Воскресение. Повести. Рассказы

Параллельно с этим Толстой усиленно работает над образом Николая I. «Я пишу не биографию Николая, но несколько сцен из его жизни мне нужны в моей повести «Хаджи-Мурат»,— писал Толстой 26 января 1903 г. своей родственнице А. А. Толстой, лично знавшей Николая, в ответ на ее предложение помочь ему.— А так как я люблю писать только то, что я хорошо понимаю ... то мне надо совершенно, насколько могу, овладеть ключом к его характеру» (т. 74, с. 24). Интересовали Толстого также распоряжения Николая I, касающиеся Хаджи-Мурата, и «вообще о ведении Кавказской войны во время наместничества Воронцова. Сколько я знаю, Николай сначала в 45 году требовал решительных действий, а йотом, противореча сам себе н не замечая этого, требовал медленного воздействия на горцев вырубкой лесов и набегами» (там же, с. 50).

В 1903—1904 гг. Толстой просмотрел огромное количество исторических материалов об эпохе Николая I и о нем самом. Им были изучены и попользованы выписки, сделанные для него В. В. Стасовым из камер-фурьерских журналов конца 1851—1852 гг. (потом Толстой потребовал журналы и просматривал их сам); тома журналов «Русская старина» и «Исторический вестник» со статьями, относящимися к царствованию Николая; «Свод законов 1852 г.», книга Н. К. Шпльдера «Император Николай, его жизнь и царствование». СПб., 1903, и другие.

Дело в том, что во время работы над XV главой «Хаджи-Мурата» (т. е. с августа — сентября 1902 г.), у Толстого возник замысел: изобразить психологию деспотизма. Летом 1903 г. в письме к П. И. Бирюкову он сообщал: «...бьюсь над главою о Николае Павловиче, которая если и будет непропорциональна, но мне очень кажется важна, служа иллюстрацией моего понимания власти» (т. 74, с. 140). Более подробно Толстой поделился своими мыслями с приезжавшим к нему летом 1903 г. С. Н. Шульгиным, который так передает его слова: «Меня здесь занимает не один Хаджи-Мурат с его трагической судьбой, но и крайне любопытный параллелизм двух главных противников той эпохи —Шамиля и Николая. ... В частности же в Николае поражает одна черта — он сам себе часто противоречит, совсем того не замечая и считая себя всегда безусловно правым. Так, видно, воспитала его окружающая среда, дух разлитого вокруг него подобострастного угодничества!» («Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников», т. II. М., 1955, с. 162—163).

Толстой изучил так много материалов о Николае I, что у него возникла мысль обрисовать его не только в поздний, но и в ранний период жизни; ему казалось, что написанное о царе (чем он, правда, не был удовлетворен) выльется в отдельное произведение. Так, 7 мая 1904 г. он делает в своем дневнике запись: «Мне всё больше и больше кажется, что нужно и есть что сказать о причинах подавления духовной жизни людей и средствах избавления. Все то же старое: причина всего — насилие, и средство избавления: религия, т. е. сознание своего отношения к Богу. То же хочется выразить в художественной форме. Николай I и декабристы. Читаю много хорошего по этому» (т. 55, с. 32). На следующий день в письме к В. В. Стасову он пишет: «...занят Николаем I и вообще деспотизмом, психологией деспотизма, которую хотелось бы художественно изобразить в связи с декабристами» (т. 75, с. 103). Замысел этот остался неосуществленным; не было создано и отдельного произведения о николаевской эпохе из того, что было написано в связи с XV главой. Глава эта была оставлена в том виде, в каком Толстой решил ее дать летом 1903 г.

С, осени 1902 г. Толстой несколько раз вносил исправления в десятую редакцию повести. Последний раз он исправлял ее (воспоминания Хаджи-Мурата о своем сыне Юсуфе) в декабре 1904 г. и больше к работе над рукописью не возвращался.

Однако интереса к судьбе Хаджи-Мурата Толстой не утратил. 28 января 1905 г. он продиктовал С. А. Толстой: «История Хаджи-Мурада такая.

Это был храбрый аварец, который одно время служил русскому правительству. Генералу Клюгенау, стоявшему с русскими войсками в Аварии, было донесено, что Хаджи-Мурад изменяет русскому правительству: Клюгеиау велел арестовать и заковать Хаджи-Мурада и привезти его к себе. Но на пути Хаджи-Мурад спрыгнул с высокой скалы, увлекши за собой ведшего его солдата, который убился насмерть; сам же он остался жив, но разбился и сломал ногу. ... Был один из самых смелых и храбрых наибов, делал блестящие набеги на русские владения...

Так как он внушал большой страх кавказским жителям, голову его возили и показывали в разных местах Кавказа» (т. 35, с. 556).

Летом 1905 г. Толстой получил от П. А. Картавова, комиссионера Публичной библиотеки в Петербурге, портрет, сделанный по рисунку Коррадини с головы мертвого Хаджи-Мурата. «Такого я его себе представлял,— сказал Толстой.—...Хаджи-Мурат — это мое личное увлечение» (т. 75, с. 256).

Стр. 601. Воронцов С. М. (1823—1882) — флигель-адъютант, в 1851 г. командир Куринского егерского полка.

Стр. 618. Меллер-Закомелъский П. П. (1806—1869) — командир Куринского егерского полка; в 1851 г.— начальник войск в крепости Воздвиженской.

Стр. 627. Воронцов М. С. (1782—1856) — наместник Николая I на Кавказе, пользовавшийся неограниченной властью.

Стр. 631. Мюрат Иоахим (1771—1815) —маршал Наполеона.

Стр. 632. Клюки-фон-Клюгенау В. К. (1791—1851) — генерал, в 40-е гг. командующий войсками Северного Дагестана.

Стр. 634. Лорис-Меликов М. Т. (1825—1888) — в 50-х гг. адъютант М. С. Воронцова.

Стр. 636. Кази-мулла (1795—1832) — первый имам Чечни, проповедник хазавата.

Стр. 645. Воронцов писал... Чернышеву.— Толстым приводится подлинное письмо Воронцова (в переводе с французского) А. И. Чернышеву (1786—1857), военному министру.

Стр. 649. Чернышев Захар (1797—1862) —декабрист, член Северного тайного общества. Несмотря на то, что в событиях 14 декабря 1825 г. не участвовал, был приговорен к каторге и затем к ссылке на поселение,— как считали современники, из-за интриги его однофамильца, военного министра А. И. Чернышева, пытавшегося завладеть его наследством.

Стр. 650. Долгорукий В. А. (1804—1868)—в 1848—1853 гг. товарищ военного министра*

Стр. 654. Ермолов А. П. (1777—1861) — генерал, командир Отдельного кавказского корпуса.

Вельяминов А. А. (1785—1838) — при Ермолове начальник штаба Отдельного кавказского корпуса.

Стр. 657. Волконский П. М. (1776—1852) — министр двора и уделов.

Ливен В. К. (1800—1880) — генерал-адъютант, прибалтийский генерал-губернатор.

Стр. 659. Бутлер — Прототипом его послужил Ф. Ф. Кутлер (1828— 1858), офицер Куринского полка.

Стр. 676. Барятинский А. И. (1814—1879) — генерал, в 1851—1853 гг. начальник левого фланга кавказской линии, впоследствии — главнокомандующий кавказской армией, принудивший в 1859 г. к сдаче Шамиля.

Стр. 677. Козловский В. М. (1796—1873) — генерал, исполнявший в 1851 г. должность командующего войсками левого фланга кавказской армии.

ЗА ЧТО?

Рассказ «За что?» был написан для издаваемого Толстым в 1905—1908 гг. сборника «Круг чтения». Туда Толстой включал не только свои произведения, но и произведения (и отрывки из них) великих мыслителей, художников и философов мира на социально-исторические, нравственные, религиозные и философские темы и таким образом подбирал их, чтобы составить чтение «на каждый день». «Что может быть драгоценнее, как ежедневно входить в общение с мудрейшими людьми мира»,— говорил он (т. 42, с. 575).

О драматической истории ссыльного поляка Мигурского и его жены Альбины Толстой узнал из книги С. М. Максимова «Сибирь и каторга» и, под сильнейшим ее впечатлением, сразу же приступил к работе над рассказом на этот сюжет. Как обычно при работе над историческими произведениями, Толстому нужны были мельчайшие достоверные подробности: например, точная длина пути от Уральска до Саратова, нужно ли переезжать при этом реку Урал; о пределах местности, где происходило польское восстание 1831 г., захватило ли оно Гродненскую губернию и т. п. Помощь в подборе материалов Толстому оказывали критик В. В. Стасов, профессор-языковед И. А. Бодуэн де Куртенэ, академик А. А. Шахматов. «Надо прочесть много книг, чтобы написать пять строк, разбросанных по всему рассказу»,— говорил Толстой (там ж е, с. 627).