Возвращение домой

Вы должны доказать свою любовь, свою преданность, выполнив свой долг защитников! Защитить своих родных и близких от поработителей, алчно взирающих на ту землю, по которой ступали ваши предки и по которой предстоит ходить вашим детям!.. Ни клочка своей земли не отдадим врагу!..

Лейтенант ещё минут двадцать нёс что‑то патриотическое примерно в том же духе. Казалось, что он наслаждается, слушая сам себя. Конечно, Джейк лучше бы слушал лейтенанта ещё часа два: это куда приятнее, чем бег по плацу или утренняя зарядка. По стойке «смирно» он привык стоять часами за годы учёбы в Академии, а вот остальные начали уставать с непривычки. Кое‑кто даже расслабился, пользуясь тем, что Барклиф стоял с левого фланга.

– Вопросы есть? – донёсся до правофланговых голос лейтенанта. «Наконец‑то!» – выдохнул кто‑то с облегчением. Этот вопрос означал конец лекции.

– Есть, господин лейтенант! – отозвался Джейк неожиданно для всех: и для солдат, и для лейтенанта. Барклиф повернул голову в его сторону, и тогда Джейк спросил: – Имею ли я право на один звонок близким, господин лейтенант?

Барклиф повернулся уже всем корпусом, подошёл к Джейку и остановился, глядя чуть ли не в упор в самые зрачки. Ещё по звуку его приближающихся шагов Джейк понял: зря спросил.

– Ты, рядовой Тайлер, не имеешь никаких прав в этих стенах. Но имеешь зато целую кучу обязанностей. Ясно?

– Да, господин лейтенант! – Джейк выдержал взгляд Барклифа. Соседи справа и слева перестали дышать, ожидая, что будет.

– И если тебя так интересно, я могу их все перечислить специально для тебя, рядовой! – голос Барклифа стал зловещим. Джейк отвёл глаза в сторону, и лейтенант, приняв это движение как признание поражения, отступил на шаг влево, отвернулся, забыв про Джейка. – Надеюсь, больше вопросов ни у кого нет? – вопрос адресовывался всей бригаде, и ответом на него было молчание. Тогда Барклиф перевёл взгляд на Джейка и спросил с вызовом: – А у тебя, рядовой Тайлер, есть ещё вопросы?

– Нет, господин лейтенант! Но я хотел бы встретиться с комендантом этой базы! – Джейк неожиданно решил: всё!! Хватит! Нужно выбираться отсюда, из этого бедлама! Любыми средствами! Если не хочется стать эксгвардейцем…

Разделявшее их расстояние Барклиф преодолел одним прыжком, схватил Джейка за лямки майки, рванул на себя с такой силой, что затрещала ткань. Джейк, глядя лейтенанту в глаза, неожиданно «прочитал» одну из его мыслей: «Задавлю! Задавлю паразита, голыми руками… Прямо здесь!»

– Если ты ещё хоть раз откроешь рот, выйдешь из карцера не раньше, чем через месяц!! Понял?! – с силой отшвырнув Джейка от себя, лейтенант пошёл вдоль строя, а потом вдруг выкрикнул: – На прра‑в‑во! Бегом – марш!!!

* * *

К завтраку бригада Љ3 пришла самой последней, но зато по всем правилам строевой службы: строем и в ногу.

Джейк отдыхал после десяти кругов по периметру. Это было слишком даже для его тренированного с самого детства тела. Рёбра снова стали болеть ноющей жалующейся болью, требовали покоя и отзывались теперь на каждое движение, на каждый вздох.

Заставив себя проглотить несколько ложек каши, он сидел в ожидании приказа и медленно тянул из стакана фруктовый сок. Лейтенант был где‑то рядом: все солдаты ели молча, только переговаривались иногда шёпотом, да и то с оглядкой. Кто‑то тихонечко подсел на свободный стул, Джейк поднял голову, узнав Нэру, улыбнулся.

– Привет, друг! – шепнул Крис, низко опустив взгляд, он исподлобья обежал столовую быстрыми настороженными глазами. Неслышно поставил на стол пустую тарелку и стакан, и только потом посмотрел на Джейка. – Ну что, как ты?

Джейк пожал в ответ плечами, чуть поморщился от боли.

– Тебе больше повезёт, если сегодня ты окажешься опять в списках на работы… По шесть человек с каждой бригады каждый день, – голос Нэру стал сочувствующим. – Но чтоб два дня подряд, так не бывает… Тебе лейтенант сейчас покоя не даст. Гонять будет тебя и нас… тоже. Пока не свалишься… Молись!

– А поможет? – Джейк улыбнулся.

– Не знаю, – Крис будто и не уловил в вопросе насмешки, – но лучше бы помогло. И для тебя, и для нас всех… И вообще тебе лучше бы, пока не поздно, подать рапорт. Тебя отпустят! Разберутся и отпустят. Гриффитам нельзя в армию…

– Кому? – Джейк подался вперёд, глядя на Нэру так, словно видел его впервые. – Гриффитам?

– Да, таков указ бургомистра, – Крис кивнул головой. – Гриффитам нельзя… А ребята сказали, ты – гриффит, Джейк…

– Я?!! – Джейк беззвучно рассмеялся. – Я на этой планете первый раз в жизни! И гриффита видел всего один раз…

– А зрачки? В темноте у тебя зрачки, как у гриффитов! – Нэру чуть дрогнул под пристальным взглядом Джейка, а потом вдруг заговорил поспешно: – Не знаю! Сам‑то я вообще‑то не видел, только ребята рассказывали. Но если это так, тебя здесь свои же задавят… В нашей бригаде городских слишком много… Затравят! Понимаешь?! Мы на фермах с гриффитами бок о бок работаем – и ничего! А городские вас презирают, за людей не считают даже. Вы для них всегда будете ниже! Ниже любого подонка…

– А при чём здесь зрачки? – голос Джейка был спокойным, да и весь вид его не выражал страха или отчаяния. Нэру, ожидающий чего угодно, но только не этого вопроса, даже невольно опешил, замолчал на полуслове.

– У человека в темноте зрачки расширяются… Но остаются круглыми, а у гриффитов… У гриффитов они чуть продолговатые по вертикали, как у некоторых хищников, – ответил Крис как‑то нехотя. – Ты что, никогда не знал об этом?

– Да слышал что‑то туманное, давно, на занятиях по межпланетной культуре, – сказал Джейк в ответ. Он думал о чём‑то и крутил стакан, уперев указательный палец в его ободок. Получалось это у него очень ловко, Крис даже невольно позавидовал такой ловкости.

– Ты что, никогда и в зеркало на себя в темноте не смотрел? – голос Криса стал чуть громче, кто‑то даже обернулся в их сторону. Джейк отрицательно качнул головой, на что Нэру добавил: – Вот это да!

Джейк продолжал молчать, он думал, глядя на стол, на крошки хлеба. Думал и не мог поверить. Нет! Этого просто не может быть! Просто быть не может! Не может – и всё! Он вспоминал своих родителей. Каждого в отдельности, а потом – вместе! Обычные люди! Ниобиане! Земляне, наконец! Но при чём тут гриффиты?! Гриффиты тут при чём?!! Какое они вообще отношение имеют к нему и к его семье?! Что он знал‑то о них? В основном только со слов матери. Но она жила здесь, на этой планете, на Гриффите. Здесь погибли её родители. Здесь они с отцом познакомились. Она не делала из этого тайны… В конце концов она изучала культуру гриффитов, их жизнь, их среду и условия обитания. Даже издала несколько научных книг, кучу статей… Она знала об этом народе всё, так как жила среди них много лет. Язык, песни, сказки, традиции. Он сам жил в этой атмосфере с рождения, и даже знал о них кое‑что, язык гриффитский, например…

И тут на тебе – гриффит!

Неужели, я чужой им?!! Неродной?!! Приёмный?!!

При мысли об этом Джейк оттолкнул стакан от себя, схватился с глухим стоном за голову, закрыл глаза. Нет!! Это всё – неправда!! Неправда!! Просто они сговорились всей бригадой, обманывают, разыгрывают, проверяют терпение…

Стакан поехал вперёд, на Нэру, по гладкой крышке стола: вот‑вот – упадёт! Но тут совсем неожиданно Джейк выбросил вперёд руку, даже не глядя в ту сторону, поймал стакан у самого края. А потом перевёл глаза на Криса и спросил:

– Гриффит, значит? – в этом голосе почувствовалось что‑то мстительное, злое. «Меня не обманешь. Не поймаешь на такой глупости!» – подумал Джейк решительно. И в этот миг крошечным червячком сомнения в памяти шевельнулось очень давнее воспоминание и слова матери, давно, очень давно: «Нельзя, деточка, в зеркало без света на себя смотреть. Примета плохая. Неприятности будут».

Сколько ему тогда было? Год? Полтора? Только ходить начал! А к пятнадцати годам уже чётко усвоил: не смотри на себя в зеркало в темноте! Накликаешь беду! Или просто заподозришь неладное? Начнёшь задавать вопросы и узнаешь правду?