Сталин. Большая книга о нем

рачительный руководитель. Да и потом его карьера была весьма успешна.

Челюскинцев — и обитателей лагеря на льдине, и летчиков — провезли по всей стране,

торжественно приветствовали в каждом большом городе по пути следования, в Москве

провезли в открытых автомобилях по улицам, буквально усыпанным цветами, оказали им

грандиозные почести.

Согласитесь, столь грандиозная пропагандистская работа никак не вяжется с

традиционным мнением о маниакальном поиске вредителей всюду и во всем. Хотя процессов

над вредителями в те годы и впрямь хватало, некоторые из них даже сейчас представляются

обоснованными, а уж в экспедиции «Челюскина» и подавно можно было изыскать бесспорные

пункты обвинения.

Не исключено, что в высшем советском руководстве и впрямь нашлись желающие

покарать виновных в гибели парохода и громком провале самой идеи Северного морского пути.

Но репрессивный рефлекс перебороли сразу — и судя по многим сходным случаям, скорее всего

боролся против него как раз Джугашвили. Нервное напряжение общества, вызванное полярной

катастрофой, ушло в позитив. Романтика поиска и преодоления трудностей заразила молодых

людей новой энергией. Да и уверенность в том, что страна сделает все возможное для спасения

каждого попавшего в беду, немало способствовала решительным действиям. Покорение Севера

пошло куда активнее прежнего. И мировое общественное мнение восприняло эпопею

«Челюскина» не как провал советской экспедиции, а как выдающееся проявление героизма,

стойкости и высочайшей организованности.

Еще серьезнее оказалась воспитательная роль события. «Челюскин» прекрасно

проиллюстрировал слова из повести Алексея Максимовича Пешкова (Максима Горького)

«Старуха Изергиль»: «В жизни всегда есть место подвигу». Наглядный сегодняшний пример

куда убедительнее обращения к памятной тогда гражданской войне или далекой истории.

Массовый героизм советских людей в Великой Отечественной войне произрастал, помимо

прочего, и из опыта «Челюскина». А в возвышенном, героическом, состоянии духа человеку нет

преград, он способен сделать порой совершенно невозможное. Если бы не решение, как сейчас

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

378

говорят, распиарить события вокруг «Челюскина», добиться победы в той чудовищной войне

было бы куда сложнее.

О стратегической роли моральных возможностей в военном деле выразительно сказал

выдающийся военный историк и теоретик стратегии Бэзил Хенри Бромлич Лидделл-Харт в

своем главном труде (Лиддел Гарт Б.Х. Стратегия непрямых действий. — М.: Иностранная

литература, 1957): «… стратегия должна выявить и отмобилизовать экономические и людские

ресурсы страны или группы стран, чтобы обеспечить действия вооруженных сил. То же самое

относится и к моральным возможностям, ибо воспитание у народа высоких моральных качеств

часто является настолько же важным, как и обладание материальными средствами борьбы.

Большая стратегия должна также регулировать распределение сил и средств между

сухопутными, морскими и военно-воздушными силами, а также между вооруженными силами в

целом и промышленностью. Военная мощь является только одним из средств большой

стратегии, которая в целях ослабления воли противника к сопротивлению должна принимать во

внимание и использовать всю силу и мощь финансового, дипломатического, коммерческого и,

не последнего по важности, идеологического давления. Хорошим аргументом являются и меч, и

броня. Подобным же образом смелые действия в войне могут оказаться наиболее эффективным

средством ослабления воли противника к сопротивлению и поднятия морального духа своих

войск. Если военная стратегия ограничивается рассмотрением вопросов, связанных с войной, то

большая стратегия занимается вопросами, связанными не только с войной, но и с последующим

миром. Большая стратегия должна не только сочетать различные средства войны, но и

обеспечить такое их использование, чтобы избежать ущерба для будущего мира — его

безопасности и процветания. Недовольство обеих враждующих сторон послевоенным

устройством, характерное для большинства войн, наводит на мысль о том, что в отличие от

стратегии сущность большой стратегии большей частью является terra incognita и нуждается в

дальнейшем изучении и развитии. Цель войны — добиться лучшего состояния мира, хотя бы

только с вашей точки зрения. Поэтому при ведении войны важно постоянно помнить о тех

целях, которых вы желаете достигнуть после войны. Эту истину, лежащую в основе

определения Клаузевицем войны как продолжения политики другими средствами, т. е.

продолжения этой политики в течение всей войны и даже в мирное время, никогда нельзя

забывать. Государство, которое растрачивает свои силы до полного истощения, делает

несостоятельной свою собственную политику и ухудшает перспективы на будущее».

Замысел Джугашвили расшифровал разве что великий драматург и остроумец Шоу. Он

сказал: «Вы удивительная страна! Даже трагедию вы ухитрились превратить во всенародный

триумф».

Сегодня принято обвинять СССР в договоре с Германией от 23 августа 1939 года: мол,

соглашение развязало Германии руки для агрессии. Но именно СССР сразу после прихода к

власти национальной социалистической немецкой рабочей партии занялся строительством

общеевропейской системы коллективной безопасности, позволяющей предотвратить любые

агрессивные действия. Разрушила эту систему прежде всего Великобритания: ей необходимо

было очередной раз в истории создать на Европейском континенте противовес Франции,

оставшейся без видимых противников после Первой мировой войны.

Последним шагом этого разрушения стало Мюнхенское соглашение 30 сентября 1938

года. Франция под британским давлением отказалась от союзнических обязательств по

отношению к Чехословакии. СССР подтвердил готовность исполнить свои обязательства о

помощи, но чехословацкие власти под англо-французским давлением отказались от любых

попыток спастись. Вскоре Чехословакия распалась. Германия принудила Словакию к союзу и

оккупировала всю Чехию. Тем самым она получила в свое распоряжение не только изрядный

экономический потенциал, но и первоклассную военную промышленность, включая

изобретательные конструкторские кадры и рабочих высшей квалификации. До конца Второй

мировой чешские заводы дали Германии почти весь парк самоходных орудий, многие тысячи

самолетов и моторов, прекрасное стрелковое оружие и многое другое, чего в сумме хватило бы

на полный разгром практически всей континентальной Европы.

Даже после этого явного предательства СССР продолжил борьбу за коллективную

безопасность. Переговоры с Великобританией и Францией тянулись несколько месяцев. Но

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

379

наши «партнеры по переговорам» не только цеплялись за каждую возможность ничего не

делать, но и не пытались изменить позицию Польши, решительно отвергающей любую

возможность военного сотрудничества с нами, так что советские войска просто не смогли бы

противостоять Германии до полного разгрома ею самой Польши. Последней каплей в чаше

терпения советского руководства стало отсутствие у западных военных делегаций полномочий

на заключение каких бы то ни было обязывающих соглашений.

В то же время сам по себе договор о ненападении вполне соответствовал тогдашней

мировой политической практике. Например, та же Польша заключила такой же договор с

Германией пятью годами ранее (и Германия официально расторгла его еще за полгода до

нападения на Польшу).

Правда, утверждают: мол, договор сопровождался секретным соглашением о разделе

Восточной Европы. Но и это было в ту эпоху общепринято. Секретные разделы есть едва ли не