Луч во тьме

фольксдейче Людочку, заведующую складом ко- миссариата, а на завтра у него назначено свидание с женщиной, которую зовут Катюшей. Он ее никогда не видел. Знает лишь, что у нее голубые глаза, что на ней должен быть зеленоватый мужской пиджак, с засученным левым рукавом, а в руке—черная клеенчатая сумка. Эта Катюша будет его ждать в четыре часа дня на бульваре Шевченко, около го- родской управы. В том месте к концу рабочего дня бывает много людей, и устраивать свидание не очень опасно. Он должен передать Катюше бумагу, так как запасы типографии на исходе. Все тяжелей ста- новилось снабжать типографию бумагой,— там еже- дневно выпускают по триста и даже больше листо- вок. Когда Вышемирский с шофером Костей перево- зили бумагу, он брал себе немного, чтобы не очень- то заметно было. Но в последнее время что-то не приходится возить бумагу, и Станислав вспомнил о длинной, как жердь, заведующей складом. Ему ну- жно только два-три раза погулять с Людочкой, и не- сколько пачек бумаги он, несомненно, достанет. Так было и два месяца назад... Они сидели тогда над Днепром в Царском саду, где с трудом можно было найти целую и чистую скамью. Станислав через силу развлекал стареющую фольксдейче, а она та- ращила свои белесые глаза и ржала, как лошадь. — Пан Станислав, откуда вы знаете столько пи- кантных историй? — Я же бывший актер. В петроградском театре на первых ролях был,— врал Вышемирский.— А те- перь ударился в литературу. Роман пишу, но вот беда — нет бумаги. — А большой этот роман? О чем, наверно, о лю- бви? — и Людочка закатывала глазки. — Вам первой, милая пани, дам почитать. Но раньше надо переписать набело, а вот бумаги нет,— намекнул «писатель». — Ах, да! Бумага? Какие пустяки; приходите на склад, берите, сколько угодно. Вышемирский действительно достал тогда нема- ло бумаги. И теперь сумеет вырвать. Скажет, что нужно перепечатать роман в трех экземплярах. 82

Итак, достать бумагу и передать Катюше — его первое задание. Но было еще второе, куда более сло- жное. На Железнодорожном шоссе слоняется подо- зрительный человек. Загорный поручил Станиславу выяснить, не стало ли гестаповцам известно что-ни- будь об их парторганизации. Это можно разузнать через одного знакомого парня, который завел друж- бу с инспектором гестапо. Дела важные, неотложные. Как же быть? Вышемирский подошел к окну. С высокого зда- ния на Банковской, в котором расположился комис- сариат, открывался страшный вид на Крещатик: руины пожарища... Но ничего — скоро советские вои- ны прогонят фашистов, и вырастут на Крещатике здания, еще более красивые, чем были. Только бы дожить до этого часа, только бы выстоять! Выстоять! Вышемирский редко думал о том, удастся ли ему выжить, ведь каждую минуту в ге- нералкомиссариате могли узнать о его связях с подпольщиками. Он не был трусом; ему даже каза- лось, что он делает мало, действует медленно. Он и сейчас об этом подумал, и кулаки у него невольно сжались от злости. Нет, обязательно надо встрети- ться с этим парнем! Вышемирский подошел к теле- фону: — Валерий! Добрый день, дружище! Как ты смо- тришь на то, чтобы распить сегодня бутылочку не- плохого вина? Валерий смотрел на это весьма благожела- тельно. С Катюшей Вышемирский смог встретиться лишь через четыре дня, когда особняк был готов к приему высокого гостя. В условленное время — ровно в 4 часа—Выше- мирский подошел к зданию городской управы и увидел небольшую, худенькую женщину в зеленом мужском пиджаке и с черной сумкой в руке; левый рукав пиджака был засучен. Женщина посмотрела на Вышемирского. — Катюша, здравствуйте. Сколько лет, сколько зим! Как поживаете? — словно давнюю знакомую встретил Станислав женщину и крепко пожал ей РУку. 83

— Здравствуйте, здравствуйте! — обрадовалась и Екатерина.— Пойдем, Стасик, посидим на скамеечке, поговорим... Как здоровье бабушки? Когда они уселись в укромном местечке, вдали от людей, улыбка исчезла с ее лица: — Я уже четвертый день прихожу сюда. Что- нибудь случилось? Мы все очень переволновались. — Все в порядке. Был очень занят. Вот бумага, возьмите. Передайте Борису: шоссе вне всяких по- дозрений. Однако следует быть осторожными: в ге- стапо поступили листовки с подписью «Смерть не- мецким оккупантам!» от шпиков из Киева, Нежина, Бровар, Фастова... Они распрощались. Екатерина волновалась. Сегодня она выполнила первое задание, которое поручил ей двоюродный брат Борис Загорный. Владимирская горка. Отсюда по крутым тропин- кам она сбежит вниз, на Подол, как бегала сотни раз в детстве. Там она условилась встретиться с братом. Екатерина торопилась. Она с утра не была дома и беспокоилась о своих детях — четырехлетней Нонне, восьмилетней Эле и пятнадцатилетней Гале. Что заставило ее, мать троих детей, связаться с подпольщиками? Ведь она никогда не интересова- лась политикой, не была даже в комсомоле. Жила себе с мужем метеорологом, помогала ему состав- лять прогнозы погоды. А когда муж умер, целиком отдалась воспитанию дочерей. Поселилась в Мыль- ном переулке у родителей, в старой хате. Но и сюда, в заросший бурьяном гористый, безлюдный переу- лочек, в маленькие хатенки, ворвалась война. Никогда не забудет Екатерина одного летнего дня 1942 года. Ничего не подозревая, возвращалась она домой с базара. На улице ее остановил старый Мюллер, сосед-немец. Его седые волосы шевелил ветер, а лицо было такое же белое, как волосы. — Катя, тебе домой нельзя... Там гестапо. Беги, дочка, а то схватят... И не проклинай немцев. Эти ироды, захватившие Киев, убивающие невинных лю- дей,— не немцы. Это фашисты, звери. Будь они про- кляты!— старик Мюллер плакал.— А о дочках не беспокойся: пока они будут у меня, потом заберешь. 84

Екатерина поселилась на Кожемяцкой, где жили Загорные. ...Вот и Подол. Вот и улица, на которой ее ждет Борис. Она сразу заметила невысокую фигуру бра- та. Настоящий пан! К его рыжеватой шевелюре и острой бородке очень идет светло-серый костюм. Рядом с братом — высокий, русоволосый юноша. Борис взял юношу под руку и пошел с ним навстре- чу сестре. «Видно, свой»,— подумала Екатерина. — Наконец встретила! Вот возьми,— подала она брату сверток и шепотом передала слова Вышемир- ского. Борис крепко обнял сестру: — Катя, ты сегодня сделала большое дело! Спа- сибо, родная. Но отныне тебе придется встречаться со Стасиком чаще. И этого парня на всякий случай запомни, вероятно, он тебе еще пригодится. Высокий улыбнулся Екатерине. Это был Сергей Ананичев. 7. (Из дневника Григория Кочубея) 8 сентября 1942 года. Квартира братьев К.1 пре- вратилась в арсенал. Сюда Сергей и Николай сносят оружие, которое им удается раздобыть. В последнее время нам везет: достаем много оружия. К этому делу привлекли парней, работавших в «Обществе Сименс». Но их деятельность там неожиданно обор- валась. Начальство узнало о дружбе Меринга с рабочи- ми-украинцами, и его выслали в Германию. При- шлось и наших ребят немедленно оттуда убрать. Жаль мне этого Меринга, хотя ни разу его не видел. Много добра он нам сделал. Кто теперь бу- дет переводить листовки на немецкий язык? При- дется самому попробовать. Хочется записать волнующую историю. Если бы писатель рассказал о ней в книге, рецензент, дол- жно быть, заметил бы: «Надуманно, неправдопо- Дмитрия и Федора Кудренко на Фроловской, 3. 85

добно». Но история о том, как Федор К. добыл пу- лемет и ящик гранат, на самом деле произошла в оккупированном Киеве. Федя заметил, что чердак соседнего дома облю- бовали два паренька, и вскоре подружился с ними. То были братья Миша и Коля. Дружба эта длилась несколько месяцев, и братья вступили в пожарную команду, которая охраняла днепровский мост. По- жарники носили серую форму с зелеными обшла- гами полевой жандармерии. Ребята рассказали Федору, что в помещении по- жарной команды имеется кладовая, где хранится оружие: ящики с гранатами, пулемет, снаряды. Вскоре братья стали закадычными друзьями кла- довщика. Как-то Миша и Коля принесли Федору по гра- нате. Успех окрылил их, и они натаскали много гра- нат. Потом разобрали пулемет и по частям перета- щили его к Федору. В кладовой поднялась суматоха. Мальчишкам больше появляться там нельзя было. Федор поспе- шил сплавить их к партизанам. Пришлось и ему уйти в отряд: их частенько видели вместе. А чтобы окончательно замести следы, если вдруг гестапо вздумает искать Федора, мы послали его отца в ре- дакцию газеты «Новэ украинськэ слово» и он подал объявление, в котором просил лиц, знающих о месте пребывания сына, не вернувшегося с работы, сооб- щить ему по домашнему адресу. Вскоре это объяв- ление было опубликовано, и Федора гестапо не искало.