Страница 234 из 280
Когда завершился налёт и расстрелявших боекомплект «Ивановых» сменили свежие эскадрильи, у тральщика «403» можно было разглядеть только задымлённую надстройку. Всё остальное уже скрыла вода, быстро заполнявшая трюмы сквозь большие пробоины, проделанные эрэсами. С «Русалки» ему на помощь спустили несколько шлюпок, подобравших около тридцати моряков — почти весь экипаж. Выживших принимали на борт и быстро разводили по каютам, мичман Капустянский запрашивал по рации медиков, ведь половина моряков «403–го» оказалась ранеными и обожжёнными.
— Часы стали, — озабоченно сказал ефрейтор Рябинкин, когда Масканин вернулся в каюту.
— Пружину подкрути, балда! — усмехнулся вахмистр Докучаев.
— Уже крутил. Не фурычат.
— Ну и плюнь. Другие достанешь.
— Другие достать–то можно, — вздохнул Рябинкин. — Только вот примета плохая…
— Какая примета? — настороженно спросил прапорщик Буткевич.
— Ну, что часы сломались перед боем.
— Тьфу! — скривился Буткевич, подкручивая пальцами ус. — Чушь какая!
— Не чушь это… — Рябинкин снял часы и явно поискал взглядом, чем бы по ним грохнуть от досады.
— Трофей? — спросил у него Масканин.
— Так точно. С одного офицерика снял…
— Давай сюда, — протянул руку Максим.
Ефрейтор неуверенно отдал часы. А Масканин открыл иллюминатор и выбросил их в воду.
— Нет причины — нет приметы, — сказал он.
Рябинкин растеряно улыбнулся, а сидевший рядом с ним Петриченко ткнул его в бок локтем.
— Не дрейфь! — подбодрил он товарища. — На вот мои. Водонепроницаемые. Держи–держи! Я себе ещё найду…
Берег пламенел. По нему били мониторы, комендоры лихорадочно перезаряжали орудия и доворачивали их по поправкам командиров плутонгов. Там с берега по речному отряду стреляли замаскированные 89–мм полковые пушки и 125–мм гаубицы. Велгонцы всё–таки опередили. Видимо, их командование смогло угадать место высадки и выдвинуло к берегу ближайшее подвернувшееся соединение. Как стало известно позже, это была отдельная гвардейская мотопехотная бригада с громким именем «Велгарма», что в переводе с официального диалекта означало «Доспех Велгона». Бригада не даром носила своё имя, на фронте её давно знали как крепкого противника. После переформирования в южном Велгоне, пополненную солдатами и техникой бригаду недавно отправили в резерв маршала Вэлстона, и теперь её первый полк, срочно погруженный на грузовики и бэтээры, был брошен для воспрепятствования высадке десанта. Вместе с полком успели подойти и бригадный гаубичный дивизион, и батареи полковых пушек. Для артиллерии велгонцы всего за два часа успели создать замаскированные позиции, для БТРов вырыли капониры, укрытые масксетями, а вот пехота и сапёры построить траншеи не успели. Берег изрезали неглубокие окопчики, стрелковые ячейки и вырытые за обратными скатами холмов укрытия.
Находясь на флагманском тяжёлом мониторе, капитан 2–го ранга Плаксин с азартом рассматривал негостеприимный берег из амбразуры боевой рубки. Мощный морской бинокль позволял увидеть многое, что противник предпочёл бы скрыть. Артиллерийская дуэль давно слилась в сплошной грохот, и только выстрелы башенных гаубиц флагмана можно было различить на слух.
Будущий плацдарм всё больше застилало дымом и пылью. Снаряды взметали землю, поражая орудия прямыми попаданиями, но чаще они ложились рядом, разя осколками и взрывной волной артиллеристов. Огонь велгонских батарей густо усеивал снарядами поверхность реки, водяные столбы норовили подобраться поближе к мониторам и тогда их командиры реагировали резкой перекладкой рулей, форсированием машин либо наоборот их остановкой.
Как раз в этот момент командир флагмана лейтенант Асташкин скомандовал резкий уворот влево, чтобы не попасть в намечавшуюся вилку. Монитор вздрогнул, пущенные враздрай машины заставили завибрировать весь корпус, а прозвучавшие дуплетом залпы башень не нашли своей цели среди артиллеристов врага. Но зато нашли среди спешно окапывающейся пехоты.
Погода подыграла. Свинцовые тучи стянули свои армады и выплеснули накопленную хлябь, из–за чего велгонские ВВС не могли больше совершать налёты. Но с другой стороны, теперь нельзя рассчитывать и на обещанную помощь своих штурмовиков.
— Попадание в «Унгурца»! — доложил боцманмат–наблюдатель, так же как и Плаксин следивший за боем из соседней амбразуры.
Кавторанг перенёс внимание на «Унгурца», которому уже досталось сегодня от штурмовика эрэсом. Монитор получил снаряд в правый борт, к счастью, выше ватерлинии, и продолжил обстреливать шестидюймовыми «подарками» берег. В следующие мгновения Плаксин наблюдал, как рядом с лёгким монитором «040» плотно легли сразу три 125–мм снаряда, обдав кораблик водопадом брызг, и тут же следом прямым попаданием снесло его носовую башню со спаркой 76–мм орудий.
— Краевский! — обернулся кавторанг к командиру БЧ-1–4. — Поторопите Першева! А то он мыкается как вобла слепая.
— Есть! — ответил мичман и вновь натянул наушники, принявшись вызывать лейтенанта Першева, командира монитора РСЗО.
На берегу тем временем полыхнуло зарево. Что там горело, Плаксин не знал, но судя по напору огня предположил, что удалось поджечь бензовоз, предназначавшийся, видимо, для заправки грузовиков, похоже, его неосмотрительно припрятали в открытом капонире вместо того, чтобы отвести подальше в тыл. А через минуту левее позиций двух гаубиц, которые, не смотря на все старания, не удалось подавить, хотя они были давно демаскированы, начался натуральный фейерверк. Высокое пламя, то и дело распадавшееся на отдельные очаги, полыхало столь ярко, что не смотря на отсутствие вечерних сумерек оно слепило просто нестерпимо, а дым как–то быстро–быстро подымался сплошным непроглядным столбом и, казалось, скоро достигнет самых облаков. Тут и гадать не надо, это рвались огнеприпасы пункта боепитания, случайный снаряд с одного из мониторов сильно преуменьшил возможности велгонцев не то что выиграть бой, но и хотя бы свести артиллерийскую дуэль в ничью.
И вот дали долгожданные залпы «Вьюги» лейтенанта Першева. Монитор РСЗО накрыл сразу две цели: две 89–мм пушки, перепахав вместе с ними недорытые окопы боевого охранения; и четыре орудия центральной батареи гаубичного дивизиона. По случайности одна из гаубиц оказалась неразбитой, но её прислугу эрэсы выкосили полностью. Теперь у велгонцев были выбиты все пушки, а из 125–милиметровок осталось всего шесть орудий, разбросанных там и сям и лишённых общего управления.
Плаксин только этого и ждал.
— Командирам барж и ЛДК начать высадку, — приказал он.
— Есть начать высадку! — отозвался Краевский.
Державшиеся до этого подальше от боя, десантные корабли пошли к плацдарму. Первыми ринулись ЛДК с морскими стрелками.
«Вьюги» дали второй залп, проделав от кромки воды вглубь берега проходы в минных полях. Впрочем, в существовании полей моряки сомневались, велгонцы элементарно могли не успеть выставить мины, но дабы не рисковать, 130–мм эрэсы всё же перепахали землю, чем весьма подбодрили морской батальон.
Часть десантников скопилась на бортах ЛДК, они прыгали в воду под велгонским огнём, не дожидаясь когда плоскодонки откроют рампы. По шею в стылой воде, морские стрелки продирались к берегу, держа над головой оружие и сумки с гранатами. Никто не брал с собой вещь–мешков, многие даже не надели сапоги, чтобы босыми побыстрее выбраться на сушу.
Храбрецов настигали пули, по ним били из винтовок и ручных пулемётов, стегали по воде и по броне ЛДК очередями пятилинейные «Жнецы» стоявших в открытых капонирах БТРов «MAGO». В ответ ЛДК лупили из бортовых пулемётов, а вскоре и 20–мм зенитки подключились к подавлению огневых точек. Когда открылись рампы, изготовившиеся в отсеках морпехи рванулись вперёд, чтобы уже на суше, где ползком, где перебежками, занять удобные для позиций камни и воронки.
Как выяснилось, мин велгонцы выставить всё–таки не успели.
Следом за передовыми ЛДК подошли плоскодонки с ротами 102–й дивизии. Солдаты этого соединения были выбраны для операции не случайно. Раньше дивизия дралась на Невигерском фронте и дважды участвовала в десантах. И когда Невигерский фронт был упразднён, 102–ю после отдыха и пополнения передали в подчинение Вежецкому фронту, фельдмаршал Виноградов остановил свой выбор именно на ней.