Возвращение домой

– Ты, кстати, Тайлер, сколько суток схлопотал?

– Ты откуда знаешь мою фамилию? – Джейк вскинул голову, глянул туда, где сидел незнакомец, сумел разглядеть в почти полной темноте его фигуру и лицо.

– Я? – парень усмехнулся, пожал плечами. – Да я много чего про тебя знаю! Даже больше, чем ты можешь себе представить! Про Гвардию, например, про трёхдневное увольнение, подписанное самим Императором, – он как‑то двусмысленно замолчал, давая Джейку возможность переварить услышанное и хоть приблизительно прикинуть границы этого «много».

– Врёшь! – какая‑то упрямая мальчишеская жажда противоречия рвалась наружу, а мозг работал, сопоставляя обрывочные факты. – Ты был тогда с ними, да?! Был? – Джейк повернулся к незнакомцу так, чтобы видеть его всего, и лицо, и подобравшуюся фигуру. – Был в той шайке?!! Да?!!

– Ты – дурак! – перебил его парень. Он и вправду весь подобрался, подтянул к груди колени, обхватил их руками. Это была подсознательная попытка защитить себя, скрыть что‑то. – Дурак, хоть и гвардеец! – и тут он вдруг совсем неожиданно рассмеялся, зло, презрительно. – К чёрту все эти банды!.. Эти малолетки с претензиями!.. Я сам по себе, мне не нужны никакие шайки!.. Я всегда бы сам себе хозяин!.. Только я! – голос его дрогнул от неожиданной слабости, парень закашлялся, но, скрывая кашель, ткнулся в рукав комбинезона.

«Ещё один с чувством неполноценности, – подумал Джейк отстранённо с невольной оценкой, – тоже с какими‑то проблемами… Сколько нас таких, недовольных собой, своей жизнью и миром вокруг?! Собрали здесь в части, пытаются из нас солдат сделать, а под мундиром у каждого свои заботы, свои проблемы, свои катастрофы… И не один ведь я такой… Все мы ломаемся…»

– Я и не думал, что ты меня вспомнишь, гвардеец, – продолжил парень после долгого молчания. – Тебя же из парализатора подстрелили? – Джейк кивнул, но в такой темноте незнакомец вряд ли это заметил: его зрение было похуже, у него же не было тех гриффитских зрачков. – Обычно из‑за этого яда память отшибает, не помнишь, как под иглу попал, и как отходил – тоже не помнишь. В меня стреляли раньше, пока бродяжничал… даже несколько раз, – его потянуло на откровенность, и в ней чувствовалось нескрываемое одиночество. Видимо, в своей бригаде он мало с кем общался, возможно, и друзей не имел. – Наш город с Ниобатой не сравнить, да? – он не ждал от Джейка ответа: собеседник нужен был ему как молчаливый слушатель. – Наша Чайна‑Фло – дыра! И все в ней – тоже придурки! И ты придурок, раз припёрся сюда по доброй воле!..

– Слушай, ты зарываешься! – Джейк шевельнулся так, словно хотел подняться, но парень вдруг выбросил ему навстречу руку и щёлкнул чем‑то. Это была зажигалка, самодельная, но вместо пламени выскочило тонкое, как шило, лезвие.

– Только дёрнись, и я тебе кишки выпущу, понял?!! – он оскалился, сверкнул белыми, как сахар, зубами. Не шутил – это точно!

Конечно, Джейк справился бы с этой «колючкой», в Академии их учили пользоваться не только столовым ножом и десертной ложечкой. Но драться он не был сейчас настроен: пусть этот псих несёт, что хочет, и не такое от Колина слушать приходилось.

– Это ты ТАК со своими в бригаде разговаривал? – спросил Джейк с усмешкой и совсем без страха в голосе.

– А это не твоё дело, гвардеец! – огрызнулся парень в ответ, но руку с оружием опустил, и лезвие спрятал, а потом произнёс с нескрываемой гордостью. – Я им твой индикатор сломал… До этого не пробовал ни разу, думал, не получится, – получилось! – он хихикнул, снова выбросил лезвие чуть заметным движением большого пальца, поднёс это шило почти к самому лицу, сказал: – Я с ним никогда не расстаюсь… Здесь даже проколол одного гада…

– Зачем?!!!

– Они хотели меня заставить полы мыть, – в голосе парня шевельнулась обида. – А тебе, гвардеец, можно подумать, ни разу не доставалось от своих в бригаде?! Здесь эти сволочи терпеть не могут умных! Так ведь, гвардеец?

– Нет! – воскликнул Джейк несколько громче, чем рассчитывал. – Зачем мой индикатор?! Зачем?!

– А‑а! Получилось так! – отмахнулся незнакомец небрежно. – Мне «информаторы» вообще запрет на всё сделали, я даже улететь отсюда не мог, а тут смотрю: подвесили какому‑то олуху и документы бросили!.. Даже билет проездной… Можно подумать, ты бы, гвардеец, на моём месте то же самое не сделал? Смыться отсюда, с этой паршивой планетёнки, хоть под чужим именем…

– Далеко же ты уехал! – Джейк усмехнулся с болью, с отчаянием.

– Жалко, конечно! – парень вздохнул, будто и не заметил того состояния, в котором находился Джейк. – Этим же утром в порту уже перед самой отправкой перехватили…

– Ты понимаешь, что из‑за тебя, гад, я кисну здесь уже почти месяц?! – взорвался неожиданно даже для самого себя Джейк. – Понимаешь хоть чуть‑чуть, сволочь?!

– А при чём тут я? – парень недоуменно пожал плечами, но видно было: равнодушие это напускное, сам он начал уже раздражаться, сейчас тоже сорвётся на крик.

– Ведь из‑за тебя меня объявят дезертиром! – Джейк вскочил. Отчаяние и злость рвались наружу. Наконец‑то он нашёл виновного во всех своих проблемах и неудачах. – С какой радостью я бы тебя сейчас придушил! – заметался по камере, пытаясь унять душившую изнутри ярость. – Что же за тупые люди на этой планете! Все – кого ни возьми!

– Ты сам тупица! – ответил парень, перекатившись на колени и глядя на мечущегося Джейка снизу. – Вот какого чёрта ты здесь делаешь, на этой проклятой базе?

– Всё благодаря твоей милости! – Джейк резко остановился, как раз напротив парня, в упор посмотрел на него сверху. Но тот не смутился, не испугался, рассмеялся только, не скрывая злорадства:

– В первую очередь во всех своих ошибках каждый виноват сам! А ты не гвардеец, ты – набитый дурак! Сопливый мальчишка!.. Это тебя тогда мамочка искала, да?! Я это сразу понял…

– Заткнись! – перебил его Джейк. – Впервые вижу такую сволочь!

– А я впервые вижу такого дурака! – парировал парень, зло сверкая тёмными глазами. – Вот какого чёрта ты сюда попёрся? Ведь ты же чистенький, не то, что я! Это у меня три взыскания и судимость по молодости! А ты, ты просто идиот! Поэтому и сидишь в этой вонючей дыре! И лучшего не увидишь!..

– Меня никто не спрашивал… – хрипло прошептал Джейк в ответ побелевшими от ярости губами. – И слушать не стали…

– Орать надо было громче! – парень ухмыльнулся. Он сейчас выглядел, как опытный преступник, который тешился, делясь опытом с юнцом. – В стол вцепиться! Зубами, ногтями! Всем, чем можешь! И чему вас в Гвардии учат, недоумков?

– Но уж во всяком случае, не ломать индикаторы!

Парень в ответ рассмеялся: этот упрёк ему понравился.

– Меня этому тоже никто не учил – сам допетрил… Думаешь, за что на меня так «информаторы» взъелись? Они боятся власть свою потерять. У них там все по важности, по классам… У каждого свой индекс и своя допустимая информация! Я и разобрался‑то не сразу, кого как величать, как к кому обращаться…

– Что мне теперь делать? – сокрушённый Джейк отвернулся, запустил пальцы в отросшие волосы, закрыл глаза со стоном, полным отчаяния и боли.

– Да ты не дёргайся! Подумаешь, Гвардия! – он снова рассмеялся и опять насмешливо. – И откуда только такие дети берутся? Прожил всю жизнь под боком у мамочки с папочкой, а за себя постоять не можешь, заорать там, где надо… Воюй вот теперь рядовым, гвардеец! – последнее слово он произнёс со всем презрением, на какое только был способен, а потом снова рассмеялся.

Джейк так и стоял к нему спиной, этот смех заставлял его невольно дрожать от ярости, но он решил для себя ещё раньше: не кинусь в драку, как ни смейся, скотина! А потом пошёл и сел на своё место, спокойно, с выдержкой, не показывая того, что происходило на душе. «Ладно, пусть веселится, ещё неизвестно, кого из нас что ждёт, а беситься сейчас – бесполезное дело!» Парень, провожая его смехом, неожиданно осёкся и замолчал, задумался.

Ну и чёрт с тобой!

Глава 4. Секретная операция