Возвращение домой

– Я бы мог попробовать изменить программу, увеличить запас времени, – произнёс вдруг Алмаар. Он сказал об этом просто, без излишней самоуверенности, без бравады, – он знал свои возможности. И Джейк знал. Он смог бы! Ему везет, постоянно везёт, чертовски, как никому и никогда. Но если не повезёт сейчас, пострадают все четверо. А Джейк не хотел лишний раз испытывать судьбу и везучесть Алмаара.

А это значит, что они должны возвращаться к своим, в город. Именно этого и хотел капитан, это был его последний приказ.

– Я уже чувствую себя сытым, отдохнувшим и в тепле, – Моретти дёрнул головой сердито, – Я уже вижу себя дома!.. И я не собираюсь делать такой крюк потому лишь, что этого хочешь ты! Понятно?.. – Он смотрел на Яниса, задрав подбородок, чуть не прожигая его своими чёрными глазами, своим злым, почти ненавидящим взглядом. Всё это могло закончиться дракой, полным распадом их группы на обиженных друг на друга одиночек, и тогда уж точно они сгинут тут все, не выберутся из джунглей и из окружения. Нет, совсем не этого хотел Дюпрейн!..

– Хватит вам орать! – Джейк подошёл, встал между Алмааром и Моретти, развёл их подальше, упираясь каждому из них ладонью в грудь, – Всё! Перестаньте! Нам сначала нужно из «кольца» выйти. Это главная наша задача сейчас! А потом уже будем решать, что делать…

– Я никуда не потащусь! Говорю об этом сразу, чтоб все слышали. А особенно этот… – Марио глядел на Яниса через руку Джейка. – На меня можешь не рассчитывать, понял?!

– Я сказал: помолчите! Хватит зря воздух молотить!.. – Джейк заметно повысил голос, и Моретти перевел на него глаза. – Всё! Я уже устал вас слушать! Мы же зря время теряем…

На этот раз они все трое промолчали, видимо, поняли, что Тайлер прав, как всегда, рано они шум подняли, ещё ничего толком не ясно, выберутся они этой ночью или нет. И выберутся ли вообще?

…Дождь то затихал, то снова лил с прежней силой. Труха, многолетняя прелятина под ногами раскисла, липла к ботинкам, и они с каждым шагом становились всё неподъёмнее. Каскады воды обрушивались сверху при любом прикосновении к веткам, к лианам, к огромным листьям. Вода скопилась даже в больших ночных цветах, в свёрнутых трубочками листьях. Но им, мокрым насквозь, было уже всё равно. Они шли вперёд через лес с тупым поразительным упорством, даже не останавливаясь на отдых. Лидера, вожака, который бы всё время шёл впереди, у них не было. Они постоянно менялись, и вперёд вырывался самый сильный на данный момент, тот, кому хватало сил сбивать с веток воду, срывать лианы, расчищая путь остальным, выбирать дорогу.

Джейк держался неплохо, чаще других шёл первым, и даже сам себе мысленно удивлялся: откуда берутся у него эти силы? Без еды уже целый день и ночь, вторую ночь на ногах – без сна! Без отдыха!..

Они то растягивались так, что теряли друг друга из виду, и тогда Джейк останавливался и терпеливо ждал остальных; то сбивались в кучу и шли все вместе, толкаясь и наступая друг другу на ноги. Но – поразительно! – не ругались. На то, чтобы говорить и тем более ругаться не было сил, да и последние не хотелось на это тратить.

Ребята устали, устали все, никто этого больше не скрывал, не храбрился, подшучивая и посмеиваясь на ходу над самыми слабыми и отставшими. Марио шёл последним, часто спотыкался и останавливался. Кордуэлл чуть ли не тащил его на себе: они всю дорогу держались вместе, подбадривая и поторапливая друг друга.

Алмаар от Джейка почти не отставал, бывало, даже вырывался вперёд, но не надолго, по лесу он перемещался неважно, да ещё и видел в темноте плохо. Вперёд его вело упрямство и нежелание прослыть слабаком в глазах Джейка. Потому он и шёл безропотно, только ругался часто сквозь зубы себе под нос.

К пяти часам они услышали шум реки. Чайна! Разлившаяся за ночь, вышедшая из берегов, с бурным и опасным течением. Но на том берегу были свои! Там они будут в безопасности…

Чайна катилась где‑то справа, совсем близко, но так только казалось, до неё ещё идти и идти. И они шли ещё около часа вниз по течению, так и не выходя к реке. И лишь когда наконец‑то непроглядный лес с чёрными силуэтами деревьев начал понемногу сереть и приобретать мутноватый вид, они все разом поняли: прорвались! Прорвались довольно легко, так никого на пути и не встретив… Спасибо дождю! Он разогнал всех охотников!

Вот теперь точно можно спускаться к реке, искать подходящее место и переходить на тот берег.

Спаслись! Выбрались! Наконец‑то выбрались!

Осознание этого придало сил, даже Моретти приободрился. Они опять сбились в кучу, впервые за ночь остановились передохнуть.

От мокрой одежды валил пар. Хорошо ещё, что хоть дождь под утро стих, срывалась лишь мокрая противная морось, от которой они никак не могли подсушиться, а ведь столько шли, столько времени в движении, можно было высохнуть и на ходу.

Правда, пить уже больше не хотелось. Воды вокруг – хоть захлебнись! Напились за весь день, за тот день, когда во рту – ни капельки! Когда каждый глоток был на счету!.. Напились на ходу до тошноты, даже думать о воде было противно. Только ещё больше захотелось есть, и от этого навалилась новая слабость. Усталость пригибала плечи, сутуля спину, и ещё тяжелее становилось при мысли о том, что впереди река. Сильная, бурная, с течением и водоворотами, такая, какой она может быть лишь после дождя, – коварная… Соваться в неё сейчас, после такого перехода, когда все силы на исходе, хотелось меньше всего, а выбора не было, да и сил на последний бросок ни у кого не осталось.

Джейк оглядывался, сверяясь с картой. Как он в такие минуты сам себе напоминал капитана! Весь их пройденный путь компьютер добросовестно отмечал на экране и так же старательно малиновой точкой указал их теперешнее положение. Да, до реки оставалось совсем чуть‑чуть, а потом… потом всё время вниз по течению, к городу, к Чайна‑Фло… При мысли об этом городке сердце радостно и сладко защемило. Джейк даже удивился этому чувству. Как же оно напоминает тоску по родине! По месту, где можно будет отдохнуть от всего этого кошмара, от этого леса, от этого дождя. Отдохнуть и забыть всё, как жуткий сон… Хотя всё равно не удастся, до тех пор, пока жива память о капитане, о Дюпрейне, о человеке с поразительной силой воли и духа. Такие люди редко, очень редко встречаются в жизни, но какой глубокий – и болезненный – след они оставляют чаще всего. Что говорить об остальных, если Алмаар, этот зачерствелый душой тип, мучился, мучился сильно, хоть и старался никому этого не показывать. И справился! Никто почти и не заметил ничего. Никто, кроме Джейка. Уж он‑то многое в людях замечал, видел сокровенные мысли и чувства по взгляду, по еле уловимым теням на лице. Не зря же он попал в Особый Элитный отряд, а туда брали не только из‑за внешности, другие способности были куда как важнее… И Джейк соответствовал всем этим требованиям!..

…Откуда‑то слева потянуло дымком. Тонкий, еле уловимый запах, такой, когда жгут сырые дрова.

Джейк насторожился, вскинул голову, принюхиваясь и прислушиваясь одновременно. Краем глаза заметил, как нахмурился недовольно Кордуэлл, как Янис Алмаар заинтересованно глаза раскрыл. Лишь Моретти, донельзя уставший и потому ко всему равнодушный, стоял с закрытыми глазами и будто дремал: чуть толкни – свалится и не проснётся. Да, всякую осторожность потерял. Да и не он один…

Тащить его таким куда‑то в таком состоянии – заранее на смерть обрекать, и не только его одного, но и всю группу.

– Это гриффиты… Богом клянусь! – быстро зашептал Дик без испуга во взгляде, наоборот, – с радостью, словно им повезло несказанно так близко остановиться от гриффитского посёлка на передышку. Но ведь капитан предупреждал однажды: избегать встреч с аборигенами и, уж тем более, не выходить на контакт, чтоб не было лишних свидетелей и новых проблем.

– Так близко!.. Совсем ведь рядышком… – в голосе Алмаара сквозили тоскливые нотки: так рядом был запах человеческого жилья, тепла, покоя…

– А капитан предупреждал… – напомнил Джейк, догадавшись, о чём они оба думают. Кордуэлл и Алмаар посмотрели на него исподлобья, и все трое уже они перевели взгляды на Моретти. Тут их мысли совпали тоже: «Отдых… Нам всем нужен отдых…»