Страница 29 из 37
Инквизитор помнила об этом, когда вошла в так называемую «гостиницу». Обычно в такое время суток в подобных заведениях тихо, как в могиле. Но дверь отворилась — и Вуалюмье показалось, что она попала на вечеринку, когда веселье достигло апогея и понемногу идет на спад. Гремела музыка, раздавались крики и смех — грубый мужской смех, который напомнил ей о бараках Окраины Неба. Несколько выпивох уже сошли с дистанции и сидели, нависая над своими кружками, точно ученики, которые пытаются помешать соседу списать контрольную. Воздух спекся от химикалий и резал глаза. Вуалюмье стиснула зубы, наморщила нос и вполголоса выругалась. Ну и местечко! И угораздило же Четвертую устроиться в этой дыре! Инквизитор вспомнила, как впервые встретила ее. Это произошло в баре на одной из каруселей, что на орбите Йеллоустоуна. Более поганой забегаловки Вуалюмье в жизни не видела. Четвертая обладала множеством талантов, но выбор приличных мест для встречи не входил в их число.
К счастью, когда Инквизитор вошла, никто не обратил на нее внимания. Она обогнула пару тел, пребывающих в полукоматозном состоянии, и приблизилась к так называемому бару — пролому в стене, облицованному по краям кирпичом. Мрачного вида женщина, восседавшая за стойкой, раздавала стаканы со спиртным, точно тюремную пайку, швыряла на прилавок сдачу и опустошала бутылки — и все это с таким видом, будто опаздывала к отлету.
— Кофе, пожалуйста, — сказала Вуалюмье.
— Нет кофе.
— Тогда какой-нибудь сраный эквивалент кофе.
— Что за выражения?
— Я выражаюсь как хочу, особенно когда не могу получить кофе, — Вуалюмье наклонилась над пластиковой стойкой. — Вы можете сварить одну чашку кофе, правда? Полагаю, вас пока не просят подать сюда черную дыру на блюдечке.
— Вы что, из правительства?
— Нет, просто хочу кофе. И еще я не в духе — слегка не в духе. Как вы понимаете, сейчас утро, а по утрам я всегда не в духе.
Чья-то рука опустилась на плечо Инквизитора. Вуалюмье резко обернулась, пальцы сами сомкнулись на рукоятке бозонного пистолета.
— Опять нарываешься, Ана? — спросила женщина у нее из-за спины.
Инквизитор заморгала. Она представляла себе этот момент много раз с тех пор, как покинула Кювье, но это было слишком неожиданно — прямо как в какой-то мелодраме. Тем временем Триумвир Илиа Вольева, она же Оперативный Четвертый, кивнула женщине за стойкой:
— Это моя подруга. Она хочет кофе. Я полагаю, ты сваришь ей чашку.
Барменша покосилась на нее, что-то буркнула и скрылась из виду. Через некоторое время она вернулась с кружкой, содержимое которой выглядело так, будто его только что откачали из оси главного подшипника наземного грузовика.
— Держи, Ана, — проговорила Вольева. — Примерно то, что мы хотели.
Инквизитор взяла кружку, ее рука чуть заметно дрожала.
— Не стоит так меня называть, — прошептала она.
Вольева уже вела ее к столику.
— Как?
— Ана.
— Но это же твое имя.
— Нет, больше не… Не здесь. Не сейчас.
Столик, который выбрала Триумвир, размещался в углу и был наполовину заставлен пивными кружками. Вольева смахнула на пол остатки пиршества, и уселась, опираясь локтями на угол стола и сплетя пальцы под подбородком.
— Думаю, можно не беспокоиться, что тебя кто-то узнает. Даже на меня никто второй раз не смотрит. А я на этой планете самая желанная добыча для тех, кто ищет преступников — ну, Овод не в счет.
Инквизитор, которая когда-то называла себя Аной Хоури, наконец отважилась на эксперимент и попробовала похожее на патоку варево, которую здесь почему-то называли «кофе».
— Тебе повезло, Илиа. Поэтому ты и сбила со следа кое-кого из спецагентов… — она прервалась и огляделась по сторонам, по-прежнему чувствуя себя участницей какого-то дурацкого спектакля. — Можно звать тебя «Илиа»?
— Именно так я себя и называю. А «Вольеву» лучше оставить до лучших времен. Не стоит искушать судьбу.
— Конечно. Полагаю, мне следовало сказать… — она не удержалась и снова огляделась. — Рада тебя видеть, Илиа. Если я скажу что-то другое, получится вранье.
— Я по тебе тоже соскучилась. Подумать только, однажды мы чуть друг друга не убили. Но все обиды, само собой, забыты.
— Я начала волноваться, ты слишком долго не выходила на связь.
— У меня были серьезные причины, чтобы лечь на дно. Веришь?
— Конечно. Как же иначе.
В течение некоторого времени обе молчали. Хоури снова осмелилась посмотреть на себя со стороны и обнаружила, что вспоминает, как начиналась авантюрная игра, в которую они до сих пор играли. Они придумывали все сами, удивляя друг друга стойкостью нервов и способностью обманывать окружающих. Вместе подруги составляли очень сильную пару. Но однажды им стало ясно, что для максимальной эффективности лучше работать поодиночке.
Хоури нарушила молчание, когда почувствовала, что больше не в состоянии ждать.
— Что стряслось, Илиа? Хорошие новости? Или плохие?
— Зная мой стиль, что ты сама скажешь?
— Предлагаешь погадать на кофейной гуще. Скверные новости? Точнее, очень скверные…
— Угадала с первой попытки.
— Это… Подавляющие, да?
— Извини. Я чертовски предсказуема, а ты снова попала в точку.
— Они здесь?
— Думаю, да, — Вольева немного понизила голос. — В любом случае, что-то случилось. Я сама видела.
— Расскажи.
Илиа заговорила еще тише, хотя такое казалось невозможным. Хоури приходилось напрягать слух, чтобы разбирать слова.
— Машины, Ана, огромные и черные. Они вошли в систему. Я не видела этих тварей, пока они не оказались здесь. Просто появились, и все…
Когда-то Хоури довелось прикоснуться к сознанию этих машин и ощутить яростный хищный холод, который исходил от их древних воспоминаний. Это было сознание своры, старой как мир, терпеливо поджидающей в темноте. Оно напоминало лабиринт — скудный разум, почти на грани инстинкта, не отягощенный чувствами и эмоциями. Их вой пронизывал молчание просторов Галактики. Перекликаясь, они собирались в бесчисленный рой, стоило кровавому запаху жизни потревожить их ледяной сон.
— О господи.
— Мы не можем сказать, что не ожидали их, Ана. С тех пор как Силвесту приспичило покопаться в вещах, в которых он ничего не смыслил, это стало вопросом только «где» и «когда».
Хоури пристально посмотрела на подругу. Интересно, с чего ей почудилось, что в помещении похолодало градусов на десять-пятнадцать. Напуганная, исполненная ненависти, Триумвир вдруг показалась ей тщедушной и чуть неряшливой, как бездомная нищенка. Коротко стриженная седеющая шевелюра обрамляла округлое, с жесткими глазами, лицо, которое выдавало примесь монгольской крови. Не слишком внушительно для вестника судьбы.
— Я боюсь, Илиа.
— Понимаю, у тебя все основания бояться. Но попробуй не показывать этого, хорошо? Мы не хотим перепугать местных жителей — пока.
— Что мы можем предпринять?
— Против Подавляющих? — Вольева, прищурясь, посмотрела через очки и чуть нахмурилась, словно впервые серьезно задумалась о предмете их разговора. — Не знаю. Амарантяне в этом не слишком преуспели.
— Мы не бескрылые птицы.
— Нет, мы люди — бич Галактики… или нечто подобное. Не знаю, Ана, действительно не знаю. Если бы только я и ты… Можно уговорить корабль, то есть Капитана, выбраться из своей раковины. Тогда мы могли бы, по крайней мере, бежать отсюда. Даже попробовать воспользоваться орудиями, если это что-то изменит.
Хоури вздрогнула.
— Но если все получится, если мы сможем бежать, это все равно не поможет Ресургему, верно?
— Нет. И… Не знаю как ты, Ана, но я принимаю вещи такими, как они есть.
— Сколько у нас времени?
— Знаешь, забавно. Подавляющие могли уже сто раз уничтожить Ресургем, если бы захотели — если даже для наших технологий это не проблема. Я очень сомневаюсь, что это проблема для них.
— Возможно, они пришли не для того, чтобы убить нас, в конце концов.
Вольева сделала аккуратный глоток.