Возвращение домой

Джейк аж рассмеялся, не сумел сдержать радостного, почти счастливого предчувствия скорой встречи с родными, со знакомым с детства миром. А за спиной остался Гриффит и его странная, дикая и какая‑то притягательная природа. И в центре оставленного мира – единственное дорогое тебе существо – Кайна! Нет, Джейк бежал совсем не от неё. Отнюдь! Посмел бы он её добровольно бросить? Нет! Никогда! Поэтому Джейк не собирался сейчас прощаться с тем, что осталось в прошлом, с тем, что осталось за спиной.

Он вернётся! Вернётся обязательно! Но только немного попозже.

А в данную минуту нужно прокладывать курс до Ниобы. Далековато, конечно. Топлива не хватит, да и не та мощность.

Так и так придётся дрейфовать. Главное – с основных маршрутов не сходить, может быть, и подберёт какая‑нибудь добрая душа…

* * *

Он занимал правое кресло, так было привычнее. Левое – грустно и одиноко пус‑товало. В кабине капсулы было прохладно: Джейк экономил горючее. Кому‑то другому, возможно, эта бережливость показалась бы смешной со стороны, но, когда впереди такая долгая дорога, смеяться не хочется…

Спасательная капсула не предназначена для многодневного перелёта. Был бы напарник, можно было бы воспользоваться «люлькой». Так все лётчики называли анабиотический кокон. Можно было бы дежурить по очереди. А можно залечь и самому, оставить все приборы на автопилоте. Пусть он отрабатывает в полной мере, как ему и положено по статусу. Тогда не придётся думать, как делить оставшиеся пищевые концентраты и воду, отключить подачу кислорода и искусственную гравитацию. Положиться на случай. А если встречный? А если столкновение? Справится ли компьютер сам? Нет и ещё раз нет!

Рисковать сейчас, когда столько неприятностей позади, а впереди дом, впереди свои?! Нет уж! Хватит риска! Хватит испытывать себя на везучесть. Хватит!

Пеленгатор сдавленно запищал. Впереди, прямо по курсу, двигалось какое‑то крупное тело. Обзорный экран включился сам. Наконец‑то!

Навстречу ползла серая махина грузовоза.

Встречный! Ничего, главное, что на нём есть люди. Надоело вторую неделю в космосе болтаться, пялиться на собственное отражение в экране.

Джейк отключил автопилот, взял управление в свои руки. Предстояла стыковка, посадка на дежурную площадку, а на неё, главное, правильно зайти.

Аварийный буй на носу капсулы пиликал вовсю, а на корабле почему‑то молчали. Такая близость становилась с каждой минутой всё опаснее. Грузовоз уже занял собой весь экран и отклоняться на правый бок, открывая посадочную площадку, не спешил.

– Неужели не видят?! – прошептал Джейк. Он уже пугался звучания собственного голоса, отвык от него, но сейчас готов был кричать, кричать во всё горло. – Борт номер… Вот, чёрт, где же ваш номер? – включил переговорное устройство, закричал отчаянно и зло. – Грузовой борт без опознавательных знаков!! Прошу помощи! Прошу разрешения на посадку! Вы, что, уснули там все, что ли?!

Грузовоз продолжал переть как ни в чём не бывало, только сигнальные маяки светились нагло, вызывающе. Выдвижная плоскость солнечной батареи чуть не коснулась капсулы, Джейк отреагировал вовремя, подал ручку управления в сторону, и аппараты разминулись в опасной близости.

– Какой баран там за штурвалом сидит?! Ты же от моей скорлупки и мокрого места не оставишь! Так и скажи, что помогать не собираешься, но зачем таранить?!!

По экрану побежали помехи, но ещё раньше Джейк почувствовал, как неожиданная головная боль сдавила виски. Он выпустил руль управления, схватился за голову обеими руками:

– Вот чёрт!!! Что это такое? – Зажмурился со стоном.

Капсулу, потерявшую управление, закрутило на одном месте, но Джейк ничего этого уже не видел. Его выбросило из кресла, швырнуло на пульт, а потом – на пол. А неведомая боль не отпускала. Она вгрызалась прямо в мозг откуда‑то изнутри, рвала виски и затылок, заставляла корчиться и кричать до хрипа в лёгких. Эта боль была настолько чудовищной, что потерю сознания Джейк воспринял с облегчением.

* * *

Он лежал на животе, щекой упираясь в маленькую жёсткую подушку, моргнул несколько раз, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ресницы с карябающим звуком касались грубой ткани при каждом движении. Кровь горячим пульсом проталкивалась в висках.

Жив?! Жив!!!

Понял это, хоть и не сразу. И почему‑то без всякой радости. Равнодушно смотрел на собственную руку, лежавшую на подушке у самого лица.

Вяло повёл плечами, не желая стряхивать с себя ленивое оцепенение. Хотелось и дальше лежать вот так, ни о чём не думая и ничего не вспоминая. Жаль только, другая рука, придавленная телом, затекла и противно, жалобно ныла.

Джейк не сразу ощутил чьё‑то присутствие рядом. И взгляд. Направленный прямо в затылок, бесцеремонно разглядывающий, но не опасный.

Джейк резко вскинулся, повернулся глядящему навстречу, готовый заорать или ударить, – но вовремя сдержался. Перед ним был немолодой, невысокого роста мужчина в белом мятом халате.

– Кто вы? – спросил, морщась от неожиданной боли, волной накатившей от затылка к вискам.

– Что, опять болит? Нечего так дёргаться. Сам виноват. – голос ещё сильнее выдавал возраст незнакомца, звучал чуть насмешливо, но добродушно. Совсем незнакомый голос, и человека этого Джейк тоже видел впервые в жизни. А гость прошёл вперёд, не спрашивая разрешения уселся на койку так, чтоб видеть лицо Джейка.

– Вы вообще кто такой? Что вам надо? – спросил тот удивлённо, не скрывая раздражения и досады. Спокойствие гостя и сам он просто бесили Джейка. И эта проклятая боль! А ещё он ничего не понимал! Совсем ничего! А этот тип ещё и усмехается.

– Я врач!

– Вижу! – перебил, глядя на незнакомца исподлобья. – И кого же вы лечите?

– Тебя! – этот короткий ответ Джейка совсем не обрадовал, только новые вопросы появились и требовали немедленного ответа.

– Я, вроде, не болен и ни на что не жаловался.

Гость рассмеялся, вскидывая голову.

– Ты три дня назад чуть копыта не откинул. Неужели не помнишь? Я за тобой все эти дни присматривал. Подлечил кое‑как…

– Бред какой‑то… – Джейк моргнул с силой раза три, тряхнул головой. Всё происходящее вокруг казалось бредовым сновидением. Мужик этот весёлый и комнатушка, всё больше и больше напоминающая собой камеру‑одиночку из старой киноленты. Каменные холодные стены, невысокий потолок, бетонный пол и даже решётка из стальных прутьев с выходом в коридор. Дверь тоже решётчатая, с электронным замком.

Таких тюрем не было на Ниобе. А может, это Гриффит или Сиона? Джейк почувствовал, как ему стало страшно при одной лишь мысли об этом, но всё равно спросил, с трудом владея сухими истрескавшимися губами:

– Где я?

– Это Улисса! Четвёртый тюремный блок.

– Улисса… А где же тогда пираты?

Он с детства знал, что Улисса – крупнейший спутник Хариты – не обжита людьми, только улисские пираты отсиживаются здесь в своих кораблях, используя для защиты от сторожевых патрулей силовое поле. Война с ними идёт давно, но чтоб эти банды занимались строительством?! Да быть такого не может! А уж тюрьму строить? Увольте! Только не это.

Гость снова рассмеялся в ответ на недоумевающий взгляд Джейка, протянул ему раскрытую ладонь:

– Маурицио Лионелли. Один из них.

Джейк автоматически пожал руку, спросил рассеянно глядя на так называемого пирата:

– Вы пиратствующий врач? Или врачующий пират? Извините, но я их себе совсем не так представлял. Грубые заросшие дядьки с автоматами у пуза. Грабители и убийцы. Преступники и дикари… А тут…

Лысоватый дяденька почтенного возраста, да ещё и врач к тому же…

– О‑о! – Лионелли посмеялся от души. В его внешности и вправду не было ничего угрожающего. Невысокий рост, узкие покатые плечи и сутулая спина. Маленькие белые руки с тонкими запястьями и длинными пальцами. Глядя на эти руки, Джейк неожиданно понял, что помнит их прикосновения, заботливые и осторожные. Добрые тёмные глаза чуть навыкате, густые чёрные брови под высоким с большими залысинами лбом, длинный нос чуть с горбинкой и легко улыбающиеся губы. Ему можно было дать не меньше пятидесяти, а, может быть, даже и больше.