Средняя степень небытия

-Наташа, бог ты мой, что с тобой?! – воскликнул Валерий.

- Пустяки… Отдыхали… Надо очки надеть. Не обращай внимания,- коротко без волнения отвечала Наташа между затяжками.

- Как у тебя сегодня со временем? – спросил Валерий. Его влекло к этой тяжелой монументальной человеческой скульптуре, соединявшей в себе дитя, мать, женщину и тотальное отсутствие добродетелей.

- Могу, - отвечала Наташа, бросая окурок и кобылкой топча его ногой. – Подожди до полдевятого, выручку в магазине посчитаем.

Валерий ждал у магазина условленного часа. Как обещала, в срок впорхнула Наташа. Пассажирское кресло грузно затрещало под Наташей.

- Тётю Аню возьмём?

- Кто такая?

- С работы. Познакомишься. Очень интересный человек.

Подошла тётя Аня, маленькая пьяная женщина под шестьдесят, села на заднее сиденье. От Наташи и тети Ани пахло свежим перегаром.

- Валер, давай тётю Аню завезём, - попросила Наташа.

Тётя Аня жила у Банковского мостика. Зашли к ней. Наташа достала бутылку водки.

- От  стола осталось у заведующей юбилей.

В маленькой опрятной кухне тёти Ани, со множеством цветов, развешанных на стенах в аляповатых агрессивных обоях, разместились вокруг стола. Тётя Аня нарезала салат. Валерий не пил ничего, тётя Аня пила мало, Наташа набралась быстро. Тётя Аня ругала мужчин, долго рассказывала отвратительные истории о последнем муже.

- Какая вы прекрасная пара! – потом воскликнула она, глядя на совершенно пьяную Наташу и трезвого Валерия. Тётя Аня погрозила Валерию кулаком. – Береги Наташку! Она мне как дочь. Обидишь - убью!!

- Он не обидит. Он хороший, - уже не модулировано сказала Наташа, допивая водку и прижимаясь к Валере. Щёки и скулы её раскраснелись, за краснотой синий фингал почти исчез.

- Ты ещё глупая Наташка! Мне б твои восемнадцать лет… Ой!..

- А вот мать моя никак Валеру не признаёт, - севшим голосом рассказывала Наташа.

- Мать твоя его знает?

- Он у меня на дне рождения был. Восемнадцать роз подарил… Мать говорит, не нашей породы, не пьёт. А он за рулём! – Наташа горячо чмокнула Валерия в подбородок.

- Мать как? Не пьёт?

- Куда там? Опять в запое. Не говори, тётя Аня, это боль моя, - Наташа вытряхнула бутылку. – Сейчас матери инвалидность оформляю.

Наташа положила горячую ладонь на внутреннюю часть Валериного бедра.

- Валер, поедем в баню…

Валера быстро встал. Поехали.

В сауне, поскользнувшись, Наташа упала. Она никак не хотела вставать, пьяно просила оставить её в покое. Валерий позвал банщицу. Вдвоём они подняли Наташу, усадили на скамью, одели. Наташа заплетающимся языком просила извинить их, что с ней  так. Наташа икала.

По дороге из сауны Валерий купил Наташе пива и сигарет. Подъехали к наташиному дому. Наташа не выходила из машины, курила, просила Валерия не бросать её сегодня, предлагала ехать ночевать в гостиницу. Наконец, Наташа ушла.

Валерий с мобильного телефона позвонил жене:

-  Супруга, ты где?

- Сняла квартиру у Александро-Невской Лавры.

- Что так далеко?

- Так получилось.

- Софья не вернулась?

- Нет.

- Еду.

- Можешь не приезжать!

Найдя по адресу новую квартиру, Валерий позвонил в дверь. Открыла жена.

- Явился!! Как от тебя воняет? Если хочешь есть, готовь себе сам…

Жена ушла в спальню. Валерий разглядывал необжитую квартиру. В коридоре стояли чемоданы, сумки, лежали неразобранные, неразвешанные вещи.

Валерий приготовил себе яичницу, выпил чаю. Принял душ, лёг в постель. Чтобы избежать близости, жена спала в пижамных брюках и сорочке.

   Наутро на летучке Данила Евгеньевич строго изучил потрёпанное лицо Валерия:

- Плохо спал, Степанов?... Переживаешь, что в тебя стреляли?

- Да – нет…

- Да или нет, Степанов? В обиду тебя не дадим! Хотя товарищи склоняются, по ошибке ты под пули подвернулся. Кому ты нужен?! – Данила Евгеньевич мрачно хохотнул.

Криминалист Евгений одиноким тенорком поддержал шутку начальника. Данила Евгеньевич строго кинул в него взглядом. Евгений умолк.

- Извини, охрану тебе, Степанов, приставить не могу. Мы охрану лишь гражданским даём.

Валерий напряжённо ожидал, что начальник заговорит об убийстве в массажном кабинете. Субпроституционная блат-хата в их районе. Однако Данила Евгеньевич об убийстве на блат-хате молчал. Он говорил о другом: на Фонтанке обнаружили труп замерзшего бомжа, на Литейном  пьяный упал под трамвай, на площади Восстания ночью сожгли палатку, владелец которой отказывался платить дань рэкетирам, на стадионе « Зенит» случилась большая драка между болельщиками, перекинувшаяся на Невский. Каждому из оперуполномоченных Данила Евгеньевич давал задание… Возможно массажистки укрыли труп. Как обмолвилась старуха-бандерша, девочки работали под крышей Эльдара Измаилыча, Япончика. Что сделали девочки и старуха с трупом? Расчленили, вывезли за город, бросили под лёд? Ещё одна мать не дождётся дочь-хохлушку, отправившуюся на заработки в Питер.

- Степанов!

- Я, - вздрогнул Валерий, погружённый в свои мысли.

- Бери практиканта и дуй в больницу, там киллер Царя Липецкого показания давать начал.

- Есть!

- Ешь… Практикант за дверьми дожидается.

Дик, которого из псевдокоректности не допускали на оперативки, сидел в коридоре, опустив нос в книгу на английском языке.

- Про любовь читаешь? – поинтересовался Валерий.

- Немножко, - смутился Дик.

    В больнице  смертельно пахло манной кашей и какао, заканчивался завтрак, когда Валерий и Дик поднялись в палату. Киллера охранял молодой заспанный сотрудник. Заметно было, что сотрудник действительно часто бодрствовал всю ночь, он еле держался на ногах. В десять утра ему обещали прислать замену. Вместо замены приехал Валерий с Диком.

- Ну что, заговорила роща золотая? – спросил Валерий у дежурившего сотрудника. Перед молодым милиционером и Диком Валерий чувствовал себя начальником.

- Заговорил, - сонно промямлил сотрудник. – Я кое-что записал, не всё, … в диктофоне батарейки сели.

Валерий достал служебный диктофон, щёлкнул кнопками. Кассета не крутилась. Валерий высыпал батарейки на ладонь:

- Дуй! - Что за чёрт! У меня тоже не фурычит!!

- Товарищ старший лейтенант, разрешите сбегать перекусить, раз вы здесь? – попросился сотрудник. – Как заступил, с вечера не ел…

-Дуй!– согласился Валерий, поймав себя на мысли, что невольно перехватил манеру выражаться и лексикон Данилы Евгеньевича. – Купи нам с Диком по беляшу и воды…Дик тебе с газом или без? – уже проще продолжал он.

- Без газа.

- Слушай, подожди… Как ты с ним общаешься?- Валерий смотрел на мертвенно-бледное лицо киллера. Из носа раненого тянулись трубки к банке с мутной жидкостью на подставке.

- Его растолкать надо. Только врачи ругаются, если увидят. Говорят, не жилец он.

- Тебе его он сказал?

- Главного просил. Сказал, надо сделать важное заявление.

- Когда это было?

- Часов в шесть утра. Тогда он проснулся, сейчас опять ему поплохело…

- Не забудь батареек купить. Как купишь, мы братка растрясём…

Сотрудник убежал. Валерий оставил у постели киллера Дика. Сам вышел побродить по коридору.

В больнице царило утреннее оживление. Больнёе шли с завтрака. Медсёстры разносили по палатам термометры. Процедурная раздавала утреннюю порцию таблеток. В конце коридора появилась группа врачей, совершавших обход. Валерий зашёл в туалет, там топором висел табачный дым. Жадно курили астматики и два или три в белых халатах врача, то ли студентов мединститута.

Валерий сделал маленькое дело, вышел в коридор и скорее почувствовал, чем понял, что что-то произошло, и сразу побежал. Метнулся  поперёк движения сестринский халат. В палате выщипывала глаза пороховая гарь. Около кровати киллера  лежал на полу оглушённый Дик. По шее и груди киллера растекалось кровавое пятно. Выхватив пистолет, Валерий выскочил из палаты.