Страница 207 из 228
Этот разговор с командующими армий происходил около двух часов ночи». (Протокол
допроса Д.Г. Павлова от 7.07.1941 г. Источник: Ямпольский В.П. Уничтожить Россию весной
1941 г. (А. Гитлер. 31 июля 1940 года): Документ спецслужб СССР и Германии. 1937—1945 гг.
М., 2008 г., с. 457—481.)
Можно подсказать: к «около двух часов ночи» Копец никак не мог бы еще выполнить
приказ НКО о приведении ВВС в боевую готовность и рассредоточить самолеты по «Директиве
№ 1» от 22.20 21 июня.
Павлов после разговора с Тимошенко после 1.00 начал обзванивать армии и давать им
команду «приводить войска в боевое состояние». А Копец и Таюрский, по его словам, и
прибыли к нему в это время с докладом, что приказ НКО о приведении в б/г уже выполнен. Т. е.
в это время они могли врать Павлову только о «выполненном» ими приказе НКО о приведении в
б/г, полученном ДО «Директивы № 1». И приказ такой мог быть только от 19 июня.
Выводы читающие, думаю, сами сделают — «кто виноват»…
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
376
Часть V. Сталин как стратег
(Вассерман А., Латыпов Н. Острая стратегическая недостаточность)
Как известно, 25 февраля 1956 года на дополнительном — закрытом — заседании XX
съезда КПСС (уже после того, как избранный съездом центральный комитет, в свою очередь,
выбрал постоянно действующие руководящие органы партии; причем заседание шло под их
руководством, так что может формально считаться не частью съезда, а всего лишь
расширенным пленумом ЦК) Никита Сергеевич Хрущев произнес доклад о культе личности
Сталина. Доклад считался засекреченным, но через считанные дни оказался известен и у нас в
стране (его зачитывали на заседаниях партийных организаций с участием комсомольского
актива), и за рубежом. С тех пор и до самого недавнего времени представления большей части
мира об Иосифе Виссарионовиче Джугашвили опираются на этот доклад.
Доклад принадлежит в основном самому Хрущеву: он изрядно отступил от текста,
согласованного с коллегами, и даже переврал некоторые числовые данные из сводок,
подготовленных спецслужбами. Современные исследователи пришли к выводу: основная масса
негатива, включенного лично Хрущевым в доклад, списана с деяний и черт характера самого
Хрущева и многих его соучастников по Большому Террору (с конца июня 1937-го по середину
ноября 1938-го). К сожалению, значительная часть документов, способных однозначно
подтвердить или опровергнуть этот вывод, уничтожена в годы, когда Хрущев руководил партией
и правительством, тем не менее уже сейчас ясно: всю эпоху правления Джугашвили надлежит
изучать заново. Мы по возможности употребляем здесь фамилию, полученную вождем при
рождении, а не его партийный псевдоним, именно ради того, чтобы отделить подлинную
личность от позднейшего образа, сформированного при активном участии множества людей и
структур, не заинтересованных в достоверной исторической картине.
Чтобы оценить важность этой достоверности, отметим: опора на явно искаженный образ
повлекла цепочку событий, завершившуюся распадом нашей страны. Конечно, было тому и
множество иных причин.
Как мастер рекламы и агитации Джугашвили несомненно выше Йозефа Пауля
Фридриховича Геббельса — общепризнанно талантливого пропагандиста. А уж современные
пиарщики вроде Владислава Юрьевича Суркова и Глеба Олеговича Павловского на три головы
ниже — хотя и не прочь сыграть хоть одну из этих ролей, но явно не обладают надлежащим
талантом.
Посмотрите хотя бы, как привечал Джугашвили обладателей бесспорного морального
авторитета, какое внимание уделял им. Вспомните хотя бы известнейших беседовавших с ним
деятелей мировой культуры: Херберт Джордж Джозефович Уэллс (тут важно еще и то, что
Уэллс десятилетием ранее общался с Ульяновым, и Джугашвили гордо показал ему
достижения, в 1920-м казавшиеся великому фантасту чистейшей фантастикой), Лион
Зигмундович Фейхтвангер (тот в 1937-м побывал и на открытом процессе над выдающимися
деятелями коммунистической оппозиции, включая Георгия Леонидовича Пятакова, Карла
Бернхардовича Собельсона (Радека), Леонида Петровича Серебрякова, Хирша Янкелевича
Бриллианта (Григория Яковлевича Сокольникова), и пришел к выводу о достоверности всего
сказанного в судебных заседаниях), Джордж Бернард Джордж-Каррович Шо, известный нам как
Бернард Шоу (был социалистом — но совершенно иного, нежели коммунисты, толка)… Да и
советских деятелей культуры он чаще всего приглашал не только, как принято считать сейчас,
ради идеологических накачек, но и ради очевидного удовольствия пообщаться с интересными
людьми, обсудить с ними сложные задачи развития общества: тому сохранилось множество
письменных свидетельств, причем не только мемуарных, но и дневниковых — по горячим
следам.
Забота Джугашвили о деятелях культуры (и отечественных, и зарубежных), его внимание
к ним совершенно не свойственны человеку, пренебрегающему общественным мнением.
Очевидно, оно его очень интересовало. Почему — тема отдельного размышления.
2 августа 1933 года из Мурманска вышел свежепостроенный в Дании по советскому
заказу ледокольный пароход «Челюскин». Он должен был за одну летнюю навигацию дойти до
Владивостока, высадив по пути сотрудников нескольких полярных станций и выгрузив
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
377
снабжение для них.
Правда, время старта было явно слишком поздним для такого сложного маршрута. Да и
ледокольную проводку организовать не удалось, а к самостоятельному преодолению тяжелых
льдов транспортные суда малопригодны. Уже 23 сентября «Челюскин» оказался полностью
заблокирован и далее дрейфовал вместе с ледовыми массивами по воле ветра и течений. 13
февраля 1934 года пароход раздавило сжатие льда, и за два часа он затонул.
Экипаж и пассажиры были готовы к такому повороту дела. Они успели не только сойти на
лед, но и выгрузить едва ли не все предназначенное для полярных станций. Погиб только завхоз
Борис Григорьевич Могилевич. На льду оказались 104 человека (еще 8 ранее эвакуировались, а
жена геодезиста Василия Гавриловича Васильева — Доротея Ивановна Дорфман — успела
родить дочь, названную Кариной в честь Карского моря, где она появилась на свет).
5 марта к лагерю на льдине пробился полярный летчик Анатолий Васильевич
Ляпидевский на двухмоторном транспортном самолете АНТ-4 (в военном варианте — ТБ-1),
вывез 10 женщин и 2 детей. Затем погода надолго закрыла возможность полетов. Наконец, за 24
рейса с 7 по 13 апреля Михаил Васильевич Водопьянов, Иван Васильевич Доронин, Николай
Петрович Каманин, Василий Сергеевич Молоков, Маврикий Трофимович Слепнев вывезли всех
полярников. Еще один летчик — Сигизмунд Александрович Леваневский — доставил в бухту
Лаврентия врача для срочной операции аппендицита одному из эвакуированных. Все семеро
летчиков удостоились специально для них учрежденного звания: Герой Советского Союза.
Вот это звание — свидетельство сложных размышлений высшего руководства страны.
Ведь по большому счету экспедиция была подготовлена несомненно халатным образом… Тут и
явное запоздание с выходом, и отсутствие ледокольной проводки в заведомо сложном для
навигации районе, и не принятое вовремя — когда «Челюскин» еще был на плаву — решение
об эвакуации… По всем канонам того времени — да и по нынешним представлениям — за
преступную халатность следовало судить, тем не менее глава экспедиции, начальник Главного
управления Северного морского пути (то есть ответственный за все этапы организации) Отто
Юльевич Шмидт был отправлен на срочное лечение на Аляску и прославлен как твердый и