Страница 42 из 50
- Так, чего по кухне носишься? – справедливо возразил он.
- Господа вернулись, - догадалась Симона.
- Ага, - подтвердил мальчишка. – Велели на ужин приготовить. Леди Фабиана подбила, - кивнул он на крайнюю тушку так гордо, будто сам научил её стрелять.
- Не Бог весть что принесли-то, - покачала головой Симона, приподняв за уши и оглядывая тощего зайца. Лапки и брюхо были вымазаны землёй и налипшей травой. – Ну, да и то удивительно, при таком-то тумане, - заключила кухарка, тут же проворно положила тушку на спину, вспорола брюхо от головы до хвоста, сделала круговые разрезы на лапках и начала стягивать шкуру снизу, как носок.
Она проделала это так быстро, что я увидела более, чем достаточно, прежде чем успела отвернуться.
- Спасибо за чай и сироп, Симона, мне пора.
- А кто в кого влюбился-то? - завертел головой Ярик.
Я бросила взгляд на Иветту, но она стояла, уже пристыженная и, к счастью, молчала.
- Никто и ни в кого, - строго отчитала ни в чём не повинного мальчика Симона. - Экими бреднями голова у тебя забита. Давай-ка, дуй с кухни, мы тут делом заняты, а он какими-то любовями отвлекает!
Я была благодарна ей и сочувствовала Ярику, попавшему под горячую раздачу.
- Вы ведь не сердитесь на меня, мисс Кармель? - тронула меня за руку Иветта. – Я просто шутила, и совсем так не думаю, и вовсе не собиралась бежать наверх и всем рассказывать. Просто дразнила вас, и теперь сама не знаю, зачем.
Она не притворялась: пылающие щеки говорили об искреннем раскаянии.
- Конечно, не сержусь, но мне правда пора.
Я уже поднималась по лестнице, когда Симона оторвалась от разделки и совершенно серьёзно сказала:
- Не всегда.
- Что, простите?
- Он не всегда был таким. Но, если Иветта права…
- Она ошиблась, - поспешила заверить я.
- … то лучше вам о нём забыть.
Ничего к этому не добавив, она опустила голову и снова погрузилась в работу.
Глава 21
Уже в третий раз за день я постучала в белую дверь с золотистой лепниной и розовыми завитками по углам. Услышав чинное «войдите», нажала на ручку. Внутри уже ничто не напоминало о недавнем побоище, и комната вновь была похожа на покои принцессы: подушечки были уложены на кровати по размеру, от больших к маленьким, и даже подобраны по цвету и типу материала; куклы продолжили сверлить пустыми кварцевыми глазами потолок, клетка отсутствовала, а двери и окна кукольного замка были приведены в надлежащий вид. Бабочек и сломанную палочку тоже прибрали.
Маленькая хозяйка сидела на стульчике у окна и поила из крохотной фарфоровой чашки с ручкой в виде русалки одну из своих кукол.
- Это вы, мисс Кармель…
Она вскочила и хотела по обыкновению броситься меня обнимать, но неуверенно застыла и смущённо улыбнулась.
- Вам уже лучше, миледи? – мягко спросила я.
- Да, и мне очень стыдно, что я на вас накричала, - сообщила леди Эрселла паркету, раскачиваясь на носках.
- Вам не за что просить прощения. Давайте просто забудем об этом?
Она радостно вскинула головку:
- Значит, вы меня не возненавидели?
- Почему я должна вас ненавидеть? – удивилась я.
- Потому что я вела себя не как леди.
- Леди отличает, в первую очередь, способность достойно выйти из любой ситуации, и вы это только что сделали.
Леди Эрселла поковыряла розовой атласной туфелькой щель в полу и застенчиво осведомилась:
- Значит, теперь я могу вас обнять?
Я сама шагнула к ней и прижала кудрявую головку к груди. Девочка снова оживилась, глаза загорелись.
- Вы со мной немножко посидите?
- Конечно.
Она схватила с комода свой серебряный гребешок и протянула мне.
- Причешите меня, мисс Кармель. Мэтти, бывало, причесывала меня – всегда семь раз по семь, мы вместе считали.
Леди Эрселла поудобнее устроилась на стульчике перед зеркалом, и я принялась расчёсывать её завитушки.
- Вам нравились занятия с Мэтти, миледи?
- Да, очень. Она всегда весело рассказывала, и Мэтти была очень красивой.
- Вы по ней скучаете?
- Скучаю, - вздохнула девочка, болтая ножками, - а Микаэль вот не скучает. Он злой, ненавижу его!
- Нельзя так говорить, он ведь ваш брат.
- А можно, чтобы он не был моим братом? Ну, пожалуйста! Можно, чтобы кто-нибудь другой им был? – она задрала голову назад и заглянула мне в лицо.
- Это невозможно, - улыбнулась я. – Знаете, говорят, братья и сестры – это друзья, данные нам природой.
- Значит, природа меня не любит, - совсем уж тяжко вздохнула юная страдалица.
- Это ещё что за глупости, - мягко укорила я. – Взгляните в зеркало: да, любая принцесса позеленела бы от зависти при виде эдаких кудряшек! А глаза? Ради таких принцы и совершают подвиги!
При этих словах леди Эрселла широко улыбнулась, обнажив свои неприглядные зубки. Улыбка мгновенно погасла.
- Микаэль прав: я уродина, не то что мама! Поэтому она меня не любит.
Я растерялась.
- Вы не правы, ваша мама вас любит. Просто не всегда взрослые умеют правильно показать свою любовь.
- Но почему? – поразилась девочка. – Это ведь так просто. Вот смотрите: я вас обниму и скажу, что люблю вас, и вы будете об этом знать.
Она повернулась на стульчике и обвила меня руками.
- Я вас тоже люблю, леди Эрселла, - растроганно сказала я, отвечая на ласку, и вдруг поняла, что это правда. – Просто иногда взрослым нужно куда больше смелости и времени, чтобы в этом признаться.
- Как же они тогда дают другим знать, что любят их?