Возвращение домой

Попасть на этот рейс простому смертному вряд ли удалось бы. Если только за большую взятку… Спасибо Гаргате. Её семья имела разрешение на эвакуацию. Конечно, лишь в крайнем случае. Как специалиста её все уважали и ценили, несмотря на то, что являлась она гриффиткой. В ход пошла ГРИН‑карта для сына, а дальше помогли знакомства мужа‑диспетчера, известного многим из обслуги.

Да, ещё раз спасибо Гаргате. Благодаря ей Джейк мог теперь вполне комфортно чувствовать себя при перелёте с Гриффита на рассылочную платформу.

А гриффиточка и вправду очень хорошенькая. Глаза, почти как у Кайны. Такие же выразительные, тёмный и строгие чуть‑чуть. Сразу видно, никаких вольностей пассажирам не позволит.

Кайна… Кайна… Маленькая моя… Я знаю, как тебе сейчас плохо. Чувствую это… Ты только глупостей не делай. Только собой не рискуй… А со мной ничего не случится. Да и что со мной может быть такого, чего я ещё не пережил? Убивать и то убивали. Да не убили же!

Джейк улыбнулся, ясно представив перед собой Кайну. Её взгляд, её улыбку, её милое родное лицо. И аж в груди защемило от тоски, от острого чувства одиночества, тоскливого одиночества. Хоть волком вой!

– Вам плохо, сэр? – Стюардесса видела выражение его лица, участливо и сочувствующе коснулась плеча.

– Да нет, что вы! Всё нормально! – Джейк рассмеялся. Мысль о сходстве этой гриффитки с Кайной всё ещё не отпускала его. Несмотря на то, что девушка это носила короткую стрижку. Гладкие мягкие волосы аккуратным каре немногим ниже уха, а сверху маленький тёмно‑синий берет со значком. – Просто привиделось что‑то. – Поморщился, тряхнул головой.

– Ничего, скоро будем на месте. – Стюардесса улыбалась доброжелательно, посоветовала неожиданно: – А вы посмотрите пока новости. Это хорошо отвлекает от всяких мыслей. Вам включить «картинку»?

Девушка стояла уже у Джейка за спиной, левая её рука локтем упиралась в изголовье кресла, а правой она быстро нажимала кнопки клавиатуры, встроенной в спинку переднего кресла. Плоский экран ожил и засветился. Телепрограммы сменяли одна другую, но Джейк меньше всего на свете хотел сейчас занимать голову мешаниной из новостей.

Гриффитка увлеклась, убирая громкость (Не дай Бог, проснётся сосед в кресле слева!), не заметила, как положила левую руку Джейку на плечо. А тот удивился немного. Мисс Неприступность превратилась в мисс Доброжелательность. А может, она просто чувствует в нём родственную душу? Тогда скорее – общую кровь.

– Вот, смотрите, канал межпланетных новостей, – говорила девушка вполголоса над самым ухом. – Или вам лучше местные? – Джейк и слова не успел сказать, уставился остолбенело на собственное изображение на экране. Стюардесса почувствовала, как дрогнули и тут же закаменели его плечи, как короткая дрожь прошла через всю спину, – и тут же резко убрала руку. Джейк не ожидал, даже предположить не мог, что так по‑дурацки отреагирует на очередное сообщение о розыске. «Прокололся!!! Как последний дурак! Как первокурсник!» Всё ещё чувствуя на себе её ошалелый взгляд, медленно недрогнувшей рукой отключил экран.

– Извините… – Она прошла вперёд, пошла по ряду, мимо кресел к кабине пилотов. Джейк с немой мольбой, с отчаянием смотрел в затвердевшую прямую спину удаляющейся стюардессы: «Ну, обернись! Обернись же ты, что ли! Покажи глаза! О чём же ты думаешь сейчас? Ты же узнала! Узнала, да?» Вжался в кресло, лихорадочно, с ужасом прикидывая в уме, как быть? Что делать теперь?

А стюардессу остановила её напарница, спросила о чём‑то. Отсюда Джейк не мог слышать, о чём они говорят. К тому же мешало ровное, на одной низкой ноте гудение моторов. Видел, как гриффитка без сил привалилась спиной к переборке, полуобморочно закидывая голову. А другая стюардесса поддерживает её за плечи, не давая упасть, и встряхивает с настойчивостью, как будто требует рассказать о чём‑то. Понятное дело, о чём.

Джейк отпрянул, когда встревоженный взгляд стюардессы‑напарницы заскользил по креслам, выискивая пробравшегося на корабли преступника. Подойти ближе она боялась, задирала подбородок, силясь среди безмятежно дремлющих людей разглядеть одного, самого опасного.

Джейк готов был сейчас оказаться где угодно, хоть на краю вселенной, но только не в этом самолёте. Что теперь делать? Куда с него денешься, с этого челнока? Они, наверняка, уже отправляют сообщение на платформу рассылки. Ждёт тебя, дружище, тёплый приём. Как самого Императора, с почётом да под ручки проведут перед строем охраны. И вниз сопроводят, на Гриффит, за свой счёт с первым же рейсом. Марчеллу пред ясны очи! О, чёрт!!!

Джейк взвыл от отчаяния, застонал сквозь стиснутые плотно зубы. Пассажир в соседнем кресле заворочался спросонок, задвигал пухлыми губами, но не проснулся. Завидно аж! Вот такую бы беззаботность сейчас! Спать спокойненько – и ничего не бояться. А тут…

Глянул мимо попутчика в крошечное окошечко иллюминатора. Там, за толстенным слоем стеклопласта, ещё один способ избавиться от всех проблем: через шлюз – и на волю. В безвоздушную черноту. Мгновенная смерть. Одна короткая вспышка боли – и всё!

Всё?! Всё ли? Нет!!! Нет, только не самоубийство! Как же тогда Кайна? А мама? А отец?

Нет!!! Надо выход искать! И быстро! Хочешь жить – действуй! Действуй! Господи!!! Ведь есть же спасательные капсулы! Они на каждом корабле есть! Есть и на этом. Есть – ты сам их видел во время посадки. Маленькие двухместные ячейки, да ещё и пилотируемые к тому же.

До платформы ещё минут десять‑пятнадцать лёту, могут сработать лучи силового поля. Значит, надо торопиться!

Джейк оттолкнулся от подлокотников кресла, выпрямился во весь свой рост, посмотрел вперёд, туда, где находилась пилотская кабина, туда, где размещались спасательные капсулы. Пошёл между кресел неспешным шагом. Почти все спят – это хорошо, не будет лишнего шума, не будет криков и истерик. Но кое‑кто провожал беспокойного пассажира с сонным любопытством: «Странный молодой человек. Кабинка туалета в другой стороне…»

Он шёл по мягкому покрытию пола, глядя на обомлевшую от ужаса стюардессу исподлобья, из‑под сильно отросших волос чёлки, улыбаясь какой‑то странной улыбкой, не обещающей впрочем ничего хорошего. Спокойный взгляд, спокойные движения, и правая рука отведена назад, за спину, как бывает, когда человек прячет от всех оружие.

Стюардесса, другая, не гриффитка, как во сне или в замедленном кинофильме, медленно, – очень медленно! – поднесла к лицу скрюченные в пальцах ладони, прижала их к губам. А потом закричала! Закричала таким громким, жутким воплем, что, казалось, ещё немного – и толстая обшивка корабля пойдёт трещинами.

Стюардесса ждала выстрела или удара, она готова была умереть, но не пустить преступника в пилотскую кабину. Но Джейк не сделал ни того, ни другого: оружия у него не было никакого, да и ударить женщину он тоже бы не сумел, поэтому просто отставил её, взял за плечи и передвинул с места на место, как стул или кресло, мешающее на проходе.

– Извините, мэм! – добавил, отворачиваясь.

Вот они, люки трёх спасательных капсул. Джейк приложил раскрытую ладонь к защитному экрану. Кодовый замок срабатывал на тепло человеческого тела. Люк крайней камеры распахнулся приглашающим жестом.

– Эй‑эй! Куда?! Какого чёрта?! – Появившийся откуда‑то сбоку пилот в знакомой до боли тёмно‑синей форме попытался навести на судне порядок. Поздно! Джейка уже было не остановить. Он отшвырнул лётчика в сторону, даже не обратив внимания на пистолет у того в руке, стряхнул вцепившуюся в рукав стюардессу – и прыгнул вперёд, посылая их всех мысленно куда‑нибудь подальше.

Автоматика сработала сама. Джейк был ещё на полу, когда капсула отстрельнулась от борта самолёта. Толчок оказался таким сильным, что Джейк не удержался, его бросило назад, к входному люку, а потом включились двигатели. Их плавный гул заполнил небольшую кабину, и тут же на панели управления засветились лампочки датчиков. Загорелся экран бортового компьютера. Он ждал команды, выдавая привычную картинку: изображение солнечной системы. Саяна – центр этого мироздания, а вокруг – планеты. Среди них своей величиной выделялся газовый шар Хариты. Нет, нам не туда! Нам на Ниобу! Домой! Домой, на Ниобу!