Страница 68 из 84
природой... Сейчас найду. — Мальцев взял том сочинений. — Вот, в статье
«Наша университетская наука», читайте вслух.
Читаю:
— «... все материальное благосостояние человечества зависит от его
господства над окружающей природой, и что это господство заключается только
в знании естественных сил и законов».
— А вот что он же писал в статье «Процесс жизни»:- «Умейте только
узнавать свойства природы и действительную физиономию вещей, и вы всегда
будете в состоянии воспользоваться этими свойствами по вашему
благоусмотрению; не переделывая природу по-своему, вы будете ее
повелителем». Слышите? Господство только в знании естественных сил и законов
И это правильно. Это единственно верный взгляд на природу, диалектический
взгляд. А мы порой не знаем этих сил, действуем вопреки им, и тогда или мы
наносим вред природе, или ее силы обрушивают на нас сокрушительные удары...
Рассуждая так, Мальцев потянулся за какой-то другой книгой. Раскрыл...
— Вот, читайте, что подчеркнуто, — говорит Терентий Семенович, отдавая
мне книгу. Я давно знаю, слушать он готов часами. Слушает и думает. Заметил
я, ему лучше думается, когда слышит голос. Мысль, давно высказанная, как бы
оживает, с нее спадает налет времени, и звучит она уже в устах современника,
даже собеседника, с которым можно и поспорить.
Читаю, что подчеркнуто:
— «Я слышу, как часто у нас первые люди в государстве обвиняют то землю в
бесплодии, то климат в давней и губительной для урожаев неравномерности.
Некоторые даже как бы смягчают эти жалобы ссылкой на определенный закон:
земля, по их мнению, усталая и истощенная роскошными урожаями старых времен,
не в силах с прежней щедростью доставлять людям пропитание. Я уверен... что
эти причины далеко отстоят от истины... Я думаю поэтому, что дело не в
небесном гневе, а скорее в нашей собственной вине».
— Там дальше тоже есть дельные мысли, — остановил меня Терентий
Семенович, когда я хотел закрыть книгу, чтобы посмотреть, кто написал ее.
Листаю дальше, ищу, где подчеркнуто. Вот...
— «С сельским хозяйством можно управиться без тонкостей, но оно не терпит
и глупости».
На следующей странице:
— «Знать, что следует делать, это самое главное в каждом деле, а особенно
в сельском хозяйстве».
— Так утверждал римский писатель и агроном Колумелла, живший в первом
веке новой эры, — проговорил Мальцев. И тут же спросил: — А как думаете,
устарели эти мысли сегодня или нет?.. Мне кажется, нет. И земельку нашу
поругиваем, и на убывание плодородия ссылаемся, и климат виним, тогда как
виноваты мы сами. Не в том, разумеется, виноваты, что дожди не ко времени
или засуха случится, а в том, что «нрав местности» не учитываем, не
соизмеряем свои возможности с природными условиями и тем самым ставим себя в
постоянную зависимость от погоды.
Читая эти строчки, я еще не знал, что вот эта самая книга, в которой
собраны размышления Катона, Варрона, Колумеллы и Плиния о сельском
хозяйстве, была издана у нас по инициативе и энергичному настоянию Терентия
Семеновича Мальцева. Издана давненько, в 1957 году и, к сожалению, снова
малым тиражом.
Не знал я тогда, что по его же инициативе переизданы были и знаменитые
«Письма из деревни» известного русского публициста и ученого А. Н.
Энгельгардта. И «Работы по сельскому хозяйству и лесоводству» Д. И.
Менделеева. По его же настоянию была впервые издана у нас книга
американского фермера Эдварда Фолкнера «Безумие пахаря» в переводе В. Н.
Энгельгардта — внука автора «Писем».
* * *
Недавно, на встрече с учеными Тимирязевки, на которую Терентий Семенович
пригласил и меня, он выразился так: «Я родился, вырос и состарился на парах.
Они, по глубокому моему убеждению, были, есть и будут основой правильного
ведения нашего земледелия. Именно они — лучшая гарантия не оказаться в беде
на случай засухи».
Ну вот, скажете, опять о парах, надоело. Согласен, не одно поколение
наших публицистов выросло на них. Не в прямом, конечно, смысле слова.
Отстаивали, убеждали, доказывали, что пары нашему сельскому хозяйству
необходимы. Однако...
Слушал я Мальцева и думал: как временами нелегко бывало ему отстоять свою
точку зрения. Случалось, клин, который он паровать оставлял, чуть ли не
силой засевали. И печатным словом со страниц газет Мальцева бичевали: мол,
«не в ладах с агротехникой». За все доставалось: и за поздний сев (даже
отстающие хозяйства уже отсеялись!), и за приверженность к парам (другие-то
отказались, и ничего!). На всех уровнях доставалось ему. А он стоял на
своем: будут пары, будет и хлеб — в любой год.
Ему говорили: да, в засушливый год пары выручают, но... засуха не каждое
же лето бывает.
Он отвечал и продолжает отвечать:
— Не каждое. Но мы не знаем, когда и в какой год она случится, поэтому,
чтобы засуха не застала нас врасплох, нужно быть готовыми к ней всегда.
Иными словами так: надейся на лучшее, но готовься к худшему.
Мальцев никогда не отрывался от земли и реальных забот на ней. Понимает,
не прихоть, а стремление иметь больше хлеба в стране побуждает ежегодно
расширять посевы зерновых. Это стремление подкрепляется планом — посеять как
можно больше. Под пар — что останется. В хозяйствах так и эдак прикидывают,
засеют заданную площадь зерновыми, кормовыми часть займут. А что же под пар
останется? А почти ничего.
Однако год выдался добрый, урожай всюду удался на славу и без паров,
собрали — сколько никогда не собирали. Хорошо, что посеяли много, в выигрыше
оказались. После этого и вовсе забываем про пар: мол, и без него одолеем
невзгоды, и без него умеем при любых погодных условиях...
Что-то подобное часто случалось и с орошаемыми землями: в благоприятные
годы успокаивались, забывали о них, дождевальное оборудование забрасывали, а
в засуху спохватывались, начинали срочно изыскивать насосы и трубы, чистить
запущенную сеть оросительных каналов, монтировать где только можно
передвижные насосные станции, чтобы спасти — чего бы это ни стоило!— урожай.
Тут же начинали разрабатывать на будущее и планы орошения. Но постепенно
засуха забывалась, забывали и про планы. До следующей беды. Так продолжалось
до тех пор, пока не сказали с трибуны партийного Пленума: надеяться на авось
нельзя, нужна научно обоснованная программа мелиорации земель. С тех пор
мелиорация (для засушливых районов — орошение, для районов с избыточным
увлажнением — осушение) и стала составной частью наших практических мер по
дальнейшему развитию сельского хозяйства. В результате уже сегодня миллионы
и миллионы гектаров земли не подвластны ни засухам, ни проливным дождям.
Случается, конечно, что и сейчас «забывают» включать дождевалки или
почистить дренажную сеть, но это лишь рецидивы бесхозяйственности, а не
правило.
К сожалению, взгляд на пары остался прежним: мы смотрим на них как на
земли, зря прогуливающие.
— Это только кажется, что земля под паром пустует. Нет, она силы
накапливает, которые отзовутся хорошими урожаями в последующие годы, — не
устает убеждать (моих слушателей Терентий Семенович Мальцев и в вольных
беседах, и с трибун.
Однажды, а было это в самом начале шестидесятых годов, когда гонение на
пары обрело особенно острые формы, Мальцев вышел на трибуну зонального
совещания, чтобы сказать ратовавшим за полную ликвидацию паров: «Вы
ошибаетесь, и ошибка ваша до добра не доведет». От него добивались отречения
от своих убеждений, всячески побуждали прислушаться к мнению других ученых.
Нельзя же, право, одному шагать не в ногу. На настойчивые требования эти,