – а здесь… – с гордостью, – хоть залейся!.. Насос работает исправно.
Инна, моргая глазами, с опаской спросила:
– А за это ничего не будет? – осматриваясь по сторонам, – здесь же камеры должны быть повсюду…
Гришка, ощеряясь, сказал:
– Я их вырубил. Скажу, свет отключали. Так что можешь смело мыться.
Инна, кивнув, прошептала:
– А ты?
Гришка, тиская её в объятьях:
– Я могу и спинку потереть…
Инна, оттолкнув, возмущённо пробормотала:
– Да пошёл ты!..
Тот, подняв руки вверх смеясь, убегая, на ходу выкрикнул:
– Уже исчезаю… – исчезая за дверью.
Инна, испугано, выкрикнула:
– Куда?
За дверью послушалось:
– Я на кухню! Что-нибудь приготовлю.
Оказавшись одна, она открыла кран, наполняя ванну. Оглянувшись, посмотрела по сторонам, ей нравилось это божественное место. Все сияло чистотой и роскошью.
Она стала раздеваться, разглядывая себя в большом напольном зеркале.
Гришка, добежав до дежурной комнаты, оказавшись за столом, включил компьютер, включая камеру в ванной комнате. Инна стояла в неглиже, рассматривая свои прелести в зеркале. Ей нравилось её молодое тело; не меньше того оно нравилось и Гришке. Тот, открыв бутылку водки начал пить залпом.
Опустошив наполовину, он стал пристально всматриваться в видео, следя за картинкой.
Инна погрузилась в наполовину наполненную ванну, взбивая руками пенку, намыливая ею тело, блаженствуя, балдела. Через пенку проглядывались, то колени, то упругие груди. От пара горячей воды её лицо было в капельках пота, на щеках проглядывал румянец. Мокрые пряди волос делали лицо утончённым, глаза говорили сами за себя, молодая женщина была в немом восхищение. Она что-то мурлыкала себе под нос, это было видно по монотонным шлепкам губ. Правда, он не мог расслышать мелодии, но наверно что-то весёлое; лицо было улыбчивое. Он с напряжением всматривался в монитор, следя за её последующими действиями.
Инна нанесла гель на кожу, с нежностью разглаживая линии тела.
Гришка невольно отшатнулся, тихо произнеся:
– Хороша! – продолжая своё наблюдение.
Сидя в пенке, Инна подумала: Мужичка бы…
Это Гришка прочёл по губам. Сорвавшись с места, через мгновение исчез за дверью.
Инна уже вышла из ванны, когда тот по-кошачьи вошёл внутрь, чем до смерти напугал. Она, от неожиданности завизжав, прикрыв руками грудь, содрогаясь в дрожи всем телом испуганно спросила:
– Гриш, ты что совсем?! – накидывая на себя махровый хозяйский халат.
Тот наотмашь скинул его с её плеч. Лицо Инны моментально исказилось в дурашливой улыбке.
Гришка сходу произнёс:
– Я спинку хотел потереть. Ты как?
Инна стояла как вкопанная, хватая ртом воздух, не зная, что сказать. Вновь ступая ногами в ванну, чтобы спрятать своё тело под водой.
Взгляд Гришки скользнул по телу, что на глазах погружалось под воду.
Намылив губку, возбуждённый мужчина начал намыливать женское тело. Это его заводило.
Он глядя на Инну с хрипотцой сказал:
– Ну что ты, как девочка… Не обижу!.. – приподнимая Инну за руку вынимая из толщи воды ставя в полный рост, при этом похотливо рассматривая её формы.
Инна стояла перед ним в мыльных пузырьках, как в кружеве, через которое просматривалась колышущаяся грудь с ровными розовыми сосками. Его руки изучали её тело, то вздрагивало под их прикосновениями. Инна смотрела на Гришку, боясь что-либо предпринять. Ей уже начинали нравиться его домогательства. Она стала внутренне расслабляться, и он это сразу же почувствовал. Её голые ноги ступили на глянцевый пол. От мокрых ног вмиг образовалась лужа.
Гришка подошёл к Инне, вплотную страстно целуя в губы, засунув язык в её мокрый рот, беря плоть изнутри. Но этого ему было мало. Он тут же прижал её мокрое тело к себе с таким темпераментом, что она внезапно ощутила россыпь мурашек. Отчего задрожала как осиновый лист, ощущая его тело каждой клеточкой своего тела. Соски стали твёрдыми от соприкосновения с накаченным мужским телом, и это ввело её в неистовость, которую она пыталась скрыть, слегка отталкивая Гришку от себя. Он рывком прижав к себе стал пожирающе целовать, их языки сплелись. Поцелуй был затяжным скорее ледяным, нежели горячим, но страстным. По телу Инны пробежала дрожь. Вырвавшись из объятий, она отвернулась, встав к нему спиной. Он, проведя длинными пальцами по позвоночнику, вызвал в ней новую дрожь. Тело покрылось гусиными мурашками. Она, сжавшись под его прикосновениями, выглядела подростком. Приблизив к себе, он стал её брать. Ноги Инны подкашиваясь, дрожали.