Стороны света

Со стороны центра лагеря доносился шум веселья и беспечности. Слышно было девичьи голоса, треск костров, песни под звуки струнных музыкальных инструментов, и даже звон мечей, на который никто не обращал внимания, потому что это было нормально. Молодым и разгоряченным мужам всегда любилось помериться силой. Мы с братом очень часто принимали участие в этом. Нам практически не было ровни… практически. Однако титулы сильнейших всегда приходилось отстаивать. Существовало негласное правило, что если кто-то пожелает вызвать другого с ним побиться, и причем не важно, кто это мог быть, мог даже самый неопытный вызвать самого воеводу, а иногда и женщину. Если тот, кому бросили вызов, отказывается, то он проигрывает, и не имеет ни храбрости, ни силы. Становится посмешищем. Это задевало самолюбие практически у всех, кроме самых старших. Они часто говорили, что доказывать свое превосходство нет нужды. Мол подлинное величие никому себя не доказывает. Однако, что бы никто не сомневался в их превосходстве, иногда приходилось и старшим показывать свою силу. Должен сказать, они никогда не проигрывали, потому сомнений ни у кого и не было.

Брату наскучило сидеть у костра, и он решил отправиться туда, где шумели, а главное, бились на мечах или в рукопашную. Я отправился вместе с ним, хотя желания особенно не имел. Как только мы отошли в тень, не тронутую мерцанием беса-огня, нас догнала сестра, сказав, что хочет видеть, как сейчас кто-нибудь наваляет одному из родных братьев. Словом, сама добродетель, а не сестра.

В центре лагеря был разожжен большой костер, который освещал очень большое пространство. Танцы, музыка и девушки нас с братом не заинтересовали совершенно, мы направились сразу к сражающимся друг с другом.

Отдельно от остальных стояло около десятка мужей, а еще двое рядом махали мечами. У одного уже была разбита губа, а второй был в два раз больше, и скорее танцевал и дурачился, чем бился. Тот, что был больше, звался, Воргасс, а того, кому уже досталось по губе, Наклетен.

Воргасс, ходил из стороны в сторону, периодически отражая, для него не сильные удары от соперника. Тяжелые доспехи не мешали ему двигаться. Он был очень вспыльчивым, и словно бесстрашным. Однако, была у него слабость, с женщинами он был просто сама застенчивость и настолько мягок, что даже не верилось, что это закаленный боями и знавший адскую боль муж. Длинные черные волосы до пояса и легкая щетина. Нехарактерная внешность для нашего городка. Но на самом деле, в его жилах просто текла кровь южной женщины, которая была ему бабушкой. А так же, кровь островитян. Своих корней он никогда не стыдился. Он чтил своих предков. Однажды тому, кто назвал его грязным полукровым, он голыми руками вырвал все зубы, один за другим. Бедолага умер от боли той же ночью.

Наклетен рос без отца, но мать смогла воспитать из него неплохого мужа и воина. В нашем городе, воспитанием тех, кому не доставало отцовской руки, занимались Коголла или мой отец. А тем, кому требовалось женское внимание, занималась Арелин. Она после смерти ее мужа в отношении детей просто сошла с ума. Дети для нее были превыше всего. И при этом не важно, ее то дети или нет.

Наклетен был коротковолосым, что было необычно. Он говорил, что ему неудобно драться с волосами. На что ему каждый отвечал, что он просто не научился биться так, что бы волосы не мешали. Воргасс, Наклетен и Солва были под командованием Коголлы и называли себя кровоглазыми. Эту традицию перенимали из поколения в поколение. И брала она свое начало практически с самого строительства города. Тогдашний лорд окрестных земель, чье имя Анетор Кровоглазый, был родом с острова. Он и его армия была настолько сильной, что не знала поражений в течение всего его правления. Когда ему было двадцать три года, он защищал великую крепость Иригэ, которая и сейчас стоит на границах между Ренианом, Краглерассом и Миднэйем. Раньше она принадлежала нашему народу, теперь же, она была во власти Ренианской королевы. Лорд Анетор стоял на стене перед началом битвы с воинами Гариссы. Гарисса это древнее государство, которое распалось из-за гражданской войны на Крагес и Ранон. Позже из-за множественных изменений в языке, названия превратились в Краглерасс и Рениан. Стоявшего на стене лорда увидели вражеские воины и попятились назад, зная, какой силой он обладал. Но король показал им пример смелости, и вызвал лорда на поединок. Бой длился не слишком долго. Король Гариссы лежал на земле разоруженный, готовясь принять смерть… но в последний момент увидел свой меч, лежавший в песке. Он схватил его, резко встал и ударил плашмя по глазам своему сопернику. Глаза лорда Анетора покраснели из-за песка, а на переносице и на лбу зияли две раны, которые начали тут же сочиться кровью по лицу и течь глаза. Лорд Анетор одержал победу в поединке. Отрубив голову королю Гариссы, лорд смочил пальцы в его крови и нарисовал себе две кровавые слезы из своих глаз, поверх грязи и засохшей собственной крови. Он бросил голову короля к ногам своих врагов, и никто не нашел смелости продолжить бой…

Так была выиграна битва за крепость, а когда лорд вернулся в крепость после поединка, его жена, сказала, что бы на следующий бой он нарисовал такой же кровавый рисунок на глазах. Лорд послушался, и решил, что вся армия должна иметь такой рисунок на глазах, что бы производить впечатление ужаса на своих врагов. Впечатление того, что каждый, даже самая молодая женщина его армии обладает силой, подобной лорду… Так и прозвали Анетора Кровоглазым лордом, а потом и всю его армию стали называть так.

К сожалению… эта традиция теперь касалась не всех. Потому что в наше время, сильным воином был далеко не каждый. Перед битвой мы красили друг друга масленнной красной краской, делая как можно белее ужасные узоры. Точнее, красили только те, кто являлся кровоглазым и наша семья, так как, только мы были потомками лорда Анетора, и переняли от него эту традицию, и должны были передать ее нашим будущим детям, как наш отец нам

Брат отошел от меня и заговорил с Этисом, который стоял отдельно от всех. А я спросил у Уклесса, рядом с которым встал сам.

- Как всегда? – спросил я.

- Как всегда – ответил он.

Из-за того, что Воргасс был единственным черноволосым в нашем городе, мы называли его Угольком.

Дело в том, что Наклетен и молодая Глинэйрра давно любили друг друга, но также о ней все мечтал и Уголек. Однако у него не было смелости и ума, что бы просто с ней разговаривать. Зато смелости и ума хватало на то, что бы ухватить ее за ягодицы. А она сразу же говорила Наклетену, который ненавидел Уголька за его поведение, но вовсе не желал биться с ним, потому что это всегда оканчивалось поражением и болью. Глинэйрра утешала проигравшего, когда тот находил в себе силы уползти после расправы над ним. Хотя чаще его уносили друзья. Уголек тоже недолюбливал коротковолосого Наклетена, понятно почему, и потому с особой жестокостью его бил.

Отец все говорил Угольку, что это для него урок. Что одной лишь силой женщину не покорить. И что ему есть чему поучиться у Наклетена. Воргасс фыркал в ответ, не желая признавать свое поражение.

Смотреть на то, как достается Наклетену всегда было тяжко. Жаль его становилось, потому что у него не было шансов. Глинэйрра выходила из дома не часто, что бы не досталось любимому, потому что как только она выйдет Уголек ставил черные отметины грязными руками на ее платье. И тем же вечером мы смотрели, как выплевывая кровь с поля брани уползал в объятия любимой молодой воин.

В этот раз они дрались на мечах, потому Наклетен отделается лишь только первой кровью. Это случилось достаточно быстро. Уголек резнул по ноге сопернику, когда ему надоел этот поединок.

Наклетен прохромал мимо нас в сторону шатра, где ночевал с любимой. А Уголек хмурый ушел к костру, где разливали вино.

В центре поля поединков появился мой брат, обнажив меч и приготовив щит для боя. И хотя его боялись те, кто стоял тогда у места поединков, там все же завязалась драка.