Рифейские горы

- Вы тоже живёте для одного своего сына...- Ирида хмыкнула понимающе, поднося руки к лицу, разглядывая следы верёвок на запястьях.

- Он погиб. В одной из стычек с кочевниками... Уже два года как...

- Ради чего вы тогда живёте?- Ирида впервые с открытым интересом посмотрела на Лила. В глазах сердитая недоверчивость, на губах - усмешка.

- Ради таких, как ты! Ради тех, кто нуждается в моей помощи, пусть даже не осоз-навая этого...

Ирида рассмеялась в ответ, но тут же схватилась руками за живот, откинула голову на подушку, чуть ли не до крови кусая губы, заглушая ещё в груди стон боли.

- Я знаю, ты - умная девушка. Ты сама всё хорошо понимаешь. И можешь быть послушной. Тебя никто не будет больше связывать, никто не будет кормить и поить насильно. Ты получишь почти полную свободу. Но для начала тебе нужно подняться на ноги. Ведь так?- Лил старался быть отвлекающее, расслабляюще весёлым, но после всего, что он рассказал о себе самом, эта весёлость раздражала Ириду. Не надо вести себя с ней, как с маленькой девочкой, как с недалёкой варваркой.

И вообще, Ирида уже привыкла быть одна, она очень устала, и живот разболелся так некстати. Состояние её было таким, когда готов согласиться на всё и вся, лишь бы только оставили в покое.

Она закрыла глаза, сделала вид, что засыпает, но сама внимательно прислушива-лась к каждому шороху. Вот Лил опять коснулся лба, потрогал руку, считая пульс, поправил одеяло, прикутывая плечи, поднимаясь, сказал:

- Я зайду ещё, сегодня вечером... Мы можем поговорить ещё, если хочешь.

Поговорить? О чём? Разве кто-то в состоянии понять, что она пережила в свои восемнадцать лет? Разве можно словами выразить всю ту бездну отчаяния и бесси-лия, разъедающую душу изнутри?

Не ненависть к другим, а жалость к самой себе вытеснила вдруг все другие чувства. Никому никогда ничего плохого не желала, жила, как все, за что же такое?! Одна на весь мир осталась! Даже пожаловаться некому...

Первая слеза покатилась вниз, оставляя на щеке горячую дорожку, но поднимать руку, чтобы стереть, не было ни сил, ни желания.

Пускай! Пускай все видят, как плачет виэлийская царевна, - нет! - последняя ви-элийка из рода Тирона. Это впервые настоящие женские слёзы, слёзы слабости и жалости к себе самой.

* * *

- Вы хотели видеть меня, госпожа?- Альвита почтительно склонилась.

- Хотела,- Айна взглянула на управительницу долгим взглядом, не скрывая раздра-жения ни в голосе, ни в сведённых над переносицей бровях.- Да, хотела... Ведь ты же у нас занимаешься всей прислугой на женской половине Дома?

- Да, госпожа. Но эти обязанности...

- Мне нужна новая служанка!- Айна не дослушала её, перебила на полуслове. Аль-вита только чуть бровью повела. Все девушки говорят, госпожа в последнее время сердита не в меру, да и сегодняшний день - не исключение. Конечно, очередная размолвка с господином Лидасом - это все знают.

- В мои обязанности не входит покупка новых рабынь.- Альвита держалась ровно, с достоинством, но и без заносчивости. Она как никто другой знала, как вести себя с каждым из господ. Кэйдар бы, вот, например, даже взгляда на себя прямого не по-зволил. Лидас, так тот, вообще и приказы отдаёт таким тоном, будто об одолжении просит.

А госпожа Айна особого подхода требует. У неё всё от настроения зависит. Бывает так, что из-за пустяка какого-нибудь раскричится, а в другой раз может ни с того ни с сего подарок сделать, как браслет однажды золотой подарила.

Но сегодня по всем признакам для неё не лучший день. К обеду не вышла, потре-бовала еду к себе в комнату, но, видно, ни к чему даже не притронулась. Хотя, нет, яблоко одно надрезано, счищена шкурка до половины.

- Госпожа, может быть, мне позвать Лила?- Предложила вдруг Альвита, резко меняя тему.

- Врач? Зачем мне врач?- Айна резко закрыла веер, хрустнув планками, приподня-лась и села на ложе, исподлобья глядя на Альвиту.- Что я ему скажу? Что мне всё это,- быстрый взгляд на поднос у прикроватного столика,- ненавистно? Что меня от запаха любимых духов тошнит? Что голова, вот, непонятно от чего кружится?- по-тёрла пальцами переносицу и лоб.- А тут ещё Лидас этот...- Подняла глаза на Альви-ту.- Я сама могу подобрать себе подходящую девушку. Такую, какая мне самой понравится...

- Вам отобрать тех, кто помоложе и поприятнее лицом?

- Лучше собери всех, кто есть...

- И из прачечной - тоже?- Альвита не сдержала улыбки. Айна кивнула в ответ, а потом добавила:

- И из прачечной, и из купальни, и из кухни - всех по возможности.

- И когда же?- Альвита стойко выдержала такой приказ, - не приказ! - причуду, очередную хозяйскую причуду, подумала про себя: "Их не меньше сотни наберётся. Куда ж их всех? Да ещё от работы отрывать? Нечего! Старух и девчонок сопливых тащить - нет смысла. На каких сама укажу, из таких и выбирать придётся. Ещё че-го!"

- Лучше прямо сейчас. Да, немедленно!- Айна снова легла, вытянулась на ложе, закинув руки за голову. Про Альвиту уже и забыла.

_______________________

Их всех собрали на первом этаже, во внутреннем дворике женской половины Дома. Айна даже опешила немного, столько народу вместе ей уже давно не приходилось видеть. И ведь каждая из этих женщин делает свою, незаметную на первый взгляд работу. Чтоб в каждой комнате и в лабиринте коридоров было чисто. Чтоб к обеду было подано огромное разнообразие блюд. Это только крестьянину достаточно куска хлеба и кислого молока.

- Это все?- Спросила Айна, откидывая со лба полупрозрачную ткань накидки.

- Да, госпожа,- Альвита солгала без всякого страха: точно знала, никто её слова проверять не возьмётся.- Правда, я не стала трогать наложниц господина Кэйдара. А остальные все тут...

На песчаной площадке, позолоченной послеполуденным солнцем, в молчаливом ожидании толпился не один десяток пёстроодетых женщин. Да что там! Здесь их не меньше полусотни. Попробуй-ка выбери ту, что будет впору: послушной, сообрази-тельной, старательной и, конечно же, не болтливой. Вира, например, о многом знала, многое видела, о бомльшем догадывалась, но молчала, сама понимала, и предупреж-дать не нужно.

Айна скользила по лицам быстрым и не очень внимательным взглядом. "А сколько же их таких на рынке? Сотни? Но там-то есть продавец, он покажет и расскажет, на любой запрос, на всякий вкус, по первому же требованию...

Интересно, хоть половина из них понимает, кто здесь перед ними? Моют, стирают, готовят, убирают, топят печи, но сами в большинстве своём даже хозяйки в глаза не видели".

Все они казались похожими друг на друга при мимолётном знакомстве. От обилия лиц аж в глазах зарябило.

Хотя... Если присмотреться, есть довольно симпатичненькие, молодые, должно быть, миленькие кокетки, привычные к мужским заигрываниям.

Айна держалась как строгая хозяйка. Сдвинутые брови, сжатые в линию губы, поднятый подбородок - за строгостью пытается скрыть невольную растерянность. Альвита незаметно улыбнулась. То, что казалось простым на словах, на деле может оказаться непосильной задачей.

Айна недовольно поморщилась. Обострившееся в последние два месяца обоняние ловило незнакомые, во многом неприятные запахи: резкий, едкий - щёлока; удушли-вый, чадный - кухонного дыма. Улавливался и знакомый с прогулок по саду запах сырой земли, перепревшего навоза, травяного сока.

Среди по-крестьянски простых загорелых лиц - любопытствующих, равнодушных и просто апатичных ко всему - взгляд выхватил одно.

Невысокая очень молодая девушка стояла у самого края, никем не заслонённая. Стройная, но без подростковой угловатости.

Проследив заинтересованный взгляд своей хозяйки, Альвита негромко шепнула:

- Это та... Господина Лидаса...

- Да?!- Айна оживилась, брови удивлённо вскинула.- Эта девочка?- И пошла, по-шла, никого вокруг не замечая больше.

Так это и есть та, которой Лидас пытался жену свою заменить? Интересно-интересно! Нет, она очень даже симпатичная и, наверняка, без всякого опыта. Вот ты кого, значит, вместо меня себе завёл, девчонку-неумеху. Она ж ещё ребёнок!