Возвращение домой

А сейчас Джейк сразу вспомнил, в каком месте находится желудок. Голод! Оказывается, это так здорово, быть самим собой, а не жить по часам. Голод – это верный признак начала выздоровления, превращения в себя прежнего. Вообще‑то, Джейк не был уверен, что самостоятельно, без чьей‑либо помощи, он сумеет справиться с наркотической зависимостью, имея только лишь гриффитскую выносливость, их удивительный иммунитет. Но теперь понял: справлюсь! Справлюсь! И выживу всем этим Марчеллам, Герверам и Фереотти на зло. Обойдусь без их гадости. Но чтоб наркоманом?.. Нет! Такого не будет! Не будет…

Джейк вскочил на ноги. Его переполняли и радость, и восторг, почти счастье. Сейчас он был готов горы свернуть. Любого на своём пути. О, разве можно передать эти чувства словами?! Вперёд! Прочь из этого города. В лес, к Кайне! К ней!..

И Джейк забыл про дождь, про многое забыл, поддавшись секундному порыву.

Вышел на улицу тем же путём, через лестницу. Немного постоял под дождём, раздумывая над тем, в какую сторону идти. Город он знал плохо, знал лишь, как по этой улице дойти до городского парка, как потом найти Космопорт.

Холодная вода стекала по лицу, а с подбородка уже струйкой – на рубашку. В момент он промок до нитки, даже в ботинках захлюпало, а под ногами – жидкая грязь и строительный мусор. Нужно идти куда‑то или назад возвращаться, в свою разбомбленную квартирку, с сухим полом и с крышей, хоть какой ни какой над головой. Но он, упрямо двинув подбородком, пошёл по дороге вперёд, туда, где по его планам можно было выйти из города.

Шёл он уверенно, даже не спотыкаясь, и, чтоб не сбиться, – прямо по середине, где должна была проходить разделительная линия. После бомбёжек от криолита остались лишь куски, сейчас скрытые жижей и водой. По сторонам не смотрел. Да и что толку? Вокруг, куда ни глянь, чёрные окна уцелевших домов и несчастные остовы – разрушенных. Кое‑где, раздирая чёрные тучи, вверх тянулись крючковатые сучья обгорелых деревьев, а ведь когда‑то не так давно они были в цвету. Где она теперь, эта красота и тот аромат? На всё это и днём‑то смотреть было больно, не то, что ночью…

А сейчас под дождём начинало казаться, что сам Господь отвернулся от этого мира, лишил его красоты, а людей вместо разума наделил безумием и жаждой самоуничтожения. И ливень этот так не кстати…

И куда она подевалась, та недавняя радость, подумал Джейк с тоской. Отчаиваться он пока не собирался, он, наоборот, приободрился, выйдя на ровное покрытие, уцелевшее, несмотря на все налёты. А как по нему идти хорошо! Криолит, он всю влагу с себя сгоняет. Нет на нём луж, только кое‑где в неглубоких разломах хлюпала вода.

А над головой стали появляться фонари, освещающие улицу, и тогда до Джейка дошло, что идёт он совсем не в ту сторону, идёт он к центру. Аж остановился, озадаченно оглядываясь. Так не хотелось идти назад, очень не хотелось. Может, поэтому он, увидев впереди мигающие зазавные огоньки ночного бара, не стал особо раздумывать, а просто шагнул навстречу этому мирку, резко контрастирующему с действительностью.

* * *

Бармен, немолодой уже мужчина в белоснежной рубашке, красной жилетке и с чёрным галстуком‑бабочкой, встретил Джейка учтивой улыбкой и вопросом:

– Что пить будете?

Джейк, усевшись на высокий крутящийся стул, положил руки на стойку, в ответ на вопрос неуверенно повёл плечами.

– Вам бы что‑нибудь, чтоб согреться… – предлагал бармен. – У нас есть очень хорошая спиртовая настойка, с пряностями… Господам офицерам очень нравится… Все хвалят. – Джейк и согласиться не успел, а бармен уже выдернул откуда‑то из‑за спины бутылку с ярко сверкнувшей золотом этикеткой, отвинтил крышечку, потянулся за мерным стаканчиком.

– Не надо! – Джейк остановил его взмахом руки, а потом объяснил со смущённой улыбкой, встретив удивлённый взгляд бармена: – Мне бы съесть чего‑нибудь лучше для начала. Да и денег у меня с собой немного…

– Ну‑у, это зависит от ваших финансовых возможностей. – Бармен заметно поскучнел, но продолжил скорее по привычке: – Можем предложить вам своё фирменное… Рубленная телятина под соусом… Есть подешевле, из концентратов и заменителей… Что больше нравится: выбирайте!

А может, вы предпочитаете гриффитскую кухню? – В глазах бармена появилась издевательская искорка. Он смерил Джейка взглядом. Мокрый, грязный, в рваной рубашке, а сам странный какой‑то, и блеск в глазах подозрительный. А может, парень этот наркоман? С чего бы ему болтаться в такую погоду? Да и час уже комендантский наступил… За таким и последить не мешало бы, да, если что, позвать кого‑нибудь, военных здесь много, только крикни.

Но заказ всё‑таки выполнил, подал слабоалкогольный коктейль из свежего фрук‑тового сока с апельсиновыми дольками на блюдечке – в счёт заведения.

Заказчик расплатился быстро: первый признак, что задерживаться здесь дольше он не собирается. Выгреб из карманов всю свою мелочь, сионийские «номиналки», их только‑только хватило.

Видя, что посетитель остался на мели и, следовательно, интереса больше не представляет никакого, бармен вернулся к своей работе: принялся протирать стаканы со скучающим полусонным видом, но при этом не забывал поглядывать на подозрительного клиента.

Джейк сидел спиной к залу, медленно тянул напиток из высокого стакана. Уходить он пока никуда не хотел. Зачем мокнуть лишний раз? Хотя, если розыск уже объявили, людное место – это высокий риск в его‑то положении. А тут ещё и бармен этот… Джейк физически ощущал исходящую от этого человека недоброжелательность. Да и чего ещё ждать, когда выглядишь, как бродяга? Джейк представил себя со стороны глазами бармена и ужаснулся. «И как он ещё до сих пор полицию не вызвал? Это же кошмар какой‑то!»

Принялся приводить себя в божеский вид: закатал рукава рубашки, пряча дырку, расправил воротник, сгрёб со лба влажные волосы, пальцами зачесал их назад, стёр с лица капли воды. Большего в таких условиях он сделать не мог. Сейчас бы переодеться в сухую одежду, а перед этим принять горячий душ. Но душ – это несбы‑точная мечта. И одежду придётся сушить на себе.

А вокруг ключом била ночная жизнь бара. От стойки и обратно к столикам постоянно ходили какие‑то люди. Джейк чуть глаза скашивал, когда кто‑то подходил взять выпивку или что‑нибудь из еды. Громкие голоса, смех, музыка, красивые, нарядно одетые женщины и много мужчин разного возраста, почти все в штатском, в военной форме были только простые заштатные вояки‑рядовые.

Сновали туда‑сюда официантки в коротких юбочках. Джейк чувствовал все передвижения затылком и непрекращающееся ощущение близкой опасности мешало полностью расслабиться. А ведь вокруг такая жизнь! Чистота. Как когда‑то до войны. Даже не верилось, что после всего того, что он пережил, могут где‑то сохраниться такие вот островки прежней мирной жизни.

Все беззаботные, улыбающиеся, простые, никакой подозрительности, опаски, страха за свою жизнь.

Он мечтал об этом. Именно об этом! А на самом деле сидел вот теперь спиной ко всем, одинокий, голодный и без копейки в кармане. В пору себя пожалеть…

Он пил минералку и ел из большой тарелки подсоленное хрустящее печенье – всё в счёт заведения. Но разве можно утолить такой едой свой дикий голод? Это какое‑то издевательство над собой. Но разве часто мы сами замечаем, что соседу нашему сейчас приходится туго? Так и ему никто не предлагал свою помощь, а сам Джейк стеснялся попросить в долг. Бармен уже зло хмурил брови, наверное, подсчитывал убытки и ругал про себя всех этих паршивых бродяг и проходимцев.

Джейк размазывал по лаковой крышке стойки капли воды, накапавшей с него самого, когда на соседний стул уселся ещё кто‑то.

– Скучаем?

Он медленно повернул голову. Девица. Красивая, в коротком красном платье. Открытые плечи, пышные волосы крупными кольцами, отдельные пряди по последней моде выбелены под серебро. Яркий макияж.