Страница 7 из 8
Третья голова немного испугала Дашу. Всё, что она знала о дьяволе, она со страхом увидела в третьей голове Данталиона. Может, так и было. Холодный мраморный лоб. Чёрные бездонные глаза, только дьявол был слеп на один глаз, а оба глаза Данталиона сияли, как чёрные бриллианты, от взгляда в которые Дашу бросило в холод, тонкие скупые губы, татарская, как говаривал Дашин отец, бородка отдельными кустиками украшала мощный, выдающийся вперёд подбородок.
Даша даже растерялась, не зная, какую голову ей целовать в первую очередь. Она задрожала от желания целовать сразу все три. Данталион не удержался от смеха, когда понял, чем вызвана Дашина нерешительность. И взял всё в свои руки. Руки тоже изменились. Стали длиннее, мускулистее, если бы он опустил их, то кончики длинных, чувствительных, нежных, как у девушки, пальцев с загнутыми когтями достали бы до колен. Данталион такими длинными руками мог бы шутя обнять Дашу в два оборота. Тут только Даша заметила, что он не обнимает её только потому, что у него в правой руке острый, как будто раскалённый, меч, а в левой змея. Он спохватился и воткнул меч в пол, а змею бросил со словами: как я ненавижу эту гадюку! Она, обиженно шипя, забралась в корзину для зонтов. Как только Данталион освободил руки, он крепко обнял Дашу.
Данталион стал ещё выше, и Даша подумала, что сил удивляться у неё уже нет, было только нетерпеливое желание отдаться новым ощущениям, но когда она помогла Данталиону избавиться от одежды, ему всё-таки удалось её удивить: она обнаружила у него львиный хвост. Он смутился, а Даша сказала, что ей нравится его хвост!
Данталиону приходилось наклонять голову, чтобы не задеть потолок рогами на дьявольской голове, он вытряхнул Дашу из халата, подхватил её на руки, шагнул за порог и опустил на траву. Вокруг, сколько могла видеть Даша, был лес. Трава была невысокой, очень сочной, упругой, словно её стригли тысячу лет подряд, этакий вариант английского газона, только ещё ярче, ровнее, зеленее. Деревья росли далеко друг от друга, любимые Дашины дубы, она с детства была к ним неравнодушна. Даша узнала в этом пейзаже свой давний сон, он приснился ей ещё в юности: она оказалась в незнакомом лесу, было темно, но видела всё. Деревья были очень высокие, выше обычных раза в два-три, густые, тёмные, а на ровных полянах среди леса стояли огромные скульптуры мрачных богов. Скульптуры были парные: бог и богиня в различных позах. Было очень тревожно и мрачно. Никаких звёзд и светил не было. Небо во сне было чистое, пустое и тёмное, какое-то непрозрачное. Совсем как здесь, подумала Даша.
Данталион погладил её по лицу и спросил:
– Хочешь полетать немного?
Она улыбнулась: теперь это так называется?
А он сказал: на самом деле полетать!
Он провёл по её спине своей горячей ладонью, и Даша почувствовала, что её тело изменилось, скелет стал маленьким и ловким, она теперь может обернуться на 360 градусов. Даша повернула голову и по-птичьи посмотрела круглым чёрным глазом на Данталиона, раскинула руки и не узнала их, они покрылись чёрными блестящими перьями, тело сжалось, засияло, переливаясь антрацитовым блеском, она загребла воздух руками и, с непривычки слегка вихляясь, полетела. Ветер от крыльев Даши поднял вверх кудри и львиную гриву Данталиона, он захлопал в ладоши, и Даша инстинктивно заработала крыльями и стала быстро и ровно набирать высоту, он закричал, замахал руками, и она взмыла ввысь, как будто летала с детства. Даша поднялась ещё выше, за всю свою жизнь она не испытывала такого восторга, она поймала восходящий поток и, расправив крылья, зависла в небе, уверенно опираясь на тёплый воздух, и увидела себя, своё тело, как она лежит на спине под огромным дубом с листьями размером с две её ладони на траве рядом с демоном, острыми птичьими глазками она узрела в своих человечьих глазах своё же отражение, как она вороной парит над своим человеческим телом, оно смотрело неподвижными глазами в небо, и Даша, зависшая в воздухе, удивилась, почему у неё такой неподвижный замороженный взгляд, ведь она в восторге, в исступлении, в бою, в огне, почему же она лежит и смотрит в небо, как мёртвая. От этой мысли Даша камнем упала, вернулась в своё тело и увидела, как над ней склоняется трёхголовый Данталион и его молодая голова спрашивает:
– С тобой всё в порядке?
– Да, – ответила она, едва шевеля губами. – Где мы? – спросила она, хотя догадывалась, какой будет ответ, но хотела услышать от него.
– В раю, – просто сказал он.
Она так и знала. Она испугалась и обрадовалась сразу, испугалась, что они умерли, и обрадовалась, что они в раю, где растут любимые ею дубы, где она может летать и видеть себя сверху в объятиях Данталиона, и может обнимать и целовать его на глазах у миролюбивых райских зверей и белоснежного единорога, на глазах огромных, серого мрамора, статуй богов, расставленных между мощными дубам в шахматном порядке в лесу без солнечного света, райском лесу, где всегда царят сумерки без теней. Она не могла осознать, что происходит, не могла собрать себя воедино, она слишком хорошо помнила свои ощущения, когда была человеком, и ещё свежее, когда была вороной и опиралась на воздух сильными крыльями, она не знала, что делать, и предоставила себя в распоряжение Данталиона.
Он наклонился и закрыл небо своим торсом. Даша расслабилась и отдалась течению событий и времени, есть ли время в раю, это ещё вопрос, не пытаясь их контролировать, что и спасло её, а то она сошла бы с ума. Данталион прижался с ней и поцеловал её, это несомненный плюс демона, когда у него больше одной головы, Даша, не сдержавшись, сладко застонала, он встревоженно оглянулся и сказал:
– Тише, тише, не кричи так, а то папа услышит!
Даша зажала рот ладошкой и удивлённо посмотрела на Данталиона.
– Папа говорил, нам нельзя с женщинами, а с охраняемой женщиной вообще никак нельзя, – смутился он.
Даша расстроилась, она уже так хотела его, что ей было всё равно, что с ней, с ними будет:
– Не бойся, он добрый, – сказала она, заглядывая демону в глаза.
– Ты его не знаешь, – грустно ответил тот, – у меня такое, как с тобой, второй раз в жизни.
А-а, значит в первый раз папа за это его и наказал, поняла Даша, а как Бог наказал ту женщину, даже представить страшно.
– А с ней что было? – тихо спросила она.
– А с ней всё плохо, – сказал Данталион, – её затоптали кони, а потом тело порвали собаки, остался только череп, кисти и ступни.
Даша помолчала.
– С кем же вам можно? – спросила она.
– С такими же, как мы, ангелами, то есть демонами, – поправился он.
Даша почувствовала и страх, и смущение, и гордость: он может лишиться всего и всё-таки был с ней, обнимал и целовал её! Она удостоилась внимания демона и пока оставалась в живых.
Дашу жгло желание отдаться ему – и будь что будет! Данталион нежно и властно развёл её бедра, она потеряла страх и подалась к нему всем телом, он поймал её желание и встретил её. Вселенные соединились, и все молекулы Дашиного тела, а она вдруг почувствовала каждую, напряглись, как под разрядом тока, и медленно пришли в движение, дружно поднялись, завибрировали, что ли, и она подумала, что не так уж жалко отдать её ничтожную жизнь в уплату за такое наслаждение. И ещё подумала, что счастлива, она чуть не заплакала от благодарности, ещё она подумала, что надо успеть потратить всю себя, пока не пришёл его отец, Г. Б., и она уже не сможет при нём обнимать его любимого сына. Что он любимый, она не сомневалась, потому что только любимого сына ты будешь стеречь так строго, как Бог охранял Данталиона, и то сын всегда найдёт, как вырваться из тесных оков отцовской любви, как тогда, когда Данталион влюбился в первый раз и отец наказал его. А может, он не его сын, такое не приходило в светлую голову Г. Б? Если посмотреть на левую голову Данталиона, то сходство просто поразительное, мелькнуло у Даши в голове, надо написать Богу в следующий раз такой сон и обратить внимание Бога на сходство Данталиона с рогатым и черноглазым его извечным врагом. Ход Дашиных мыслей прервала мёртвая тишина, как будто выключили жизнь. А потом на неё упал такой гул, что Даша испугалась, что лопнут барабанные перепонки. И наступил конец света персонально для неё.