Лягушка в молоке

   - Всем известна твоя мудрость, - поддержал его старейшина рода Серых Рысей.

   - И твое терпение, - добавил Мудрый Камень.

   Колдун расправил жирные плечи.

   - Приведите её. Я спрошу предков, кто она и как тут оказалась.

   - Глухой Гром, сходи за женщиной, - распорядился Белое Перо.

   - Она около моего вигвама, - подсказал Лосиный Рог.

   Пока молодой охотник отсутствовал, Колдун с учеником занялись приготовлениями. Рядом с большим костром развели маленький, уложив на горящие угли охапку плотных темно-зеленых листьев. Старик одел ярко раскрашенную маску, а помощник взял в руки бубен и колотушку.

   Со вчерашнего дня, когда вождь последний раз видел Фрею, она мало изменилась. Только глаза казались не столько испуганными, сколько озлобленными.

   Нервно дернув плечами в ответ на легкий тычок Глухого Грома, молодая женщина шагнула к костру. Толпа охотников молча сомкнулась у неё за спиной.

   Она окинула старейшин быстрым, ничего не выражающим взглядом, на секунду задержавшись на фигуре Колдуна, склонившегося над маленьким костерком и полной грудью вдыхавшего густой дым.

   В повисшей тишине под прицелом сотен глаз Фрея стояла, нервно потирая руки, потом сунула их в разрезы на штанах.

   Утром Лосиный Рог принес их, чтобы показать необыкновенные штуковины из множества металлических частичек, обладавших свойством крепко сцепляться между собой. Колдун тогда до хрипоты спорил с озабоченным охотником, доказывая, что в них нет никакой магии, а если и есть, то самая слабая и не опасная. А вождь обратил внимание на эти прорезы в штанинах, не понимая их предназначения. Если в задние еще можно что-то положить, то передние для этого слишком маленькие.

   Теперь стало понятно. У народа Фреи туда принято прятать руки, чтобы скрыть волнение. Но это очевидный признак слабости.

   Кто-то из старейшин недовольно засопел. Да и Белому Перу поза молодой женщины показалась слишком вольной. По всему видно, что она просто не уважает Совет! Или не понимает, куда её привели?

   Вдруг колдун что-то резко выкрикнул, воздев руки к небу. Помощник стал бить в бубен колотушкой, обтянутой шкурой рыси. До вождя дошел резкий, неприятный запах горелой травы, помогавшей общаться с духами. Старик затрясся всем телом, бормоча что-то бессвязное. Еще раз склонился над чадящим костерком. Шумно втянув носом воздух, внезапно одним прыжком вскочил на ноги. Ударили деревянные трещотки, звякнул колокольчик.

   Колдун начал мелкими шажками приближаться к девушке. Та попятилась, но охотники грубо толкнули её назад. Толстяк завыл, раскачиваясь, глухо стучали брекотушки. Вытянув руки, словно собираясь кого-то ловить, он стал обходить вокруг Фреи.

   Молодая женщина пристально следила за каждым его шагом, присев и прижав к груди сжатые кулачки.

   Сделав круг по ходу солнца, Колдун пошел прямо на неё. Вдруг девица резко выбросила вперед правую руку. Дети Рыси охнули! Вождь застыл с открытым ртом. Старейшина рода Рыжих Рысей едва не свалился, а ученик сбился с ритма, пропустив несколько ударов.

   Никогда еще ни одна женщина не поднимала руку на мужчину, тем более на Колдуна.

   Белому Перу показалось, что толстяк только чудом увернулся от крепкого кулачка, летевшего прямо в прикрытое маской лицо.

   - Держи её!

   Сейчас же несколько молодых охотников крепко вцепились в Фрею.

   Та отчаянно задергалась, что-то крича и пытаясь достать обидчиков ногами. Причем пару раз это ей удалось.

   - Да уймите вы её! - вновь закричал не на шутку встревоженный вождь.

   Он знал, что колдовство ни в коем случае нельзя прерывать, что только стук бубна связывает душу человека, ушедшего в незримый мир духов, с его телом. Прекратится размерный звук, и племя лишится Колдуна. Хорошо еще, что ученик понял это и теперь отчаянно колотил по натянутой коже.

   Оказавшийся рядом Глухой Гром два раза хлестнул дерзкую девицу ладонью по лицу. Она что-то крикнула, пытаясь плюнуть в лицо молодому воину. Вспыхнув, тот неловко ударил её в живот. Громко заскулив, Фрея повисла на руках воинов.

   Колдун заухал, кружась на одном месте, словно старый филин в глухой чаще. А едва молодой охотник отступил в сторону, бросился на девицу. Та дернулась, но старик уже крепко вцепился обеими руками в её короткие волосы, раскачиваясь и что-то вереща. Вырвав клок, бросился к почти затухшему колдовскому костерку. Никогда не видевшие ничего подобного охотники наблюдали за происходящим, раскрыв рты.

   А толстяк вновь стал с шумов вдыхать дым, махая руками, словно подгребая к себе обрывки грязно-белых струй.

   Белое Перо бросил взгляд на девушку. Та уже не висела на руках, а покачиваясь, стояла. С носа и губ свисали длинные тягучие капли, щеки блестели от слез, набегавших на оскаленный рот, глаза горели гневом.

   "А она сильная", - с невольным одобрением подумал мужчина.

   Громкий крик Колдуна привлек его внимание. Вскочив, толстяк тяжело рухнул на землю и забился в конвульсиях.

   Помощник, отложив бубен, бросился к нему, сорвал маску и, кряхтя, помог сесть. Старика стошнило, но дрожать он перестал, оглядываясь вокруг ошалелыми, мутными глазами.

   - Чего ждете? - рявкнул Белое Перо. - Дайте ему воды!

   Молодой охотник принес заранее припасенный кувшин. Колдун пил долго, смакуя каждый глоток, словно стараясь растянуть удовольствие.

   "Значит, узнал что-то важное", - с раздражением подумал глава племени, успевший за долгие годы изучить все уловки и хитрости толстяка.

   В наступившей тишине послышалось чье-то недовольное сопение.

   - Это кувшин, а не река! - громко проворчал Суровый Ветер. - Может, поторопишься?

   Белое Перо про себя усмехнулся.

   Вытерев мокрые губы, Колдун поднялся, тяжело опираясь на руку ученика. Все замерли, а кое-кто из старейшин даже подался вперед, ожидая услышать что-то необыкновенное, о чем можно будет рассказывать долгими скучными зимними вечерами.

   Но старика опять вырвало. Такова неизбежная плата за общение с духами. Вот почему вождь так не любил посещать их мир.

   В толпе послышались разочарованные вздохи. Мудрый Камень крепко сжал губы, чтобы не выругаться.

   Наконец, вся выпитая вода оказалась на траве, а Колдун облегчено перевел дух.

   Вытерев потное лицо шапкой, он торжественно провозгласил:

   - Она человек! Так сказали предки.

   По толпе прошел легкий шум то ли удивления, то ли разочарования.

   "Значит, угадал старый мухомор", - удивленно подумал вождь, не ожидавший от хитрого толстяка столь категоричного утверждения.

   - Но кто она такая? - опережая его, громко спросил старейшина рода Серых Рысей.

   - Она из чужого народа, что живет далеко-далеко, дальше заморцев, - с каждым словом голос Колдуна крепчал. - А оказалась здесь по воле Владыки Вод.

   Окажись девица духом, оборотнем или заморцем, это бы не вызвало такого замешательства. Но Владыка Вод?! Одна из ипостасей Великого Духа, хозяин рек, озер, ручьев и моря. Всей земной воды.

   Дети Рыси редко имели с ним дело. Рыбу они почти не употребляли, кочевать предпочитали пешком. Только раз в год на берегу Мараканы устраивали небольшой праздник в его честь.

   - Садись, Колдун, ты, верно, устал, - первым пришел в себя вождь, указав на волчью шкуру рядом с собой. - И расскажи нам все.

   Согнувшись, шаркая ногами, толстяк тяжело опустился на указанное место.

   - Хватайте её! - закричал старейшина Белых Рысей.

   Пока всё внимание собравшихся привлек к себе Колдун, а воины, плотным кольцом окружавшие площадку Совета Старейшин, сгрудились, случайно образовав в нем широкий проход, девица вырвалась и попыталась удрать.

   Далеко она не убежала, перехваченная тремя охотниками. Убедившись, что все в порядке, Белое Перо обратился к Колдуну:

   - Что ты там говорил о Владыке Вод.

   Старик откашлялся.