Мармион

Трудней сказать, где погребен

На самом деле Мармион.

Неумолимый ход времен

Давно смахнул рукой своей

И скромный крест Сибиллы Грей, И ограждение колодца,

И лишь ручей неспешно льется

С холма, где путники порой

Стоят, взойдя на склон крутой

И поле битвы озирают.

Или подпаски забредают

Сюда, где так орешник густ,

Венки сплетают, сев под куст, И даже не подозревают,

Что здесь, без надписей и плит, Отважный Мармион зарыт.

И если ты туда придешь —

Уйми в душе гордыни дрожь:

Ведь если с правого пути

Случалось и тебе сойти,

А каждый следующий шаг

Ты снова совершал не так —

Ты строго не спеши судить:

Свой грех сумел он искупить —Скажи: «За Англию свою

С мечом в руке он пал в бою!»

38

Едва ли нужно объяснять

Тому, кто сам не смог понять, Что первым в битве Вильтон был.

Он в чаще копий путь пробил,

В седло Серрея подсадил,

Когда под тем был конь убит.

Хоть в «Хрониках» о нем молчит

Достопочтенный Холлиншед —

О Вильтоне ни строчки нет —

Но он всей битвы был душой,

Де Вильтон — Флоддена герой!

Ему опять возвращены

Все земли, титулы, чины;

И предков герб украсил он

Гербами тех, кто им сражен.

Прелестные простушки! Вам

(Тем, кто из вас не понял сам

Невесты чувства), — я опять

Вам не хотел бы объяснять,

Что верность Клары быть должна

Бесспорно вознаграждена!

Венчал их, как известно нам,

Архиепископ Волей сам,

Так их союз был закреплен,

Торжественно благословлен

Фитц-Клерами и королем.

(И шутку я слыхал о том,

Что королевиной рукой

Чулок был брошен в их покой!) И много-много лет потом,

Когда венчался кто-нибудь,

Их не могли не помянуть:

«Пример для всякой юной пары —Любовь де Вильтона и Клары!»

L’ENVOY

Ну что ж, роман пора кончать!

Хочу успеха пожелать,

Мои читатели, всем вам:

Тем государственным мужам,

Что снизошли до этих строк,

Я пожелать одно бы мог:

Кто руки чистыми хранит,

Кто мысль разумную несет —

Тому, кто сердцем патриот,

Чтоб был примером Вильям Питт!

Венков — желаю всем бойцам,

Сплетённых пальчиками дам.

Желаю дамам дорогим —

Пусть рыцари послужат им,

А что я пожелаю вам,

Вам, рыцари? Прекрасных дам.

Побольше знаний грешным нам,

Подушек мягких старикам…

Ну, а тебе, мой дорогой,

Кого рассказ ограбил мой,

Отняв игры часок-другой?

Каникул славных.

А затем

Спокойной ночи всем, всем, всем.

1808. Ашестил, Эттрикский лес.