Возвращение домой

* * *

– Эй, Тайлер, увеличь тягу на правый двигатель! – Крикнул на всю рубку Ник Рафтер.

Их было четверо здесь, в рубке, четыре пилота из Личной Императорской Гвардии. Об этой Гвардии ходили легенды одна другой фантастичнее, известно точно было лишь одно: этих парней можно было встретить и увидеть там, где находился лично сам Его Величество Император Ниобы. Всевозможные съезды, созывы, конференции, даже незначительный «выход в люди» всегда сопровождался одним, чаще – двумя гвардейцами.

Кто же они были?

Тщательный отбор по целому ряду критериев сформировал определённый тип этих людей, ведь гвардейцы – это лицо Императора! Высокий рост – обязательные 188 см. – не больше и не меньше, атлетического сложения фигура без каких‑либо отклонений от идеала античной красоты и обязательно – лицо славянского типа. Что нужно было ещё, кроме такой внешности, знали немногие, но это создавало ещё больший ореол таинственности вокруг Гвардии и её гвардейцев.

Джейк Тайлер был самым молодым в группе пилотов, сформированной перед этим важным вылетом. Двое – Михаэль и Никодим – самые старшие (четвёртый курс) рассчитывали и определяли траекторию полёта. Ник Рафтер, курсант третьего курса‑второго года обучения, – следил за центральным компьютером и корректировал полёт корабля.

Спутник Фрейя со всем своим безжизненным ландшафтом уже занимал почти весь экран. Рубиновой звёздочкой светилась стартовая площадка.

Джейку досталась, как ему казалось, самое простое дело: управлять работой двигателей и всей механикой корабля.

– Входим в зону торможения, – сообщил Михаэль и назвал точные координаты выхода корабля на орбиту. – Расстояние до земли – шестьдесят восемь километров.

– Джейк, держись на уровне до тех пор, пока я не дам знак, – произнёс Ник, даже не оторвав взгляда от экрана. Картинки менялись с удивительной быстротой: сначала Фрейя во всей своей красе, затем – весь стартовый комплекс на виде сверху и сбоку, последней появилась стартовая площадка, конечная цель полёта. В правом верхнем углу бежал беспрерывный поток меняющихся чисел, сообщающих нужные данные. Ник смотрел на экран, а его пальцы сами нажимали нужные клавиши на клавиатуре компьютера.

– Остаточная гравитация, разреженная атмосфера, очень маленькая плотность, – сообщал данные Ник. Он мог бы и не делать этого: все числа поступали каждому пилоту на персональный компьютер, но это была привычка курсанта: помочь товарищу или же показать экзаменатору своё умение работать с высокоточной техникой и замечать всё.

– Пятьдесят девять километров! – произнёс Никодим, его компьютер выдавал данные о состоянии атмосферы, температуры, грунта, плотности почвы и прочих нужных деталях, необходимых для точного определения курса. – Преодолели экватор! Под нами слабая облачность, у земли – песчаная буря, так‑так!.. Ветер в зоне посадки слабый, но переменчивый… Температура за бортом…

– Что там двигатели, Джейк? – перебил его Ник.

– Режим торможения включён, – сообщил он, – опускаю решётки гашения…

– Не торопись! – остановил его Ник. – Сколько до земли?

– Сорок три и двести! – ответил Михаэль, не поднимая головы от перфокарты. – Сорок два девятьсот, сорок два триста…

– Хорошо, идём в правильном режиме, – Ник Рафтер кивнул с довольной ухмылкой на лице. – Джейк, прикрой шлюзы на одну четверть!

Корабль стремительно опускался, скорость падала, и выделяемая двигателями энергия сохранялась в энергетическом накопителе до момента старта.

– Всем приготовиться! – приказал Ник. Он управлял ЦентрКомом и всеми остальными пилотами, хотя и был в группе не самым старшим. – Отсчёт пошёл! Десять тысяч метров! Девять тысяч пятьсот!..

Начался самый ответственный и сложный участок пути: последние десять километров до земли. Их по общей среди пилотов традиции отсчитывали в метрах.

Джейк придвинулся поближе к экрану, окинул быстрым взглядом пульт, всё ли на месте? Мерцала индикаторная таблица, шкала, отмечающая работу двигателей, плавно и медленно опускалась вниз, к нулю.

Всё шло по порядку, без сбоев в программе.

Остальные пилоты постепенно переключились на компьютер Джейка. Ему теперь предстояла самая важная и тонкая работа, требующая предельной осторожности и внимания: посадка корабля!

Джейк проделывал эту операцию миллионы раз на тренировках в учебном классе в различных условиях, не в первый раз занимался этим и в реальной жизни, но всякий раз волновался и не мог скрыть этого.

– Держись крепче за штурвал! – посоветовал Никодим. Конечно, штурвалов как таковых уже не существовало, их заменила автоматика и высокоточный компьютер, но присказка среди гвардейцев ходила до сих пор.

Джейк в ответ улыбнулся одними уголками губ, а потом чуть двинул головой в хорошо понятном жесте: не мешай, мол, отвлекаешь.

В такие минуты Джейк предпочитал полную тишину, он, не моргая, следил за всеми приборами, управляя ими при помощи клавиш, а сам начинал испытывать странное, непередаваемое ощущение. Казалось, что через эти клавиши он вдруг медленно сливался с кораблём, растворялся во всей этой несущейся вниз махине, ощущал каждую его деталь, вплоть до последнего винтика. Даже, как ему казалось, слышал, как царапают обшивку мельчайшие частицы песка, как её нагревает стремительный поток рассекаемой атмосферы. И корабль становился для него живым существом, ощутимо покорным, понимающим каждое движение, мгновенную вспышку мысли своего господина.

Это всегда длилось недолго, – что такое две‑три секунды для многотонного корабля, находящегося в свободном падении? Кратчайший миг, поглощающий и растворяющий в себе полностью и без остатка!..

– Включай тормозные заглушки! Ведь расшибёмся же, глупец! – выкрикнул вдруг Ник Рафтер, а Михаэль метнулся к пульту с ужасом на лице: сейчас как треснет!!! Джейк не шевельнулся, будто и не заметил ничего, только руки знали своё дело, а глаза, как у робота‑кибера, пустым стеклом смотрели на экран.

– ПОСАДКА ЗАВЕРШЕНА!!! – огромные буквы лентой побежали по экрану ЦентрКома, и Никодим с шумом выдохнул воздух из лёгких.

– Ну, ты даёшь, парень! – прошептали в один голос Ник и Михаэль, разом падая в кресла.

– Это как поцелуй‑бабочка! – медленно опуская затёкшие руки, устало усмехнулся в ответ Джейк.

И вправду, корабль опустился очень осторожно, без единого толчка, будто и не коснулся вовсе твёрдой поверхности.

– Да уж! – покачал головой Ник. – Вот ощущение только с поцелуем вряд ли сравнишь, – они все трое с облегчением рассмеялись, а Джейк прикрыл глаза, отдыхая.

* * *

– Посадка завершена, Ваше Величество, – доложил герцог ещё с порога. Император медленно обернулся, поворачиваясь к гостю. Его Величество уже был в парадном костюме: мундир, как у военных, и чёрные брюки из тончайшего дорогого бархата, украшенные лампасами из пурпурной ткани, такой же тканью были обшиты манжеты рукавов, тонкая полоса пурпура пробегала и по краю воротника. Два ряда золотых пуговиц с гербовым оттиском, золотые погоны и золотой шнур аксельбанта, спускающийся вниз от погона по рукаву. Два цвета, чёрный и пурпурный, основные цвета Императорского герба, повторялись в парадном костюме.

– Что‑то я и толчка не почувствовал, – в задумчивости произнёс Император. – Опытные, должно быть, пилоты. Нужно будет сказать об этом полковнику: он сам подбирал группу.

– Учтём, Ваше Величество, – кивнул головой герцог Ирвин. Сам он понял другое: совсем не о пилотах думал сейчас Император, через полчаса совещание, – какие тут могут быть пилоты? Да и нервничал Его Величество изрядно, хотя, видимо, сам не замечал этого. Лёгкая дрожь в чуть согнутом колене правой ноги и пальцы, терзающие золотую пуговицу на манжете. Что обещает эта встреча с Демократическим Советом Сионы? Не зря же они первыми послали письмо?.. Да, кстати о письме!