Исступление

Уже подъезжая к своей остановке, Строгова вдруг остолбенела от мысли: ведь Елизар не появился бы в её жизни, если бы она не совершила убийства! Ну, точно. Каждая их встреча была связана с этим событием. Сначала она ехала в автобусе убивать, потом переоделась в парадной Елизара, пришла покупать куртку, ибо старую пришлось сжечь как вещдок, попёрлась искать перчатки и уснула в его парадной... Что это — простое совпадение? "Совпадения простыми не бывают"... Так получается, это у неё судьба была такая — совершить дурацкое убийство, потому что иначе она бы не встретила любовь всей своей жизни! Что же это? Голова шла кругом...

Оттолкнув с дороги хихикающего рыжего ублюдка с усами, Всевлада ворвалась в парадную. Пока поднималась по лестнице, она твёрдо и окончательно решила, что признаваться не пойдёт. Если какая-то высшая сила сознательно завела её в эту ситуацию, значит, она найдёт в себе мужество справиться с этим и жить. Это всё для чего-то нужно. Раз уж такие экстраординарные обстоятельства, так можно вообще пойти на крайние меры: взять и уехать из любимого Питера, какими-нибудь дикими зигзагами, чтобы никто уже не нашёл, остаться жить где-нибудь на Камчатке. Она всю жизнь в крайней степени не одобряла манеру выходить замуж и менять фамилию — может, тогда заодно уже и имя поменять, пускай муж зовёт, как ему больше нравится! Действительно, ты же больше не человек, зачем тебе собственная фамилия. Но вот именно в таких обстоятельствах вполне разумно неожиданно взять да и выйти замуж за Елизара и, поперёк своим убеждениям, написать в новом (фальшивом, конечно) паспорте его фамилию, да уж и имя поменять тоже, и пускай тогда Проныра её ищет, если ему угодно. А там лет через десять уже и вернуться можно по-тихому...

Влада застыла, как вкопанная: у дверей её квартиры, потупившись, стоял Проныра, лёгок на помине, и держал в руках тортик.

— А, Всевлада Викторовна! — расплылся он в смущённой улыбке, — А я уж думал уходить, не застал вас... Вы что же в такую рань уже где-то гуляете?

"Не твоё дело", — подумала Влада.

— А вы с какими судьбами? — спросила она.

— Я, видите ли, немного погорячился при нашей последней встрече... Вот и решил извиниться перед вами...

— Да, ладно. Мы оба погорячились.

— Я вам даже тортик принёс. Вот. Так может, чайку? А я заодно изложу вам свои безумные мысли по этому делу.

— Не знаю, с чего это меня должны интересовать ваши мысли по этому делу, но проходите, раз тортик.

У Влады дома был бардак. Но ей было не стыдно. Пускай смущается тот, кто припёрся без приглашения. Проныра так и делал. Он добросовестно покраснел и опустил глаза долу, пока Влада наливала чай и безжалостно рубила торт на большие неровные куски.

— Ух, ты, "Наполеон". Обожаю, — похвалила она.

— Я специально для вас выбрал, — смутился Проныра.

Они пили чай в полном молчании. Наконец Влада не выдержала.

— Ну, может, уже начнёте излагать? — раздражительно спросила она.

— Вы же говорили, вас это не интересует, — потупился Проныра.

— Однако же, хоть какое-то развлечение.

— Что ж... Я хочу поделиться с вами всего одной версией. Возможно, она покажется вам нелепой, но, поскольку более логичной нет, она может оказаться единственно правильной.

— Ещё более нелепой, чем та, что убийца будто бы я? — осведомилась Влада, откусывая тортика.

— Что ж, если честно, эта версия про вас, — совсем смущённо пробормотал Проныра.

— Ох, не томите! Смех продлевает жизнь, — воскликнула Всевлада. — Наверное, я наняла киллера с рыжими усами, не иначе. Нет, я правда в восторге!

— Отнюдь. На киллера у вас не хватило бы денег, — улыбнулся Проныра, поднимая глаза.

— Тогда что же?

Проныра сделал большой глоток чая, поставил чашку на стол, набрал побольше воздуха и вдруг затараторил на одном дыхании:

— Я думаю, это вы вечером пришли к Рожнову, убили его, замели следы, переоделись в мужчину, разбудили консьержку, специально держались так, чтобы ваше лицо было скрыто от камер наблюдения шляпой, потом пошли пешком к друзьям, внушили им, что были вчера с ними, они либо ничего не помнили и поверили вам, либо выгораживают вас, — у Проныры еле хватило воздуха, чтобы закончить эту тираду.

Влада остолбенело уставилась на него, потом залилась весёлым хохотом и долго не могла остановиться.

— Проныра, вы превзошли сами себя, — с трудом проговорила она сквозь смех, вытирая слёзы.

— Да, я тоже так думаю, — серьёзно кивнул следователь, прекратив кокетничать, — и я специально приехал к вам, чтобы получить чистосердечное признание.

— Признание в чём, простите?

— В том, что всё так и было.

— Вы больны.

— Боюсь, что не я...

— Надеюсь, вы никому не рассказали эту вашу "версию"? Вас же засмеют.

— Никому. По причине отсутствия улик и наличия глубокой симпатии к вам, Всевлада. Я хочу лично от вас услышать, что действительно разгадал эту загадку, а также некоторые непонятные мне подробности.

— С какой стати? Извините, Проныра, но докажите сперва ваш бред. Потому что лично мне он ничего, кроме чувства юмора, не внушает.

— Алиби ваше начинается приблизительно с полуночи, и то оно весьма сомнительно. Убийство же могло произойти раньше. Вы нанесли побои убитому незадолго до убийства при свидетелях, и все они знают, что вы всегда были с жертвой, позвольте так выразиться, на ножах...

— Ага. Может, я владею каким-нибудь древним боевым искусством и нанесла ему некий секретный китайский удар, от которого через несколько часов голова разваливается на куски? Занятно.