Возвращение

— Это вы? Добрый вечер, дорогая теща! Это так неожиданно!

Смущенный и растерянный, он все же проявил дипломатичность и ни о чем не стал спрашивать. Взяв у Мари чемодан, Венсан пригласил ее войти.

На возгласы мужа прибежала Лизон. Она смотрела на мать с таким же изумлением, что и Венсан, но от расспросов воздержалась, понимая: случилось что-то серьезное. Она распахнула объятия, и Мари упала в них и разрыдалась. В ней снова проснулся гнев, заставляя забыть о пережитой боли. Нервы Мари были напряжены до предела. Наконец она пробормотала:

— Лизон, дорогая, я так рада вас видеть! Мне было нужно приехать сюда…

Супруги обменялись озадаченными взглядами, но не осмелились расспрашивать. Они помогли Мари снять пальто.

— Мам, идем в кухню, выпьешь чего-нибудь горячего, — предложила Лизон спокойным тоном. — Ты наверняка замерзла. А потом мы поговорим, если ты, конечно, захочешь…

Венсан понял, что его присутствие необязательно, и вернулся в гостиную, где играли Жан и Бертий. Мари последовала за дочерью в кухню, где они устроились за широким столом друг напротив друга. Вся мебель оставалась на своих местах, огромная чугунная печь мурлыкала, как в былые времена. Мари, которая всегда обожала кухню, сказала тихо:

— Подумать только, мне едва исполнилось пятнадцать, когда я пришла в этот дом в качестве горничной Кюзенаков! Я сидела здесь, возле печки, пока варился суп. В кухне всегда бывало очень жарко, и я мечтала спать между шкафом и буфетом, только бы не возвращаться на чердак, где я дрожала от холода!

— Мама, не плачь! Лучше скажи, что случилось. Не помню, чтобы ты приезжала в гости без предупреждения!

— Я уехала из Обазина внезапно. Мы с Адрианом поссорились. В первый раз за двадцать лет… И я так на него зла! Возможно, нам придется расстаться…

Лизон не верила своим ушам. Она промолчала, пытаясь представить мать одинокой. Невозможно! Это было так же абсурдно, как снегопад в августе или цветущая сирень в декабре! Для нее Мари и Адриан были идеальной парой, любящими друг друга людьми, живущими в полной гармонии. И все же она не могла подвергнуть сомнению слова матери. Пытаясь понять, что могло стать причиной драмы, Лизон сделала самое простое предположение:

— Мама, он тебя обманывал? В этом дело? — тихо спросила она. — У Адриана есть любовница, и ты об этом узнала!

Настал черед Мари удивляться. Она с грустной улыбкой покачала головой.

— Нет, другой женщины нет, но в одном ты права: Адриан меня обманывал! А я была так счастлива! Послушай меня, дорогая. Ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни было… Я от природы скорее флегматик, но сегодня я испытала такой гнев, что готова была ударить своего мужа… Да, мне хотелось его ударить! За то, что он так поступил со мной, я не могу его простить!

Мари с возмущением рассказала во всех подробностях об их яростной ссоре, о Леони и ее ребенке, однако скрыла то, что так ее мучило, — мнение супруга о женщинах, которые стали жертвами насильников.

Лизон по характеру была очень похожа на мать. Они хорошо понимали друг друга, поэтому делились некоторыми секретами. Так, Лизон знала о взаимной страсти своего отца Пьера и Леони, двух огненных натур, которых по очереди унесла преждевременная смерть. Когда мать замолчала, молодая женщина сказала:

— Если Мелина — дочь Леони, то я тоже считаю, что ее место в нашей семье, а не в приюте. О бедная моя мамочка, для тебя стало ужасным потрясением то, что ты узнала об этом ужасном случае с Леони! А отказ Адриана, наверное, разбил твое сердце!

Мари с унылым видом кивнула. В это мгновение в кухню вбежал ее внук Жан, держа за руку свою сестричку Бертий. Дети были очень рады увидеть бабушку и, улыбаясь, бросились в ее объятия.

— Мои дорогие! Я вас до сих пор не поцеловала! — пробормотала Мари, прижимая их к груди.

Успокоенная бурной радостью малышей, она вдруг заметила округлившийся живот дочери.

— О Лизон, я — плохая мать! Я приехала к тебе плакаться и даже не спросила, как ты себя чувствуешь! Что говорит доктор?

— Мамочка, не беспокойся обо мне! Беременность проходит нормально. Я очень хорошо себя чувствую для семи месяцев. И потом, у меня золотой муж! Он помогает мне во всем, старается, чтобы я побольше отдыхала. Сегодня он снова приготовил ужин, и уже по одному запаху я знаю, что мы получим огромное удовольствие от еды! Венсан всегда готовит с запасом, поэтому не беспокойся, хватит на всех! Думаю, у нас есть повод устроить маленький семейный праздник.

Как и обещала Лизон, еда была вкуснейшей. Венсан подал прекрасный, густой овощной суп, потом рулет из говядины с жирным темным соусом. А в конце ужина у Мари появилась возможность вспомнить забытый вкус десерта под названием булигу.

— Но откуда вы узнали рецепт? — удивилась она. — Нанетт готовила это блюдо в особенно холодные вечера. Сладкие яблоки, тесто для блинчиков — вот вам и булигу, верно, Бертий?

Девочка, которая помогала отцу, торжествующе улыбнулась.

Ужинали дольше обычного. Лизон много рассказывала о своих учениках. Болтовня детей прогнала темные мысли из головы Мари. Она ощутила умиротворение, которое передвинуло все ее страхи в будущее. В настоящий момент «Бори» был для нее спокойной гаванью, и только это имело значение.

Когда Жан и Бертий легли спать, Венсан предложил выпить по рюмочке. Они втроем с комфортом устроились в гостиной у камина. Это был первый случай, когда супружеская чета принимала одну лишь Мари. Вечер получился исключительно приятным, поскольку каждый вел себя самым естественным образом. Лизон с согласия матери объяснила ситуацию Венсану. Глубоко тронутый историей Мелины, зять высказал свое мнение:

— Я понимаю вас, Мари! Дитя не виновато в ошибках тех, кто его зачал! И абсолютно естественно ваше желание позаботиться о дочери вашей подруги. Но ваш супруг… Думаю, что Адриан очень о вас беспокоится. Это так мало на вас похоже — хлопнуть дверью и прыгнуть в первый же автобус!

Мари вздохнула. Адриан… Ее отъезд не только оставлял в подвешенном состоянии ситуацию с Мелиной, но и создал в семье прецедент, ранее невообразимый! И все же она ощущала некое удовлетворение от того, что поступила так импульсивно. Она тоже может быть непреклонной, когда это необходимо! Она не изменит своего мнения по поводу удочерения ребенка Леони! Мари была готова идти до конца… пусть и без Адриана!

— Знаю, что мое бегство ничего не решает. И потом, он догадался, что я остановилась у кого-то из детей, — сказала она. — Надеюсь, что он не поедет искать меня в Брив или в Тюль. Матильда ничего не знает о нашей ссоре, Поль тоже.

Они еще долго обсуждали животрепещущую тему, но решения так и не нашли.

— Мама, нужно послать в Обазин телеграмму! — предложила Лизон. — Это успокоит бабушку и Адриана.

Мари пообещала сделать это завтра. Они разошлись по спальням около полуночи.

Улегшись, Мари начала мерзнуть. Лизон приготовила ей грелку из песчаника, однако ее было мало, чтобы прогнать холод, пронизывающий Мари. Ей не хватало Адриана. В течение многих лет каждую ночь она засыпала в его объятиях, счастливая и спокойная. Пылкие любовники ночью и прекрасно понимающие друг друга супруги днем, они с трудом переносили разлуку. И на этот раз причиной ее стал поступок Мари.

«Адриан, любовь моя! Что я делаю здесь, без тебя? Но ты сделал мне так больно… И у меня не получается тебя простить!»

Гнев улетучился, но остались боль и сомнение. Мари плакала, пока сон не сморил ее. Она уснула на одной половине кровати, прижимая к груди вторую подушку.

***

На следующее же утро Мари отправила Адриану телеграмму, в которой сообщила, где она, но ничего больше. В этот свой незапланированный приезд она могла больше времени проводить с внуками, обстоятельно поговорить с дочерью. Жарко натопленный большой дом укрыл ее своим надежным крылом. В каждой комнате та или иная вещь будила в ней воспоминания. Все напоминало о годах юности. В эти несколько дней она размышляла о своей жизни в статусе супруги доктора Меснье, о пройденном пути, о счастливых моментах, о своих печалях.