Горелом

— Совпадение.

— Раньше ты бегал в Осиной роще. Там нашли первую из жертв.

— В Осиной роще бывает полгорода.

— Правильно. И в Каруселях, где нашли еще одну. На улице Охотников. И на…

— Достаточно. Я читал газеты, знаю, что их было пять.

— Заметь, все в Старом городе. И все там, где ты бывал.

— Я не люблю бегать одним и тем же маршрутом. Но названные тобой и в газетах места облюбованы прорвой горожан.

— Я согласна. И полиция согласна. И даже маньяк с тобой, похоже, согласен.

— Хм… А я уж было решил, что ты намерена указать на меня пальцем.

— Указывать пальцем — дурной тон, — Дина подмигнула, придвинулась к столу и подперла подбородок кулачком. — Похоже, в какой-то момент безумец понял, что его намек слишком прозрачен. И девушку обнаружили сначала в Вороньем гнезде, где ты работал накануне. Потом на Колокольне, ты уже сам нашел…

— Я помню, — резко оборвал Ян. Он страшился пошевелить головой, и шея затекла от напряжения.

— А последняя шестая — почти возле твоего дома, — как ни в чем не бывало, закончила Дина. — Полиция еще не заходила к тебе?

— Заходила.

— И зайдет не один раз.

— Мне собирать вещи?

— Я верю в талант нового следователя. Он, говорят, человек незаурядный и упорный. Кого попало обвинять не станет. Но я бы с удовольствием разделила бы с ним триумф, после поимки этого психа.

— Как бы тебе не разделить триумф с этим психом, помимо своей воли. Ты как раз вписываешься в его стандарты. Юна, хороша собой и любишь ходить, куда не следует.

— А еще я одинока.

— Не может быть.

— И не отказалась бы от защитника. Твои слова заставили меня задуматься, — она, улыбалась, хотя напряжение все же обозначилось в ее голосе впервые с начала встречи, и поигрывала тонким браслетом на запястье, показавшемся из рукава пуловера. На браслете хитро жмурилась стилизованная лисичка.

Похоже, Дина вела разговор именно в том русле, на которое рассчитывала с самого начала. Но понимает ли, куда стремится?

— Знаешь, иные защитники опаснее маньяка… — Ян скрестил руки на груди, привычно и машинально отгораживаясь.

— А вот теперь не напугал, — рыжая усмехнулась, повеселев, браслет коротко звякнул, стукнувшись о стол.

— Чего ты хочешь, Дина?

— Очень многого. Но если ты о работе, то… Я хочу понять, чего безумец ждет от тебя. Он сужает круги, значит, скоро что-то случится. Я хочу опередить его… или хотя бы сделать репортаж первой. И хочу узнать, как все это связано с Замком. А все связано, я чувствую. И ты, думаю, тоже.

Цинично. Зато честно.

— А если не о работе?

— О! Тогда я хочу еще больше… Например, воспользоваться редкой возможностью познакомиться поближе с такой необычной личностью, как ты. И это намного интереснее, чем работа.

Ну и ну. Ни грамма дешевого притворства и фальши, Ян бы почуял их. Лесть — да, но толковая, и разумный прагматизм в одном наборе. Причем в прекрасной упаковке. Не стыдно поддаться искушению.

— Действительно не боишься?

Она засмеялась теперь уже искренне и без напряжения:

— Любое знакомство — всегда риск. Особенно случайное. Вот встретили несчастные девушки на своем пути незнакомца и… где они?

— Однако параллели у тебя, — Ян в замешательстве потер переносицу. С одной стороны Динина легкость удивительно привлекала, с другой стороны настораживала. И привычка держать людей на жестко обозначенном расстоянии сдавалась нехотя.

— Так ты согласен? Заключим договор?

В дальнем углу снова заклокотала свара. Неугомонная именинница вновь забралась на стол и пыталась танцевать. Ее явно штормило и кидало в стороны.

— Может, пойдем отсюда?

…Темнота на улице обволокла прохладой и дымно горчила. Костры затушили, но запах гари напитал стоячий воздух. На площади людей почти не осталось, разобрали даже декорации. Веселье кипело теперь в стороне, покатившись в новый город. Часы на башне пробили несколько раз, звук проплыл мимо сознания втуне. Сколько там — одиннадцать?

Отчего-то все темы, дразнившие в «Сломанном роге», внезапно остыли и утратили всякий вкус. Хотелось просто идти рядом с этой рыжей и молчать. Беззвучно падали листья с ясеней — темные, едва различимые, словно ночные бабочки.

— Прости, я так увлеклась, что не спросила… Ты с кем-то встречаешься? — голос Дины был едва уловим, как падение листа. Скорее угадывался, чем слышался.

— Я произвожу впечатление человека, у которого никого нет?

— Напротив. Ты чрезвычайно привлекателен, у тебя обязательно должен быть кто-то… Но ты один, верно?

Ян промолчал. После длинной паузы, Дина мягко произнесла:

— А ты не пробовал позволить иногда и другим принимать решения вместо тебя? И чтобы эти другие сами думали, стоит ли рисковать?

Он ничего не успел сказать, когда Дина, поднявшись на цыпочки, положила ладони ему на плечи и потянулась навстречу. Несколько мгновений просто смотрела, блестя смеющимися глазами. Ждала. От нее пахло легкими духами и чем-то манящим, кружащим голову. Да и не только голову, конечно.

И Ян не выдержал, ответил, искренне наслаждаясь моментом… Заодно мельком выяснил, что под тонким пуловером белья Дина не носит.

— Не все сразу, — довольная Дина, не спешила освободиться из его рук, но и быстрого развития предсказуемых событий не обещала. — Будем считать это подписью под договором. Мне пора! — в ладонь скользнул гладкий прямоугольник визитки.

Сверкнуло ехидно задними огнями уезжающее такси.

* * *

Шелестели листья на ясенях, переговариваясь шепотом. Качались фонари, гоняя лужицы света по тротуару. В витрине сувенирной лавки крутилась игрушечная карусель. В темных окнах домов над магазинчиками помаргивали огоньки свечек. Горожане зазывали праздничных духов к себе домой. Почти все лепестки золотые, кроме выцветшего, мертвенного на втором этаже…

Ян присмотрелся, пытаясь запомнить окно. Надо будет натравить туда завтра Егерский дозор. Пусть навестят, вместо благожелательных духов с подарками. Куда это его занесло? Вроде бы, улица Волчков, а значит, придется возвращаться обратно.

Шел он медленно, задумавшись, и не сразу обратил внимание на тонкий, едва слышный скулеж, доносившийся из тени. Нет, даже не скулеж, а отчаянное, надрывное подвывание на одной ноте. Собака, что ли?

Хм, человек. Похоже, подросток. Скорчился в кустах, упрятав голову в поднятый воротник тонкой курточки, виден лишь разлохмаченный затылок.

— Эй, ты чего там?

В ответ резкое движение плеча: «катись, мол, мимо». Погодите-ка… Да ведь это же давешняя развеселая девица из «Сломанного рога». Одна, без компании, сидит в кустах и рыдает.

— Случилось что-то?

— Случилось, — шмыгнув носом, подтвердила она после паузы. — Только тебе какое дело!

— Я по ночам служу ангелом-хранителем. Пользуйся.

Девчонка подняла голову. Лицо ее было зареванным, вокруг глаз натекла тушь, так что они казались в два раза больше, словно у лемура. И Яну вдруг почудилось, что цвет глаз у девчонки до странности светлый, а зрачок вертикальный. Впрочем, фонари качало ветром, так что можно и ошибиться…

— Тебя кто-то обидел?

— Если я скажу — да, ты меня защитишь?

— Безусловно. — Такие великодушные обещания легко срываются с губ, когда находишься в отличном расположении духа. А у него определенно градус настроения зашкалило на высшей отметке.

Девчонка вздохнула, вытирая мокрые щеки грязными ладонями. Пальцы у нее были длинными и изящными, как у аристократки, несмотря на обломанные ногти. А запястья ломкие и незагорелые. На сгибе едва заметны легкие ячеистые, смахивающие на чешую риски. Видно, от одежды отпечаталось. Или испачкалась.

— Никто меня не защитит, — возразила девочка с какой-то очень взрослой обреченностью. — Даже ангел.

— Где твои друзья? Это они тебя обидели?

— Н-нет… — с сомнением помотала малявка головой. — Нет, не они.

— Хочешь, я отведу к тебя к ним?

— Нет! — на этот раз твердо отозвалась она.