Исступление

— Пока не поздно, я должна тебе кое в чём признаться, — тут ей на мгновение стало особенно трудно держать голову прямо, и она уронила её ему на плечо.

— Что такое? Неужели уже "вусмерть"?

— Не-а. Не буду больше пить. Я передумала "вусмерть".

— Правильно. А то если тебе вдруг снова придёт в голову что-нибудь эдакое мне предложить, мне не хотелось бы иметь дело с трупом, — иронично сказал Елизар и тут же осёкся.

Она резко подняла голову и с ужасом уставилась на него.

— Прости, — испуганно сказал парень, поняв её реакцию неправильно, — мне, видимо, тоже уже хватит, раз я не соображаю, что плету...

— Чего? — тормозящий мозг Строговой не сразу осознал сказанное им, уцепившись лишь за слово "труп", — А, это ничего... Ты не произноси при мне, пожалуйста, слово "труп". Я пугаюсь.

— Да ну, — он удивлённо приподнял брови, — ты не производишь впечатления пугливой барышни.

— Просто речь о конкретном трупе.

— Э... Я имел в виду, скорее, абстрактный труп. То есть, не труп... То есть, я выразился фигурально. Фигуральный труп.

Влада решила закрыть тему абстрактного и фигурального и перейти к делу, как сумеет, напрямую.

— Знаешь, я же трезвая, почти как стёклышко. Меня вырубает потому, что я днём приняла тётушкины успокоительные таблетки, а после них же пить нельзя, но я забыла.

— Чёрт, а это не опасно? — всполошился Елизар. Как же он легко сбивает её с мысли.

— Цыц! — Влада нетерпеливо приложила палец к губам, от излишней порывистости стукнув себя по подбородку. — Слушай внимательно меня.

Он забавно закатил глаза и сделал вид, что застегнул рот на молнию.

— Значит, дальше, — Влада огляделась вокруг и даже заглянула под стол: ей казалось, что стоит ей сказать самое главное, как откуда-нибудь тотчас выскочат менты. Елизар послушно молчал и лишь озадаченно наблюдал за ней. Она вздохнула и продолжила, как будто её не перебивали. — А успокоительное я приняла потому, что меня вызвали в ментуру. А вызвали меня туда потому, что замочили одного гнусного старикашку. И мне нельзя было нервничать, потому что меня есть основания подозревать в убийстве. А нервничала я потому, что действительно его угрохала.

Всевлада задержала дыхание. Елизар продолжал спокойно и внимательно смотреть на неё своими невинными холодноватыми ангельскими глазами.

— Ты не понял? Я действительно убила. У-би-ла. Ты что, не веришь мне?! — Влада была почти в панике от его спокойствия. А чего она ожидала? Что он начнёт рыдать и убежит от неё, в отчаянии ломая руки?!

— Что ж, нечто подобное я и предполагал, — задумчиво сказал Елизар, отпивая коктейля, который отобрал у Влады. Заметив её ошарашенный взгляд, он поспешно пояснил, — Я сразу почувствовал, что у тебя что-то тёмное на душе, мучает тебя. Сейчас я кое-что начинаю понимать из того, что ты говорила во сне...

Влада ощутила неожиданную досаду. Она так измучилась из-за этого грёбаного убийства, а признание получилось каким-то корявым и комичным, и он, похоже, даже не считает, что это так уж ужасно. Более того, он даже не удивлён! Будто ему каждый день кто-то признаётся в убийствах. Она гневно зарычала и уронила голову на стол. Сопротивляться сну уже было практически невозможно.

— Знаешь, что, давай-ка отведём тебя домой, пока ты ещё предположительно можешь идти.

Он сбегал к стойке и расплатился за них обоих. У Влады сейчас не было сил протестовать, но она решила, во что бы то ни стало, вернуть ему деньги. У неё всегда вызывал отвращение этот обычай, что парень расплачивается за девушку: ведь у кого-то из них может мелькнуть мысль, что она ему за это что-то должна. Это напоминало ей какую-то куплю-продажу. Если он за неё расплатился, значит, сегодня даже целоваться с ним нельзя, чтобы больной мозг как-нибудь случайно не связал эти два события и всё не испортил.

Она шла на автопилоте, иногда, кажется, действительно засыпая на ходу. Елизар крепко держал Владу за плечи, чтобы её не заносило. Всевлада вела героическую борьбу со сном, но глаза закрывались, и фонари вдоль проспекта были странно вытянутыми вниз и вверх дрожащими усами ослепительного света. Когда она спотыкалась об асфальт, крепкие руки Елизара не позволяли ей упасть, а когда во сне забывала идти, он мягко подталкивал её в спину. Влада потом не была в этом уверена, но вроде они даже о чём-то переговаривались.

В парадной Елизар вытащил из кармана Влады ключи и осторожно прислонил её к стене, чтобы открыть дверь.

— А этого говнюка я замочила, потому что он был говнюк, — громко сказала Влада.

— Тихо-тихо-тихо, ты что, — прошептал Елизар, увлекая её поскорее в квартиру.

Кое-как сняв кроссовки, Влада рухнула на тахту, нетерпеливо похлопала по ней, чтобы Елизар лёг рядом, и окончательно вырубилась.

***

Влада проснулась, и вчерашний разговор сперва показался ей частью сна. Но, открыв глаза, сразу увидела внимательный взгляд Елизара и только тогда осознала, что так уютно спать ей было именно от нахождения в его объятиях.

— Ну, слава Богу! — вырвалось у парня, — Я боялся, что ты вообще не проснёшься. Всю ночь следил, чтобы ты дышала.

— Опять ты из-за меня не спал! — расстроенно воскликнула Влада.

— Ничего, ещё успею, — он осторожно поднялся и поправил на ней плед, — Ещё только 6 утра. Поеду домой, а там ещё дела у меня днём... А вечером приезжай ко мне. В соседнем дворе есть шикарная открытая крыша.

— Круто!

— Там мне заодно и расскажешь подробнее про своё убийство.

Он ушёл. Влада хотела заснуть снова, но напали мысли, и пришлось сначала подумать.