Месть

Марк сделал несколько ложных выпадов, заставляя грека отступать. Наконец парень отошел достаточно далеко, он тяжело дышал и бешено таращился на Марка, а палки сжимал так крепко, что у него дрожали руки. Услышав позади низкие рычащие звуки, Марк рискнул оглянуться и увидел, что Фест уложил одного из мужчин и тот растянулся на каменных плитах, явно не в состоянии продолжать схватку. Марк снова повернулся к Аттику, уверенный в том, что теперь, когда схватка идет один на один, ему не обязательно держаться так близко к Фесту. Он перехватил палку на манер копья и шагнул вперед.

Аттик ударил по оружию Марка, отбивая его в сторону, но Марк снова нацелил палку в лицо противника и сделал еще шаг к нему. Он повторил этот прием несколько раз, вынуждая Аттика отступать к толпе зрителей. Молодой грек явно терял силы, и наконец у него хватило ума сообразить, что с одной палкой ему будет легче управляться. Он замахнулся правой рукой и швырнул палку в Марка. Деревяшка просвистела в воздухе, вращаясь, и Марк, не успевший пригнуться, ощутил острую боль над ухом. Он почувствовал, что по его шее сбоку стекает теплая струйка. При виде крови его противник победоносно взвыл и ринулся вперед, держа оставшуюся палку двумя руками и яростно размахивая ею из стороны в сторону.

Марк отступил на пару шагов и уперся ногами в землю, отражая бешеные удары и чувствуя, как дрожит от напряжения тело противника, который вкладывал в атаку все свои силы. Аттик явно устал и отчаянно стремился довести дело до конца. Последовал еще один обмен сильными ударами, и стук палок эхом отразился от высоких стен какого-то храма, стоящего неподалеку от фонтана. А потом Марк прыгнул вперед, напрягая все мускулы, и нанес мощный удар по костяшкам пальцев молодого грека. Дерево врезалось в кость, Аттик закричал от боли и отдернул назад пострадавшую руку, ослабив хватку. И тут же баланс его оружия был потерян, конец палки покачнулся. Марк прижал к ней свою палку, сделал вращательное движение и резко выбросил руку вверх, отчего палка грека вырвалась у него из пальцев и, крутясь, полетела в воздух. Толпа охнула от удивления и восхищения, но сражение еще не закончилось. Марк должен был уложить противника на землю.

Аттик был так же потрясен, как и зрители, слишком потрясен, чтобы отреагировать, когда Марк бросился к нему, обхватил ногой его ногу и с силой прижал конец палки к солнечному сплетению грека. И точно так же, как его более крепкий приятель, Аттик отлетел назад и тяжело упал на спину. Марк тут же взмахнул палкой и закричал:

– Победа!

– Нет!

Аттик с трудом сделал вдох и попытался встать.

Марк быстро опустил палку и ткнул ее концом в грудь грека чуть ниже горла, вынуждая того снова лечь.

– Позволь посоветовать кое-что. Когда ты упал – лежи. Или придется получить по заслугам.

Он еще раз ткнул противника палкой, чтобы подчеркнуть свои слова. Яростно оскалившись, Аттик кивнул и поднял руки, сдаваясь.

Марк повернулся посмотреть, чем там занят Фест. Его наставник стоял лицом к лицу с Андреасом. Грек тоже принял боевую стойку, он держал палку обеими руками, готовый отреагировать на любое движение Феста.

– Помощь нужна? – спросил Марк.

– Нет. С этим я сам разберусь.

Андреас фыркнул и покачал головой:

– Видят боги, ты уж слишком много о себе думаешь! Самый настоящий проклятый римлянин.

Грудь Андреаса тяжело вздымалась при каждом вдохе. Марк отметил, что мужчина очень крупный. Но в отличие от Феста он был нетренированным: тот упражнялся каждый день, и его тело было таким же быстрым, как и ум. Фест предпринял новую атаку, целясь в живот грека. Но Андреас, хотя и был тяжелым и неподготовленным, обладал кошачьей реакцией, и он отбил палку в сторону, а потом нанес удар римлянину, вскользь задев того по ребрам. Фест отпрыгнул назад и поморщился от боли. Он быстро отсалютовал противнику, глубоко вздохнул и снова крепко сжал палку.

Марк слегка обеспокоился за друга, но он прекрасно понимал, что вмешиваться нельзя. Фест был слишком гордым человеком, и любая попытка помочь только разгневала бы его. Поэтому Марк отошел в сторону. Поскольку он первым закончил свою схватку, ему больше нечего было делать. Он поискал взглядом торговца, который заключил пари, но не сразу его увидел. А потом заметил синее пятно за спинами зрителей и понял, что торговец выбирается из толпы.

Убрав палку в мешок, Марк достал вместо нее кинжал и засунул его за широкий кожаный ремень, застегнутый на талии. Он еще раз оглянулся на Феста и увидел, что тот делает шаг вперед, возобновляя сражение. Андреас взмахнул палкой, целясь в лицо римлянина, но Фест даже не отпрянул. Он бросился к греку и, когда тот попытался отразить выпад, поднырнул под его палку, а свою вонзил в ногу грека, дробя пальцы.

Андреас заревел от боли и инстинктивно поднял пострадавшую ногу, пытаясь отпрыгнуть назад, но при этом продолжал держать свою палку слишком высоко. Этого оказалось достаточно, чтобы полностью нарушить координацию движений здоровяка; он пошатнулся и упал, хрюкнув, когда от удара о каменные плиты воздух вылетел из его груди. Фест выбил палку из руки поверженного грека, а свое оружие прижал к его животу. Многие в толпе засвистели и засмеялись, видя неловкое падение, и Андреас покраснел от гнева.

– Сдавайся, – потребовал Фест.

Лицо грека потемнело, он быстро окинул взглядом толпу и понял, что большинство зрителей просто веселятся, совершенно беззлобно. С трудом поднявшись на ноги, он выдавил улыбку и даже протянул руку Фесту:

– Ты честно победил, римлянин. Мы тут в Халкиде нечасто видим бойцов вроде тебя. И нет ничего постыдного в том, чтобы проиграть профессиональному воину. Ты, наверное, гладиатор?

– Был когда-то, – признался Фест, перебрасывая палку в левую руку и осторожно хлопая ладонью по ладони грека. – А теперь я просто путешественник в ваших краях.

– А мальчик? Он уж точно слишком молод для гладиатора.

– Однако и он был гладиатором, пока не завоевал себе свободу.

– В самом деле? – Андреас огляделся по сторонам и нахмурился. – Ох, во имя Гадеса, куда это он собрался?

Марк упорно пробирался сквозь толпу, не слишком обращавшую на него внимание, потому что теперь все таращились на Феста. Он двигался в том направлении, где только что видел синюю тунику. Толпа уже начала редеть, когда Марк добрался до рядов прилавков и палаток, и тут он наконец увидел торговца, который быстро шагал к улочке, уводившей с рынка. Марк нырнул на параллельную улицу и пустился бегом. На первом же перекрестке он повернул в сторону той улицы, по которой шел торговец, и помчался по переулку к следующему углу, где и остановился, прижавшись к грубой штукатурке стены. Достав из-за пояса кинжал, Марк старался дышать как можно тише и наконец услышал мягкое шлепанье сандалий приближающегося человека. Через мгновение торговец прошагал мимо, и Марк прыгнул к нему и вдавил острие кинжала в поясницу мужчины.

Торговец взвизгнул от испуга, резко повернулся и прижался спиной к стене противоположного здания.

– Ты вроде бы держал пари, если я не ошибаюсь, – улыбнулся Марк. – Так что давай-ка вернемся на площадь и покончим с этим делом. Десять серебряных монет. Лучше отдай их добром, а то мой друг Фест очень расстроится.

Торговец быстро оправился от испуга и с презрением уставился на Марка:

– Эй, да ты просто мальчишка! А ну-ка дай мне пройти!

Марк преградил ему дорогу.

– Я мальчишка, который только что победил в схватке двух ваших уличных бойцов. А еще я мальчишка, у которого в руке кинжал и он находится меньше чем в футе от твоего желудка. Так что придется тебе заплатить должок. Шагай обратно на рынок. Вперед!

– Девять… Десять.

Торговец закончил отсчитывать серебряные монеты в ладонь Феста.

– Благодарю тебя! – улыбнулся Фест. – Но в следующий раз, возможно, тебе не придет в голову пытаться удрать.

– Никакого следующего раза не будет, не сомневайся, – мрачно ответил торговец. – Надеюсь, я вас обоих никогда больше не увижу, ни тебя, ни твоего поганого недомерка.