Осада

– Гнать некуда. К нам бы кто не погнал. Игорь Лукич, как там Китай? – Лаврентьев покачал головой.

– КПК объявила частичную мобилизацию, но даже их армии не хватает. Большая часть переброшена на юг, где дела совсем плохи, нам достанутся резервисты в лучшем случае.

– Я беседовал с председателем КНР, как раз по этому поводу, – заметил премьер. – Он меня понял с полуслова, все же русский знает. Особенно тот, на котором я с ним говорил.

На сей раз Пашкову удалось вызвать если не смех, то хотя бы его подобие. И все кончилось бы хорошо, кабы я некстати не напомнил об Исландии. Улыбки немедля погасли, все взоры оборотились ко мне.

– Харальссона мы просто подставили, – заметил я. – Честное слово, неудобно перед стариком, он и так для нас в свое время много сделал. В том числе и на международной арене.

– Мы для него сделали гораздо больше, – ответил Пашков, после долгой паузы. – Но вот Макдуф не согласился предоставить плацдарм для наших Ан-70. И вы знаете, Торопец, почему. Аэропорты Шотландии беспрестанно подвергаются атакам мертвецов. Это же касается даже военных посадочных площадок под Глазго. Плюс Англия продолжает наращивать военное присутствие вокруг Шотландии, справиться с ним будет тяжеловато. Блокаде не помешало даже то, что Аргентина под шумок отхватила Фолклендские острова. Но несмотря на это английский премьер приказал выслать к Рейкьявику два сторожевых судна.

– Виктор Васильевич, вы прекрасно понимаете, что на острове остаются несколько десятков тысяч наших соотечественников.

– Многие из которых проходят по статьям, – неожиданно влез Яковлев. – И я, как министр внутренних дел, обязан получить их. В то время как Макдуф публично пообещал не выдавать эмигрантов со статьями нашим органам правопорядка.

– Подождите, Юрий Семенович, – президент поднял руку, Яковлев умолк, как по приказу гипнотизера. – Артем, вы не в курсе всех дел, а дела эти очень… щекотливые, по меньшей мере. Сейчас близ Рейкьявика в нейтральных водах находятся суда шести держав: Норвегии, Ирландии, Шотландии, Англии, и США. Вскоре к ним присоединится Германия и Франция, а, вполне вероятно, Испания.

– Только Бургундии не хватало.

– Простите?

– Короля Бургундии Гюнтера, его сводного брата Хагена и Зигфрида короля Зантана…. Простите.

– Да, Артем, вашей мифологии тут самое место. Вся эта честная компания требует допуска на территорию нашей базы, а так же статуса наблюдателей. Как-никак, Юрий Семенович вам все объяснил. Пока мы вынуждены ждать подкрепления. «Петр Великий» прибудет не раньше следующих выходных. Северный Ледовитый океан сейчас сильно штормит.

– Из Североморска вышли еще три судна, – добавил Грудень. – Вдогонку к посланной эскадре. Два эсминца типа «Сарыч» и БПК «Адмирал Левченко». Надеюсь, их мощи будет достаточно.

Напоследок поговорили о закрытии бирж, о потерях на каждой, падении внутренней стоимости рубля, борьбе с инфляцией – но это была уже не беседа, а так, заклинания. По прогнозам Эггера, себестоимость рубля в августе упадет на двадцать пять процентов, и это в лучшем случае. Дальше все будет зависеть исключительно от мертвецов, успехов Крымской кампании и, конечно же, настроения в народных массах.

Через несколько дней усиленной пропаганды россияне все восприняли, как полагается. Рейтинг президента резко возрос, с пятидесяти восьми процентов девятого числа до шестидесяти девяти двенадцатого. Совбез по этому поводу собрали сызнова, тем же днем, но уже без госпожи Паупер, ее срочно вызвали в Абхазию. Юлия Марковна позвонила мне сама в тот же день. У меня оказался перерыв в делах, я успел на занятие по фехтованию, которые давно запустил, и потом, как раз перед поездкой в Кремль, принял у себя Валерию. Именно в тот момент, когда моя возлюбленная позволила расстегнуть крючки бюстгальтера, раздался телефонный звонок. Я долго не подходил, но телефон упорствовал, наконец, я взял трубку.

– Артем, ты явно не торопишься. У тебя кто-то есть?

Голос госпожи Паупер был непривычно взволнован. К тому же в трубке то и дело возникали помехи, оттого казалось, что голос вот-вот сорвется.

– Юлия Марковна? Что-то случилось? Вы где?

Валерия, стоявшая рядом, немедленно вышла из комнаты. Словно само  присутствие с говорящим с ее матерью, являлось для девушки чем-то неприличным. Хлопнула дверь в ванную комнату.

– Я первой спросила, – немедленно сказала она. И не дав мне ответить, продолжила сама. – Я в Абхазии, в Кодорском ущелье. Село Сакен, ну ты не знаешь, где это. Я почему звоню… понимаешь, его убили.

– Кого? – не понял сразу я, но тут же догадался.

– Да, именно его, чеченского президента. Не знаю, кто это сделал, мне сообщают, что вчера вечером, перед вступлением орды мертвецов в село со стороны Грузии. Возможно, он попал в засаду, может быть, его прикончили свои. Ну, доигрался, милок. Добегался по чужим территориям.

Последние слова прозвучали совсем глухо. Голос то пропадал, то возвращался.

– Связь ни к черту, – продолжила госпожа Паупер. – Ты то и дело пропадаешь. Ну да ладно. Скажу, пока совсем не накрылось. Я стою над его трупом. Он убит, кажется своими. Вернее, сперва снайпером, эксперты, они тут еще шуруют, предполагают американскую М-16, видимо, мстил кто-то из местных, Сакен – грузинское село с непростой историей. Вот его староста висит на столбе рядом со мной… – снова помехи и на сей раз надолго. Когда шум пропал, я не узнал голос. – Когда мне сообщили, что он умер, я немедленно поехала сюда. Не раздумывая. Я молилась за того, кто его убил, я благословляла его, я желала ему здоровья и долгих лет и… много чего я желала этому человеку. По дороге заскочила в храм, поставила свечку перед Николаем-чудотворцем. Правда, не похоже на меня? – я молчал. – Совсем не похоже. А только потом перед Богородицей за Милену. И… – снова статические разряды. Затем ее голос.

Ночью батальон чеченских мотострелков в нарушение задания – он направлялся в Южный приют, – по дороге заскочил в село Сакен, вырезав все местное население. И их предводителя в том числе. А затем отправилась на место выполнения основной работы. Ночью их срочно сорвали из поселка обратно: с территории Грузии, через перевал Хида, двигается колонна в несколько тысяч зомби. Их обнаружили, лишь когда те уже подходили к Омаришаре. По тревоге подняли всех.

Мертвецов удалось остановить и почти всех уничтожить. Не выдержав плотности огня, многие разбрелись по звериным тропам, рассосались на местности, вернулись в Сакен. В ночь их никто не преследовал. Утром, когда остатки батальона выдвинулись в Сакен, проводить зачистку, там они и наткнулись на своего президента. Одной из первых неведомым образом обо всем этом узнала госпожа Паупер. И немедленно вылетела в Абхазию, посмотреть на поверженный труп врага.

– Когда я прибыла на место, я… ничего не почувствовала из того, что ощущала прежде. Пустота, только пустота. Помнишь, я обещала рассказать тебе, какого это быть отомщенной?

– Да, я помню. Но я…

– Ты был прав, Артем, – она вздохнула. Долгая пауза, уже не прерываемая ничем, потянулась через эфир. Мне слышны были голоса на той стороне, кто-то просил передать рулетку. – Пустота. И ничего больше. Я… даже не знаю, как сказать. Я как будто перегорела. Меня выключили. Словно все, к чему я стремилась прежде, достигнуто, а все остальное время, что мне осталось… не имеет никакого значения. Совсем никакого. Страшное ощущение, Артем, очень страшное. Не дай бог тебе его пережить…. Тем более, Милена все равно не оставила меня. Она и сейчас со мной. Больше того, мы теперь с ней как одно целое. Скажи, а как там Валька?

– Она здесь. Может, вы хотите с ней переговорить?

Молчание. Я понимал, о чем думала госпожа Паупер. Но все же рискнула и согласилась. Я позвал Валерию. Но та молчала. Я подошел, открыл дверь ванной, выходить она не пожелала.

– Она убила кого-то, да? В отместку за Милену, я правильно поняла? – она почти кричала и старательно вырывалась из рук.

– Нет, он умер сам. Его убили другие. Она не при чем. Послушай, она просто хочет с тобой поговорить. Ну я тебя прошу, поговори. Что тебе стоит?