Горелом

— Тогда, может, впустишь все-таки?

Дина, стряхнула зонт, и прошествовала внутрь, улыбаясь краешками губ. От нее пахло свежестью и легкими, чуть терпкими духами. Ян и сам не заметил, как потянулся следом за гостьей, словно привязанный.

— Какое замечательное жилище… — Дина с любопытством оглядывалась, подняла «Корни башен», перелистала мельком.

Забавно, но как бы мало Ян ни занимался своим бытом, его логово всегда позволяло приглашать гостей в любой момент. Наверное, потому что здесь никогда не было по-настоящему интимных, домашних вещей, вроде разворошенной постели или трогательных безделиц. Не дом, а временное пристанище.

Ян хмыкнул, мимоходом забрасывая измятый пакет с травами, в мусорную корзинку. Но даже оттуда по комнате пополз пряный аромат. Странно изысканный и сильный.

— Я скучала по тебе, — вдруг призналась Дина, оборачиваясь.

Руки у нее ледяные, а губы горячие и жадные. А на бледных скулах и на носу проступили едва заметные веснушки. Рыжие волосы распушились от влаги и медно мерцают. Щекочут, если коснуться.

— Чем это пахнет? — спросила она после длинной паузы, едва они смогли оторваться друг от друга.

— Отравой.

— Это от нее у тебя такие красные глаза? И вообще ты выглядишь усталым, угрюмым и похож на вампира… Тебе нужно развеселиться.

— Мне вполне весело с тобой.

— Не уж! Идем! Я знаю одно замечательное место, там только живая музыка.

— Честно говоря, мне сейчас не хотелось бы никуда…

— Чепуха! — непреклонно перебила Дина. — Веселье еще никому не мешало.

* * *

Замечательное место оказалось шумным, чадным и людным. Окон нет вовсе. Дискретная тьма здесь поровну делила пространство с рваным светом. Вспышки били по глазам, но можно было разыскать едва освещенный уголок, где мрак казался бархатным и мягким. Под самым сводом на скопище людей равнодушно глазели каменные горгульи. Особняк был старинным, видали горгульи и не такое…

На низкой сцене мерно пульсировала бас-гитара. От ее ритма, казалось, вздрагивает сердце. Остальные инструменты выводили мелодию, поверху ткала узор вокалистка, но только бас-гитара пронизывала мерный шум и голоса, что заполняли сводчатый зал. Красивая музыка. Что-то неуловимо знакомое и слегка тревожащее… Не угадать.

Ян отхлебнул из согревшейся бутылки эль. Надо бы заказать новую бутылку, холодную, но и в этой оставалось больше половины. Вместо эля хотелось апельсинового сока с резким и кислым вкусом.

— Не грусти, — прошептала Дина в ухо. — Хочешь, еще потанцуем?

— Попозже…

— Ты не против, если я?..

Нет. Да. Не знаю. У нее слишком много друзей. «Познакомься, это Надя… Познакомься, это Эрик и Стефан… Позволь тебе представить, это Дюк, мы с ним работаем вместе… А это Мийя, мы с ней ездили в прошлом году в Мартово…» Каждое новое имя — новый укол под сердце. Но Дина лукаво улыбается и успевает перехватить инициативу, не позволяя никому из своих приятелей назвать свое имя лично. Она подмигивает, кажется, ее это действительно развлекает…

Смеющая Дина закружилась, подхваченная музыкой, зазывно помахала Яну обеими руками, приглашая к себе. Он отрицательно покачал головой, не успел моргнуть, как девушку уже унесло течением. Мелькнул только рыжий хвост. Бесполезно высматривать. Ян зажмурился, с силой потер веки, а, открыв глаза, обнаружил, что напротив стоит, сутулясь, какой-то тип.

— Я знаю, кто ты, — губы типа зашевелились, но как раз в этот момент музыка поднялась волной, и Ян скорее угадал, чем услышал его реплику.

— Какое совпадение, — Ян равнодушно отставил бутылку. — Я тоже знаю, кто я. Так что поздно просвещать меня.

И, тем не менее, тип решительно уселся напротив. Вихрастый парень, на вид лет двадцать. Взгляд лихорадочный, челюсть упрямо выпячена, а руки, которые он положил перед собой на стол, сжав в кулаки, трясутся. Только теперь Ян тоже узнал его, хотя прежде видел лишь мимоходом. Этот парень был в «Сломанном роге», когда там бушевала погибшая Эльза. Он пытался успокоить девушку. Это брат Эльзы.

— Что тебе нужно?

— Я… Я хотел сказать… — кажется, парень был пьян, но хмель не веселил его, а сделал еще угрюмее, чем в тот памятный вечер. — Ты, небось, считаешь, что осчастливил Эльку?

Только этого еще и не хватало.

— Ты думаешь, что мы злыдни такие, хотели из ее беды свое счастье сделать?

Ян не отозвался, но Эльзиного брата это ничуть не смутило.

— Мы бы все отдали, чтобы ей помочь… Но не было выхода! Понимаешь? Не было! Змеи эти… — Он непроизвольно содрогнулся. — Но Эльза исполнила бы свой долг, и тогда, все бы кончилось… А теперь… Облегчения тоже нет. Зачем ты вмешался?

— Следователь сказал, что ты видел, как мы уходили вместе? — Ян, наконец, раскрыл рот.

Парень отрывисто кивнул, напряженно уставившись на Яна. Будто надеялся на внезапное откровение из его уст. Даже моргать перестал.

— Почему ты не пошел за нами? Одинокая девчонка уходит с незнакомцем.

— Я подумал, что ты просто… Змеи не дали бы ее в обиду.

— Змеи… Ты же ее брат.

Он взметнулся над столом, попытавшись сцапать Яна за ворот. Но Ян ждал чего-то подобного, уклонившись и ударив в ответ. Попал в ухо. Удовольствия не испытал, но получил давно желанную разрядку. Парень опрокинулся навзничь, повалив стул. Как ни странно — снова не атаковал. Потянувшиеся было к ним вышибалы, разочарованно канули в волнующуюся толпу.

— Что тут? — встревоженная Дина скользнула к Яну, обдавая теплом разгоряченного тела и духами. Тонкие пальцы накрыли его ладонь. Неизменная лисичка на браслете высунула мордочку из рукава.

— Да пошел ты… — вихрастый с усилием ворочался на полу. — Вершитель жизней… Не нужна мне твоя ненависть, проклятая тварь!

Брат Эльзы вяло мотнул головой, неловко поднялся, наконец, и побрел прочь, не оглядываясь. Свирепо отпихнул с пути зазевавшегося весельчака с бутылкой. Исчез из виду. Музыка утратила стройный ритм, сделавшись рваной, будоражащей сердце. Бас-гитара отзывалась толчками крови в висках. Танцоры задвигались слаженно — вряд ли осознанно, даже те, кто был начисто лишен слуха, подчиняясь не разуму, а инстинктам.

Только музыке не было дело до людей, она бесновалась в дымной тьме, как могучий морской змей в океанской пучине — текуче, страшно, взблескивая бриллиантовой чешуей, завораживая.

Серьги в ушах Дины искрились. Глаза сверкали ярко и возбужденно. И вся она казалась наэлектризованной, лучащейся кипучей энергией, живой. Не то, что некоторые…

— Кто это там… на сцене?

— Это Виллиса и Ричард, — конечно, Дина не могла их не знать. — Им не во всех клубах дают выступать. Говорят, от их музыки несчастья случаются. В прошлый раз в «Тритоне» пожар был… Но раз ты здесь, ничего не произойдет, верно?

Очарование сгинуло, таинственный морской змей одним нырком канул на дно.

Ян криво улыбнулся, высвободившись из Дининых объятий, и потянулся за оставленным элем. Дина, кажется, даже не особенно огорчилась, мигом переключившись на нового партнера. Танцевала она, как жила, легко и уверенно. Глупо ревновать.

Эль утратил и без того вялый вкус. Оставалось только наслаждаться музыкой. Бархатным рокотом, звонким стаккато, тугим пульсирующим кадансом… Кажется, Ян почти перестал жалеть, что выбрался из дома. Здесь хорошо.

Было.

Музыка, что обволакивала и уносила, вдруг засбоила. Словно плавное течение заметалось, разбиваясь о подводные камни. Поначалу едва заметно — не в такт вздохнула вокалистка. Потом замолчала соло-гитара… Потом сноп искр вырвался из усилителя… Мигнул свет.

Начинается! Пора уходить. Права ли Дина — и это беда самих музыкантов, или неприятности из-за того, что им не повезло понравиться горелому и его страшный дар почуял это, но надо сматываться, пока не поздно.

— Соскучился? — запыхавшаяся Дина плюхнулась рядом, всмотрелась и возмутилась: — Эй, да ты грустишь… Ну тогда я тебя развеселю. Смотри! — она выронила на стол перед Яном парочку разноцветных бумажных прямоугольников с голограммами. Большими буквами поперек было написано: «Старый Белополь — Новый Белополь. Продолжение легендарного противостояния». — Билеты на матч!