Исступление

— По записи на камерах слежения трудно понять, как выглядел убийца, слишком уж он укутан, старушка же заметила, что борода и усы у подозреваемого были "какие-то странные". Она согласилась, что они, возможно, были искусственные. Старушка также обратила внимание, да это хорошо видно и на записи, на странную походку подозреваемого, похоже на то, что ему были очень велики ботинки. То же можно предположить и по специфическим следам, которые убийца оставил в квартире...

— И всё это, разумеется, указывает исключительно на меня. Ну-ну, продолжайте, это правда забавно, — Влада сама поражалась своему спокойствию, с самым весёлым и любопытным видом уплетая торт.

— Кроме того, на записи видно, что убийца несёт большой мешок. Вы же сами признались, что на утро после убийства повезли на дачу якобы старые вещи, и ваш друг Даниил припомнил, что споткнулся в коридоре о ваш пакет, очень похожий по описанию на этот.

— Значит, убийца, как и моя тётушка, отоваривается в "Пятёрочке". Всё, Проныра, вы меня подловили. Редкостная проницательность, браво, — она откусила ещё один кусок торта. Торт был свежий и потрясающе вкусный.

— Кроме того, ваш друг заметил, что вы, уезжая, надели вашу двустороннюю куртку коричневой стороной наружу, чего никогда не делали, так как ненавидите коричневый цвет.

— Вот это самая главная улика. Все убийцы так делают, — серьёзно закивала Влада, заметив про себя, что Данька заслужил получить по хоботу.

— Кстати, если я попрошу разрешения взглянуть на вашу куртку, вы ведь мне не откажете?

— Увы, как раз в тот день, уезжая с дачи, я подарила её какому-то бомжу, которого встретила на платформе. Ибо я перевернула её на другую сторону потому, что чёрную порвала вдрызг, зацепившись за гвоздик в коридоре, во-о-он там торчит, видите? И кстати, в последнее время я полюбила коричневый цвет, я даже к вам в участок ходила в коричневой кофте, если вы помните. Вон она, кстати, в уголке валяется, — Влада с удовольствием запила тортик чаем.

— Что ж, очень жаль. Куртка бы нам весьма пригодилась... Ну, и далее, вы же сами понимаете, что некоторые ваши поступки и слова во время вашего визита к нам в отделение наводят на определённые мысли. Позвольте мне их не перечислять.

— Вы, Григорий Младенович, обещали доказать мне вашу забавную версию. Но я пока слышу только какие-то не менее забавные домыслы. Ничего вы не можете доказать. А знаете почему? Потому что у вас нет улик. И быть их не может.

— Что ж, вы правы. Улик действительно нет. Официально зарегистрированных. Но я тут приберёг одну вещь как раз вот на такой крайний случай.

— М-м-м, даже и вещь? Это уже интересно, — Влада почувствовала себя отвратительно. Вот сейчас начнётся... — И почему же вы её… приберегли?

— Потому что я вовсе не собираюсь сажать вас в тюрьму. Ну, если, конечно, сами не захотите, — теперь настала очередь Проныры попивать чаёк и издевательски улыбаться, Всевлада же чувствовала, как у неё напрягаются все мышцы, словно у змеи перед броском, и как кровь с шумом приливает к голове, — Я ведь не гонюсь за раскрываемостью, и плевать хотел на выговоры начальства. Для меня это искусство, я фанатик. Видите ли, вы мне слишком понравились, вы пленили меня и лишили покоя. Для меня этот случай стал увлекательной игрой. Я должен был найти разгадку, я чувствовал, что убийца вы, но не мог понять, что именно произошло тем вечером. И вот сегодня ночью головоломка окончательно сложилась для меня. Теперь я хочу услышать подтверждение своего триумфа, вы должны признать, что я победил. Я великодушно отпущу вас, но мы оба будем знать, что я одержал над вами верх, и что я знаю правду и могу её доказать, если захочу. Это круче, чем просто трахнуть вас. Вы уже никогда меня не забудете, Всевлада. Со временем вы, конечно, успокоитесь, уедете в другой город, будете работать, ходить в кино, заведёте семью, но в глубине вашего сознания, в ваших снах всегда буду я. Моя власть продлится до самой вашей смерти, — Проныра не врал, что он фанатик. Лицо следователя теперь было совершенно безумным.

— Да вы, Проныра, извращенец, — спокойным голосом констатировала Всевлада.

— Консьержка из дома Рожнова нашла эту вещь на лестнице и прибрала её где-то у себя. Да и забыла, склероз у старушки. Вспомнила уже после того, как я поговорил с вами и увлёкся. Говорит, эта вещь совершенно точно выпала из кармана убийцы, так как она её заметила сразу после того, как он ушёл. У лифта валялась. И знаете, Влада, я совершенно уверен, что на этой вещи окажутся ваши отпечатки пальцев.

Проныра достал из кармана и положил перед Всевладой пакетик с вещдоком. Внутри лежала резиновая перчатка.

***

Елизар твёрдо решил, что Всевлада переедет жить к нему. Он нашёл огромную сумку, одолжил машину у друга и поехал к Всевладе домой, чтобы разом перевезти все её вещи, больше даже и не спрашивая, что она об этом думает. И пусть все следователи, невзирая на то, какие они там проныры, идут лесом.

Он уже протянул руку к звонку, как вдруг заметил, что дверь приоткрыта. Войдя в квартиру, он чуть не споткнулся о лежащего на коврике у двери мужчину. Бедняга тянулся к порогу, до последнего пытаясь ползти, а из шеи у него торчала вилка. Смазанный кровавый след вёл на кухню.

Ошеломлённый Елизар скорее захлопнул дверь.

— Проныра?! — ну кто ещё это, в самом деле, мог быть.

Бедолага что-то утвердительно пробулькал. Елизар метнулся к телефону, чтобы вызвать скорую, но умирающий вцепился в его штанину и потянул к себе. Елизар наклонился к нему, не понимая, что тот силится сказать, и стал сам задавать вопросы.

— Кто-то знает, куда ты поехал? — следователь отрицательно замычал, — Владе что-нибудь грозит без тебя? — Проныра из последних сил мотнул головой.

— П-п-перчатка, — пробулькал он. — Там.

Ткнув дрожащим пальцем в сторону кухни, Проныра успокоено затих. Пульса не было.

— Прости, приятель, — прошептал Елизар и закрыл ему глаза. Затем в замешательстве поднялся на ноги. Его трясло.

— Влада! — он всплеснул руками, — Опять труп! Тебя ни на минуту нельзя оставить одну!