Возвращение домой

Фамилии в списке шли по алфавиту, и Колин Титроу и Джейк шли следом друг за другом. Их позиции тоже оказались рядом. Занимая своё место, Колин продолжал паясничать, пользуясь тем, что Барклиф отвлёкся, разговаривая с Торнтоном.

– Смотрите все внимательно: будет стрелять самый лучший снайпер бригады номер три! – крикнул он, потрясая в воздухе автоматом. – И ты смотри, Грифф! Ты так не сможешь…

…Он попал в макет, сам Джейк этого не видел, но парни за спиной разразились приветственными криками. Два попадания – лучший результат!

– Молодец, Колин!

– Показал высший класс!

– Давай, Грифф! Мы хоть посмеёмся… Только смотри, глаз себе прикладом не вышиби, – Колин довольно смеялся, собирая с земли ещё тёплые гильзы, подмигнул Джейку, щуря недобрые мстительные глаза.

– Давай‑давай, Конни Ривз! – беззлобно усмехнулся в ответ Джейк. Слова его услышали все вокруг, засмеялись ещё громче. Шутка понравилась даже Колину. Не всякого сравнивают с Конни Ривзом, легендарным героем военной экспансии на Сиону. Снайпер‑ниобианин стал исторической личностью после смерти и героем при жизни. Таким героем, что именем Конни Ривза назвали орден, учреждённый самим Императором. Им награждались особо отличившиеся снайперам.

Джейк намертво упёрся чуть расставленными локтями в землю бруствера, склонил голову к прицелу, поправил мушку, снова посмотрел вперёд, туда, где должен был подняться макет. За его неторопливыми движениями профессионала следили все с ожиданием чего‑то необычного, даже Колин остался в своей ячейке, чтобы видеть всё как можно лучше.

Когда макет поднялся, все разом выдохнули, задержали дыхание, как будто повторили это за Джейком. Тишина заинтересовала даже Барклифа, он повернулся на месте в сторону траншеи, забыв про Торнтона.

Три короткие очереди прорезали воздух, три хлопушки выпустили дым. Макет уже упал вниз, а дым ещё рассеивался. Джейк передёрнул затвор, перехватил автомат в одну руку, повернулся к бригаде лицом. И только в этот момент все разом заговорили, даже присутствие лейтенанта их не смущало.

– Колин, тебе придётся подарить свой титул Тайлеру! – выкрикнул кто‑то довольно насмешливо.

– Вот ему! – Колин неожиданно разозлился: он не любил быть на вторых ролях, этот мальчишка‑подросток с завышенной самооценкой. Автомат в его руках упёрся дулом Джейку в бок, под рёбра. – Пфф! – Колин дёрнул оружием, будто выстрелили, и зло прошептал: – Пристрелю в первом же бою, Грифф!..

– Это что такое, рядовой Титроу?!! – закричал Барклиф. – Встать в строй немедленно!!! Ты не знаком с техникой безопасности, рядовой?! – лейтенант остановился перед Колином. – Не знаком, да?!!

Строй сразу же подтянулся, все замерли, даже те, кто находился в ячейках.

– Виноват, господин лейтенант, – прошептал Колин, глядя на Барклифа снизу.

– Один наряд на уборку территории! – произнёс тот сквозь стиснутые зубы.

– Но ведь патронов не было! – возмутился Колин, и это была самая большая его глупость: оспаривать приказ офицера. Тут, видимо, сказалось то, что Колину до этого не приходилось вызывать своими действиями гнев у Барклифа. Обычно он отличался дисциплиной и умением быть очень послушным и тихим, когда надо.

– Два наряда на уборку! – зловещим голосом произнёс Барклиф, пожирая рядового глазами. – Сержант, проследите за выполнением моего приказа! Остальные – вольно! А от тебя, рядовой Титроу, я хотел бы услышать правила безопасности при обращении с огнестрельным оружием.

Колин мямлил в ответ, пытаясь хоть что‑нибудь вспомнить из того, что проходили на занятиях, но учеником он был никудышным, и Барклифа ещё больше раздражала его неготовность. А Джейк, слыша всё со своего места, с невольным злорадством подумал: «У Барклифа, кажется, появилась новая жертва… Ну и повезло же тебе, Колин!..»

Уже позднее, на плацу, когда выстроили всю бригаду перед казармой, Барклиф зачитал результаты стрельб.

– У рядового Тайлера на сегодняшний день лучший результат! – подвёл он итог, пряча за спину руку, сжимающую лист со списком. – И я не доволен вашими успехами! Из тридцати солдат у тринадцати ни одного балла! Ноль, одним словом! Как вы собираетесь воевать с такой подготовкой? – ответа на этот вопрос он не ждал, поэтому продолжил дальше: – Все ваши нормативы ниже, чем у остальных бригад. Я, что, должен ещё и на занятиях присутствовать? Строевая подготовка в среднем на слабенькую четвёрку! Огневая, как я уже сказал, хуже некуда! А тут ещё некоторые не знакомы с правилами обращения с оружием… Нельзя наводить автомат на человека, даже если он и не заряжен. Это нужно усвоить раз и навсегда! Это вам не война… Да и там, в бою, глупо палить в первого встречного, – Барклиф на минуту замолчал, перевёл дыхание. – Да и в бою с вашей взаимовыручкой и отношением друг к другу вы своей бригадой и часа не продержитесь. Что за угрозы в адрес своих товарищей? Это вам не школа и не исправительный лагерь! Это – армия! Если не можешь быть уверен за свои тылы, за товарища рядом, то в войну и не ввязывайся… Проиграешь сразу! А вы не бригада, вы – толпа уголовников! Угрозы, клички, драки, ещё чёрт знает что! Как это понимать? Через неделю присяга, а в вашей бригаде никаких сдвигов в хорошую сторону! Вы – все и каждый, – Барклиф окинул взглядом строй, – должны усвоить одно: вы теперь не принадлежите сами себе, вы – солдаты армии Его Величества! Не каждый «я» сам по себе, вы – боевая единица! И от ваших действий зависит успех вашей бригады, жизнь ваша и ваших товарищей, и наша общая победа в войне…

Барклиф выдохся неожиданно быстро, последние слова произнёс уже срывающимся голосом. Немного отдышавшись, добавил устало:

– А теперь отдыхайте… Через пятнадцать минут обед! Построение на этом же месте!

Рядовые кинулись, кто куда: занимать места на двух небольших скамеечках вдоль казармы у входа, прятаться в тень деревьев у этих же скамеек. Почти все полезли за сигаретами, защёлкали зажигалками.

Сам Барклиф никогда не курил, всегда считал, что эта привычка осталась в прошлом, но здесь, на Гриффите, курили все, за очень редким исключением. Похоже, это исключение составлял и Тайлер. Барклиф какое‑то время провожал глазами рядового. Он очень похож на свою мать, и лицом особенно. Такой же красивый и какой‑то породистый. Такое чувствуешь, когда смотришь на потомственного аристократа. В памяти сразу же всплыли слова Глории: «Ведь он же гвардеец!.. Он из Особого отряда!.. Он не выживет здесь в таких условиях!..»

«Выживет!» – ответил ей мысленно Барклиф. Тайлер в этот момент остановился, обернулся с озадаченным видом, словно взгляд на себе почувствовал, проходившие мимо солдаты несколько раз толкнули его, кто – локтем, кто – плечом, кто – просто рукой. Ещё кто‑то наступил на ногу, оставив на сапоге грязный след.

«Выживет!» – снова повторил Барклиф и отвернулся.

* * *

Раскисшая земля неприятно чавкала под ногами. Сапоги уже настолько отяжелели, что каждый шаг давался с трудом. Раз‑два! Раз‑два!

Нэру держался рядом с самого начала, но устал уже, и заметно, стал отставать и часто спотыкаться. Плохо! Ведь бежать ещё почти столько же…

Да и дорога была ни к чёрту!

Сначала было хорошо, когда бежали по трассе в сторону Флорены; неплохо, когда свернули в лес, но сейчас… По болоту!

Бригада растянулась длинной вереницей, последние уже еле ползли, где‑то впереди, в «голове» этой живой змеи, маячил сержант. Его не было видно, но ветер, меняя направление, иногда доносил голос:

– Левой‑левой!.. Быстрее!.. Не отставать!..

Неприятный запах гниющих растений, прокисшей воды, да ещё этот проклятый гнус выводили из себя! Разве таким воздухом можно дышать?! Даже лёгкие уже протестуют, или это снова заболели рёбра? Зачем сейчас? Нельзя вам болеть! Ведь отстанем же, подведём всю бригаду…

Крис споткнулся (в который уже раз?), и Джейк не успел его подхватить, удержать. Хлюпнулся почти по пояс в вонючую, грязную жижу и не стал подниматься.