Страница 62 из 80
Лисси, напевая, примеряла скроенные части; сначала натянула рукав, потом приложила бархат к лицу, — видно, у нее было что-то на уме.
— Досадно, что дешевый бархат выглядит почти так же красиво, — сказала она.
— По-моему, это даже хорошо, — заметила Майса.
— Ну да, значит, все могут в нем разгуливать. Представляешь, Майса — и вдруг в бархате! — крикнула она Овидии.
— Только бы ты не испачкала бархат жирными пальцами! Смотри, весь извозишь!
— Ты? Почему ты говоришь мне ты? — скорчила гримаску Лисси. — Через полтора года у меня конфирмация, восьмого мне исполнилось тринадцать. Мне уже многие говорят вы. Она тайком вытерла пальцы сзади об юбку.
— Ах, простите, я и забыла, что прошло уже столько времени с тех пор, как фрекен визжала благим матом, когда по субботам ее купали в ванночке!
— Нет, Майса, мне ты не будешь шить, когда я вырасту! В тех домах, где ты шьешь, все говорят, что ты ужасно избалованная и ни с того ни с сего начинаешь дуться.
— Интересно, какой бы вы были, если б вам пришлось так же, как мне, шить по чужим людям, фрекен Лисси!
— Я? Ха-ха-ха! Мой папа — начальник бюро, его сам король назначил, а потом, — она доверительно нагнулась к Майсе, тряхнув русыми кудрями, — почему ты не выходишь замуж, Майса? Ведь ты не такая уж уродина!
— Господи, да кому я нужна, такая бедная?..
— Ну так пусть он будет богатый, понятно? К тебе никто никогда не сватался?
Майса рассмеялась:
— Во всяком случае, никто, за кого бы я пошла…
— Значит, кто-то все-таки сватался. А что он говорил? Он вставал на колени? А, Майса? Ну расскажи!
— Вот об этом фрекен услышит после конфирмации.
— Фу, глупости! — Лисси вскинула голову, и на ее удлиненном, правильном лице появилось значительное выражение. — Не думай, я тоже кое-что понимаю!
— Мама здесь, Лисси? — заглянула в дверь Фина. Вечно эта женщина ходит замурзанная и растрепанная, Майса ни разу не видела ее прилично одетой. — Скажи ей, что снова принесли счета из магазина готового платья. Лисси, миленькая, ну сбегай за мамой, а то у меня молочный суп подгорит.
— Ах, да скажи ты посыльному, что папы нет дома, вот и все!
— Фру надо самой с ним поговорить, ему велели прийти в субботу. — Фина опять убежала.
— Уж эти мне прошлогодние пальто! — вздыхала фру, проходя через столовую.
— Ты так и не убрала в детской, Фина? — ворчала она, возвращаясь обратно. — Ты же знаешь, что Майсе надо куда-то перейти, когда начнем накрывать на стол. Вам придется собрать шитье, Майса, и перейти в другую комнату — скоро вернется мой муж… У нас такая теснота…
Итак, после обеда ее переселили во внутреннюю комнату…
Она придвинула стол к окну и расчистила себе местечко; ведь когда имеешь дело с таким дорогим материалом, вокруг не должно быть ни соринки, ни пылинки…
На угловом столике перед зеркалом среди множества других безделушек лежала серебряная булавка для волос, такие только-только начали входить в моду; Майса не прочь была бы ее примерить, она как раз подходила к ее прическе, но лучше уж этой булавки и пальцем не касаться…
Ну так и есть, опять один бок вышел длинней другого…
Мучение с этим бархатом… Пришлось по два раза прометывать каждый шов, чтобы тяжелый материал не вытягивался, только и знай — ровняй его… Нечего и думать шить на машине, все придется делать вручную…
До чего сегодня светло, даже в этой комнате с окнами во двор… Тает снег на крыше, и длинные блестящие капли звонко стучат по железу. В такую погоду и настроение совсем другое; сидишь здесь, а сердце так и замирает от беспричинной радости.
…Может, зря она сказала вчера Хьельсбергу насчет билетов в театр, — как бы он не подумал, что она намекала на завтрашний день, он же знает, что она свободна только по воскресеньям…
А вдруг он и сегодня будет поджидать ее на улице?
Нет, уж лучше не надо, ни к чему ей прогуливаться с ним у всех на глазах.
Но отказываться от билета тоже глупо. Нет, лучше с ним сегодня не встречаться…
Она всегда может придумать себе дело. Может, например, отправиться отсюда в Хаммерсборг к Марте Му за бельем, а там поболтать часок, вспомнить о прошлом. Тогда уж она с ним наверняка не встретится, он знает, что позже половины девятого она никогда не возвращается.
А все же… вдруг он будет поджидать ее с билетами в театр?
Ох, как это было бы хорошо! Чего уж греха таить, ей страсть как этого хочется!..
Интересно, что бы он о ней подумал, если бы она вот так сразу согласилась пойти с ним? С этим Хьельсбергом надо держать ухо востро: вон как он сразу разобрался, что за люди Транемы и все другие господа…
Ну да она сумеет дать ему понять, что вовсе не собирается вешаться ему на шею, просто пошутила насчет этих билетов; но как это все удивительно получилось вчера…
Нет, нет, обязательно нужно доказать ему, что она не такая, как все прочие…
…После обеда в комнату вошла Овидия и убрала серебряную булавку и другие украшения в комод…
Лучше не вводить ближнего в соблазн, а то еще случится так же, как с этой их серебряной вилкой…
Лисси то входила, то выходила, рассматривала бархат и никак не могла взяться за уроки к понедельнику.
— Майса, Овидия говорит, что охотно поможет вам с шитьем и сегодня вечером и в понедельник, — вошла в комнату фру. — Нам до крайности хотелось бы поскорее кончить, а то прямо кажется, что у нас весь дом отобрали, когда здесь кто-нибудь сидит… Будь у нас больше места, тогда дело другое… Но на это весеннее пальто вряд ли потребуется много времени, наверно вы справитесь в понедельник к вечеру, тем более — вам помогут…
…Майса отлично знала, что это такое — помощь хозяйских дочек! Вечно всем им нужно поскорее…
— Кроме того, Майса, будьте добры, не забудьте собрать все мелкие обрезки для Лисси на отделку.
— А разве мне она не успеет сшить, мама? — закричала Лисси, подняв глаза от книжки, которую она читала, лежа животом на подушке и подперев голову руками.
— Дай бог за это время с пальто для фрекен Овидии управиться, — сказала Майса.
— А мне? Если тебе мама прикажет, ты должна успеть, иначе ты вообще не будешь здесь больше шить.
В дверях, торжествующе подняв испачканную соусом вилку, появилась Фина.
— Вилка! — ахнули все хором.
— И знаете, где я ее нашла? Она лежала в телячьем фрикасе, которое я собралась прокипятить на завтра.
— Подумайте, как забавно… Лежала себе в соусе, а мы с ног сбились, обыскивая весь дом…
— Я и не сомневалась, что рано или поздно она объявится, — сказала фру убежденно.
— Да, наверно, Фина сама ее там забыла, когда выуживала себе кусочек! Ведь за столом мы раскладывали фрикасе ложкой! — крикнула Лисси со своей подушки.
Майсе все это тоже показалось потешным. Уж действительно, здесь можно позаимствовать и материи, и шерсти, и шелка — все прямо само в руки просится… Зимой, когда она шила здесь, однажды тоже поднялся переполох из-за мотка шелка: Овидия твердила, что оставила его на столе у Майсы, а потом сама нашла моток в кармане платья, которое сняла и повесила в шкаф.
…В воскресенье Майса нежилась в постели, пока не пришла разносчица из пекарни. Тогда мадам Дёрум послала свою глухонемую дочку наверх, отнести Майсе хлебцы. Майса поставила кофе в печку, и, пока умывалась, одевалась, причесывалась сама и причесывала глухонемую, кофе сварился.
Дортеа радовалась случаю побыть у нее в воскресенье утром, она старалась помочь чем могла — чистила платья и туфли, подметала, когда Майса бралась за уборку, а то просто с интересом наблюдала, как она шьет и ставит заплаты — такой работы у Майсы по воскресеньям всегда хватало.
…Что-то Марта Му неважно стала стирать…
Майса рассматривала белье.
Если бы не их давнее знакомство — она знала ее с тех пор, как они жили в Хаммерсборге, — она отдавала бы в стирку матушке Енсен, что живет по соседству…
…И вообще она, наверно, могла вчера спокойно идти прямо домой — все равно никого бы не встретила…