Страница 95 из 151
* * * Уже и не вызвать из памяти срока, Когда даже старый тоскующий кот Покинул усадьбу… Одна лишь сорока Все так же упорно ее стережет. Все так же, по саду летая, хлопочет, И ищет, и что-то клюет под кустом, А вспрыгнув на крышу, сердито стрекочет С заломленным ветром роскошным хвостом, И, важной походкой по кромке шагая, Седого приезжего взор веселит, Родимому дому на миг придавая Нисколько не тронутый временем вид. * * * Сползая улицей станичной В развилок Дона и Донца, На острие страды пшеничной Трепещет запах чебреца. И в трюме тесном умещаясь, Плывет потом по быстрине, Под ветром низовым качаясь На древней разинской волне. Быть может, где-то разгружая Корабль, пропахший чебрецом, Земляк, внезапно обмирая, В зерне зароется лицом. * * * Ночами особенно верится, Пусть и покажется странным, — По орбите моего сердца Вращается мироздание, И гулкие эти удары — Не просто сердцебиение, А это, когда радары Принимают с планет сообщения. А когда груди колыхание Неожиданно учащается, Значит, в моем мироздании Что-то такое случается: Беда на Большой Медведице, А может, где-нибудь ближе… И вот уже на моем сердце Появляются встречные вспышки, И бурные эти удары — Уже не сердцебиение, А космических кораблей старты Сквозь магнитное притяжение. * * * То ли на острове кто-то хохочет, Или то сыч на дальней усадьбе Вечную память кому-то пророчит? А мне поспать бы. Мне поспать бы. То ли звезде приспело родиться? Всех одиноких к сердцу прижать бы… Вот почему до рассвета не спится — Зова о помощи мне не проспать бы. То ли вина перед вами, убитые, Жгучей слезою пожизненно гложет? То ли земля сорваться с орбиты, Если уснуть, без присмотра может? То ли весенними пылкими горнами Юность трубит, опять начинаясь, Или то одры под окнами черные Шумно вздыхают, меня дожидаясь? Или над крышей пролетная птица, Или прошедшего стон ускользающий? Только на час бы всего и забыться… А что, если он-то и станет решающим? * * * Волной землетрясения На много верст Мое сердцебиение Под стук колес. Клубится, не кончаясь, И мой клубок, С планетою вращаясь К витку виток. Пока лишь голубую Тяну я нить, Беспечно я ликую, Что жить и жить, Нисколько не смущаясь, В тумане лет, Что пряжа, продолжаясь, Меняет цвет. Ах, синий ли, зеленый, Мне все милей, А в розовый влюблен я Еще сильней, Тем более что нежному Черед настал Быть цветом неизбежно, Который ал. Но вот уже и этот Совсем багров, Вращения планеты Закон суров. Возврата не бывает, Темнеет нить. …А поезд продолжает Вперед спешить. Волной землетрясения На много верст Мое сердцебиение Под стук колес. * * * Не знаю лучшего мгновения У дня грядущего в ряду, Чем то, когда стихотворение С утра рождается в саду, Когда оно росой жемчужной С листа дремотного ползет И первой нотой ненатужной Скворцу отвагу придает, Когда оно в тумане к устью Струится, путаясь в лугу, И я один с своею грустью Стою у времени в долгу. * * * Не терзай ты понапрасну Рифму бедную, придет К предназначенному часу Та, что музою слывет. Не зови ее, не требуй, Ей одной известен срок, А настал — и прямо с неба Муза сразу на порог. И тогда уже, как птица, За спиной твоей она Неотступно будет виться От рассвета до темна. Все, что грезилось, подскажет, Все, что брезжило, найдет, Не предаст, и не откажет, И с намека все поймет. Будет верною до гроба, Но и ты, смотри, творец, Ни враждой своей, ни злобой Не сожги ее венец.
Александру Сунчмезову
От друга старого, как ласка, Пускай, приветствиям не в счет, К тебе с высот Новочеркасска Поклон из юности придет. И пусть твоей взгрустнувшей музе Опять при огненной звезде Паек приснится кукурузный И первый трактор в борозде. И вновь из утренней заметки Воскреснут вместе на века И ранний рокот пятилетки, И древний цокот Ермака.