Страница 35 из 43
Раньше показалось бы странным, что Апшерон погубила нефть. Нефть — эка проблема! Она на Апшероне была, есть и будет. Задолго до того, как в этих местах появились правители, имена которых могли бы сохраниться на пергаменте летописи или на камне — уже в III тысячелетии до нашей эры — нефть с Апшерона вывозили в Египет и в Вавилон (вот вам и путь «культурных влияний»). «Каменным маслом» скрепляли тесаные плиты стен и полов, покрывали им стены водо- и зернохранилищ. Нефть входила в составы для бальзамирования, известные египетским жрецам. В начале новой эры Византия выводила с Апшерона целые караваны с бурдюками, наполненными горючим для «греческого огня», своего рода «секретного оружия» Константинополя. И все шло прекрасно многие столетия: шахи Ширвана испокон веков продавали нефть из природных источников, чем и поддерживали бюджет своего государства. И при этом ни хозяйство сельское, ни шелководство, ни традиционный уклад жизни сел и небольших городов в упадок не приходили: нефтяных денег было еще немного, их хватало только аристократии. Люди гор и долин должны были кормить себя сами и знали об этом. Сознание людей еще не было повреждено мечтами о сытой и праздной жизни.
В XVIII веке бакинские ханы получали 40 000 рублей за свою нефть и вряд ли думали, что можно получать больше. Горючее для ламп-чирахов, мази, притирания, лекарства от кожных болезней животных и незаживающих язв у людей — вот что такое была нефть в это время. Нефтяной огонь, как писал Гмелин, в XVII веке вернул на Апшерон огнепоклонников, которые вместе с караванами приходили из Ирана и Индии, чтобы на священных огненных полях восславить своего бога Ормазда. «Индийцы сидят возле этих факелов молча, просто, или с руками, заложенными за голову. […] Они не терпят, чтобы им в их набожничестве что-нибудь препятствовало или мешало, а в чем оно состоит, не могу ничего другого сказать, как только что при оном состоянии их тела, их телодвижения и суровый лица образ величайшую степень пресильного почитания означают» 51.
История нефтяного «бума» начинается в середине XIX столетия: выросшим цехам тогдашних ткацких фабрик потребовалось более яркое освещение, чем могли дать свечи, лампы на китовом жиру и газовые рожки. Техническое решение, нужное для такого цивилизационного рывка, долго не подыскивалось, покуда одновременно в Старом и в Новом свете не были зарегистрированы патенты на керосиновые лампы 52. Это был поворотный момент в судьбах мира. Хотя сам мир долго еще не догадывался об этом: дома отапливались еще дровами или углем. Пароходы и паровозы также довольствовались твердым угольным топливом. Но главное: мир электричества, ставший мощнейшим потребителем нефти, еще только нарождался, никаких ТЭЦ и в помине не было. Моторы теплоходов, автомобилей, танков, самолетов не были еще созданы. Нефть считалась превосходной смазкой для машин прядильных фабрик. В общем, что делать с нефтью, долго было не вполне ясно, что явствует из энциклопедического словаря 1904 года: «Бензин… растворяет канифоль, копал, мастику, задерживает брожение, убивает низших животных, служит для усиления кровообращения, для возбуждения, против желудочных болей…» 53
В конце XIX века появились бензиновые автомобили, но их было еще так мало, что представить себе тогдашнее шоссе как сплошную череду автозаправочных станций, приносящих беспрерывную прибыль, было решительно невозможно. В общем, до конца XIX века нефть была продуктом не только ограниченного, но еще и локального спроса: целые области мира жили-поживали, понятия не имея, что такое нефть.
Пионером бакинских нефтепромыслов следует считать российского винного откупщика, разбогатевшего на торговле водкой, В. А. Кокорева, который оказался талантливым и дальновидным предпринимателем. В 1859‐м он построил первый на Апшероне нефтеперегонный завод, учредил «Бакинское нефтяное общество», щедро инвестировал капиталы в железные дороги, промышленность, пароходства и нефтяные промыслы. Став одним из первых в империи миллионеров, он тем не менее не успел развернуть нефтедобычу во всей широте и, прежде всего, реализовать некоторые принципиальные прозрения выдающегося химика Д. И. Менделеева, с которым был близко знаком. Все они потом были скуплены «Товариществом нефтяного производства братьев Нобель». Кроме того, он принципиально работал только с российским капиталом, отвергая иностранные инвестиции — да и вообще, для начинающегося «нефтяного века» вел себя несколько старомодно и чересчур принципиально, что и не позволило ему выбиться в число первых нефтепромышленников России, которыми в результате стали как раз Нобели. К тому же и умер он рановато, в 1889 году, когда первый нефтяной бум только набрал силу — оставив в виде своеобразного завещания книгу «Экономические провалы» — первый бестселлер о становлении капитализма в России.
Семейство Нобелей спаслось от разорения, переехав в 1842 году из Швеции в Россию и разбогатев на поставках русской армии в Крымскую войну. Три брата — Роберт, Людвиг и Альфред — превратили семейную оружейную компанию в настоящий концерн. В 1874 году младший из братьев, Роберт, получив от компаньонов 25 000 рублей, был отправлен в Бакинскую губернию для закупки ореховой древесины, из которой выделывались ложа и приклады ружей, заказанных военным ведомством. Так Роберт случайно стал свидетелем нефтяного бума. И в полном смысле слова заболел «нефтяной лихорадкой». Определенно, если бы новое предприятие не принесло бы потом столь баснословные прибыли, старшие братья упрятали бы Роберта в сумасшедший дом, ибо все деньги, полученные им на закупку благородного ореха, он, ни с кем не посоветовавшись, вложил в несколько участков дурно пахнущей земли. Через 11 лет «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» производило на Апшероне 240 000 тонн керосина из 448 000. К концу XIX века в собственности товарищества было 11 нефтеперерабатывающих заводов, нефтеносные участки на Апшероне, в Чечне, на острове Челекен, в низовьях реки Урал при впадении ее в Каспийское море и даже в Ферганской долине. При этом нефтяная империя Нобелей считалась крупнейшей российской компанией и в 1885 году отвергла предложение столь же влиятельной американской корпорации семейства Ротшильдов Standard Oil о создании совместного предприятия. Именно тогда — в 1885–1886 годах — Ротшильды выкупили у российских предпринимателей «Батумское нефтепромышленное и торговое общество». Они владели заводом по переработке нефти на Адриатике и были заинтересованы в бесперебойных поставках нефти. А таковые вполне можно было обеспечить, используя построенный Нобелями нефтепровод от Каспия до Черного моря. Кстати, идея нефтепровода еще в 1863 году была высказана Д. И. Менделеевым, после того, как он побывал на промыслах В. А. Кокорева. К чести фирмы «Бранобель» нужно сказать, что они активнейшим образом привлекали ученых и инженеров для развития нефтяного бизнеса. Они первыми ввели в штатное расписание своего товарищества должность «геолог-нефтяник». Еще студентом они приметили и привлекли к сотрудничеству инженера В. Г. Шухова 54, изобретения которого принесли фирме, вероятно, не меньший доход, чем собственно нефтедобыча. В 1879 году он сконструировал так называемую «нобелевскую форсунку», которая позволяла использовать мазут — «тяжелые остатки», остающиеся после выделения из нефти керосина. Через каких-нибудь 20–30 лет мазут стал основным топливом флота, потом железных дорог, котельных и т. д. Шухов построил первый на Апшероне нефтепровод, придумал насосы для максимальных тогда по глубине (2–3 км) скважин, предложил сохранившуюся и поныне цилиндрическую форму нефтяных резервуаров, но главное, довёл до технического воплощения идею большого танкера и вагона-цистерны для транспортировки нефти. Справедливости ради следует отметить, что первое нефтеналивное судно, позволяющее перевозить из Баку на Волгу нефть в трюме, а не в бочках, построили еще в 1873 году братья Артемьевы, талантливые инженеры-самоучки. Однако в 1885 В. Г. Шухов построил две нефтеналивные баржи длиной в 150 метров каждая: это был уже прообраз настоящего танкера. Неудивительно, что именно Нобели построили первые самодвижущиеся колесные танкеры, увидев которые основатель компании Shell Маркус Самюэль понял, что станет его козырной картой в игре против ротшильдовской Standard Oil, которая по старинке продолжала транспортировать нефть в бочках и на парусных судах…