Возвращение домой

А потом жизнь началась! Как в раю! Ей‑богу! Я столько денег в жизни не видел, сколько за один день по счетам прокручивал! И информация – со всех точек системы! А связь! В любую дыру на все планеты! Даже с Улиссой. Знаешь этот спутник? Спутник Хариты! Хотя чё тебя спрашивать?! Что вы, гвардейцы, знаете? – «Да уж, совсем ничего, особенно про космическую связь и про планеты в нашей системе!» – Но самое главное – это компьютеры! Целые залы – всяких разных, я даже не знал, что такие уже есть!.. И специалисты – один другого лучше!.. Я думал сначала, не потяну, – испугался! – он честно признавался в собственной слабости, в своих страхах. О таком мог говорить лишь тот, кто твёрдо был уверен, что больше со своим собеседником ему в жизни встретиться не придётся. Поэтому он мог быть таким искренним, мог делиться самым сокровенным, тем, что не доверил бы никому, кто его знает.

– А потом ничего, освоился! – беззвучный довольный смех и тихий шорох: парень шевельнулся, усаживаясь поудобнее. – Обнаглел немного! Даже в Главный ЦентрКом влез, в тот, что на Фрейе!.. Слышал когда‑нибудь про Фрейю? Про ту мёртвую ледышку, она ещё над Сионой болтается?

А потом до того зарвался, даже коды ломать полез по секретным файлам, – горькая усмешка, но при этом довольный голос. – А тут из‑за этой нервотрёпки с войной они чистки у себя в системах проводить начали, ну и просекли, что кто‑то копается там, где нельзя… Такой шум подняли! Проверять всех начали, кто доступ имел. Про меня в последнюю очередь вспомнили. Прижали!.. – незнакомец обиженно фыркнул, повернулся, прислонился спиной к сырой стене, обхватил колени руками. – Я и не отпирался сильно! Что толку? Раньше надо было все следы заметать… Выпнули меня оттуда, одним словом. А перед этим всех прав лишили. С той справкой, какую мне выдали, и остаётся только, что в армию идти. Здесь не спрашивают, кто ты и откуда…

– С «волчьим билетом», что ли? – в первый раз за всё время отозвался Джейк, против воли заинтересовавшийся рассказом.

– Хуже! – Злой голос парня резанул слух. – Я попытался во Флорену к сионийцам уйти – меня не пустили, и в Марвилл не пустили… И уехать отсюда я не имею права, да и возможности тоже… У меня сейчас вообще никаких прав, даже индикатора лишили!.. Наказали, сволочи, за любопытство! Хорошо ещё, хоть мозги не промыли! Я помню и знаю кое‑какие их секреты!.. Ведь смог же твой индикатор сломать! Смог!.. Мне бы сейчас с Сетью связаться, я б им ещё кровушки попортил… Чтоб помнили меня подольше, гады…

– Обратись в Организацию по Защите Прав человека, – предложил Джейк, ещё не потерявший веры в справедливость закона, – они же обошлись с тобой незаконно.

– Что за бред ты несёшь?!! – Парень вскочил на ноги одним прыжком, как большой и ловкий хищник. – Какой закон?! «Информаторы» живут по своим законам!.. И вся их Сеть – одна огромная паутина: попасть легко, если мозги, конечно, есть, а запутаешься – и не выбраться уже никогда! Они ведь ждали, что я проситься назад приду, прощения просить, унижаться… Они об этом сразу дали понять и вернули бы мне всё сразу… С кучей условий и ограничений… Чтоб пахал потом на них даром… Да не на того напали!

Теперь уже он нервно метался по камере от стены до стены, а Джейк следил за ним глазами и молчал. Да и о чём говорить? Каждый остаётся со своими проблемами один на один, и решать их самому придётся. Этому типу вообще ничьи советы не нужны, он поступает так, как хочет, как сочтёт нужным. Так зачем тогда беспокоиться лишний раз? Сколько их таких уже попадалось в жизни, и сколько ещё попадётся?! Не переживать же за каждого? Тем более, с этим мне уже больше не встретиться. Всё это понимаешь, вроде, а на душе неспокойно, нехорошо…

Тяжёлая дверь откатилась со скрежетом, и яркий свет из коридора больно резанул по глазам. Джейк зажмурился до боли в висках, закрылся рукой. Парень остановился и стоял, глядя чуть исподлобья, спрятав руки в карманы комбинезона. Настороженный, готовый ко всему. Всю жизнь готовый к обороне, только тронь, только слово скажи – и кинется!

– Кто здесь Янис Алмаар? – спросил охранник, разглядывая каждого заключённого. – На выход!

Парень шагнул вперёд, даже не обернулся, но Джейк и не рассчитывал, что он попрощается. Они не друзья и даже не знакомые, так, судьба свела, чтоб посмеяться над ними обоими. И разведёт так же легко, через месяц и не вспомнишь, как кто выглядел, а имя – тем более!

Дверь снова закрылась, этот звук напомнил о матери, о встрече с ней во время прошлого ареста. «Как она хоть там? Как доехала до Ниобы? Ведь нам на занятиях по „просвещению“ говорили, что улисские пираты совсем распоясались. Грабят и ниобиан, и сионийцев! Даже заложников брать стали. Эта война им одним на руку… Пятая колонна…»

* * *

Дюпрейн потянулся, не вставая с кресла, сложил руки на затылке, зевнул, запрокинув голову.

– Через полчаса отбой! – напомнил Барклиф. Он стоял у стола и краем глаза следил за экраном компьютера.

– Ещё двоих рассмотреть осталось… Из них одного выбрать! – Капитан снова склонился над пультом, и на экране появилась фотография очередного кандидата. Барклиф невольно нахмурился и насторожился, узнав на картинке Тайлера, солдата из своей бригады. Здесь он, конечно, мало напоминал себя нынешнего. Это фото было сделано ещё в участке. Стильная причёска, лёгкий румянец на скулах, удивление в широкораспахнутых глазах. Ещё больший ребёнок, чем тот, с каким Барклифу пришлось бороться. Сейчас он уже лучше, намного лучше…

– Так, – протянул Дюпрейн, просматривая текст. – Данные о родителях – отсутствуют! Сирота, значит… Неплохо! А как у нас со спецподготовкой? Стрельба – на «отлично»! Личное время в беге на 1,5 километра – лучше всех!.. Спортивный мальчик!.. Из всех десяти, как я вижу, самый подготовленный…

– Он вам вряд ли подойдёт! – произнес, наконец, Барклиф, с трудом разлепив спёкшиеся губы. – С ним тяжело будет сладить…

– Да?!! – капитан оживился. – Вы его хорошо знаете? Вы – командир третьей бригады, лейтенант? Я прав?

– Да! – Барклиф ответил неохотно, отвернулся, опершись о крышку стола и скрестив на груди руки.

– А с виду этот парень – сама невинность! – Голос капитана стал недоверчивым.

– Невинность! – Барклиф фыркнул. – Сегодня на учениях он прикладом чуть одному олуху голову не разбил! Остановили в последний момент…

– Я хотел бы поговорить с этим рядовым! Вы можете его вызвать?

– Он сейчас в карцере!

– Тоже в карцере?!! – Дюпрейн рассмеялся. – У вас на сколько человек карцер рассчитан? Не карцер, а курорт, прямо‑таки!

– Этот рядовой – ещё раз повторяю – сегодня чуть не убил своего товарища! – Барклиф немного подался вперёд, произнёс слова упрямо, сквозь стиснутые зубы.

– Одного рядового, тоже, кстати, после драки и тоже из карцера, вы уже вызывали, так что позаботьтесь и об этом. Я хочу его видеть лично, лейтенант! – Капитан оказался не меньшим упрямцем, выдержал взгляд Барклифа спокойно, даже не дрогнув.

– Не тратьте зря время. Я вам сразу скажу: этот кандидат в смертники вам не подойдёт!

– Если вы будете настаивать, я сделаю так специально вам в пику. – Капитан даже головы не поднял, снова погрузился в чтение личного дела. Одним словом: разговор окончен, извольте выполнять приказ.

– Этот Тайлер – ходячая неприятность! Помяните моё слово… – Барклиф всё же сумел поймать его взгляд, чуть улыбнулся уголками губ, но сухо, напряжённо. – Из‑за него одного вы провалите всю операцию. Это бунтарь! Непокорство в крови… Зачем вам лишние проблемы, господин капитан?

– Я, как и вы, лейтенант, люблю перевоспитывать непокорных. Поэтому будьте так добры: выполняйте мой приказ! – Дюпрейн встал. В движении, которым он оттолкнул к стене кресло, почувствовалось тщательно скрываемое раздражение. – Я вернусь через пару минут! – и вышел из кабинета.

– Тоже мне воспитатель! Великий педагог! – Барклиф скривился. – А что я потом его матери скажу?! Или тебя пред её очи поставить?! Солдафон упёртый…