Дальними маршрутами

Конференция закончилась, но авиаторы продолжали разговоры о делах. Младший лейтенант Ящук, обращаясь к товарищам, сказал:

- Подполковник попал в самую точку. Верные слова.

- Ну, друзья-именинники, - пробасил Мележко, - пойдемте к своим кораблям.

После окончания тактической конференции заместитель командира полка по политической части майор Куракин созвал совещание секретарей партийных и комсомольских организаций эскадрилий, попросил остаться меня и штурманов подразделений.

- Я буду краток, - начал Николай Яковлевич. - Выступления на конференции показали, что мы еще слабо ведем партийно-политическую работу среди комсомольцев, недостаточно воспитываем молодых авиаторов на боевом опыте наших лучших экипажей. В результате у некоторых молодых бомбардиров притуплено чувство личной ответственности за порученное дело. На конференции выяснилось также, что некоторые штурманы подразделений поверхностно контролируют предполетную подготовку экипажей, не учат молодежь четкости в работе с навигационной аппаратурой и прицелом. Все это поправимо. Надо лишь вменить в обязанность штурманов отрядов и эскадрилий больше тренировать молодежь непосредственно в кабинах кораблей, чаще брать новичков в полет. [144]

И в этот и в последующие дни молодые офицеры много и упорно занимались в кабинах самолетов, изучали оборудование, отрабатывали свои действия. И мне, и штурманам эскадрилий приходилось много помогать молодежи. В экипаже лейтенанта Фигичева, где штурманом был младший лейтенант Новиков, я дважды летал на боевое задание. На маршруте и над целью учил штурмана самолетовождению по приборам, определению навигационных и бомбардировочных данных, осуществлению боковой наводки при бомбометании. Постепенно Новиков становился все более умелым штурманом. С офицерами Мележко и Ящуком неоднократно летали на задание штурманы эскадрилий Федор Голов и Петр Шевченко. Они помогли им обрести настоящие крылья.

Боевая жизнь раскрыла перед молодыми экипажами широкие перспективы к совершенствованию, а нестерпимая боль за поруганную врагом землю вооружила и летчиков, и штурманов страстным желанием идти в каждый боевой полет. Став настоящими воздушными бойцами, молодые летчики и штурманы Гавриленко, Фигичев, Скороходов, Шалаев, Редунов, Глебов, Никольский, Шестов, Рогозин, Журавлев, Мележко, Попков и Горбунов с яростным ожесточением громили противника на железнодорожных коммуникациях, взламывали оборону возле крупных городов и опорных пунктов.

Бомбы с их самолетов рвались в самых уязвимых местах. Объекты врага охватывались ярким пламенем пожарищ. Молодые экипажи постепенно, но уверенно приобретали боевой опыт. Все мы, старожилы полка, постоянно видели, что они хорошо усвоили наставления бывалого инженера-вооруженца о том, что такое цена бомбы и во что она обходится нашему государству. [145]

Честь воина

Сегодня плечи летчиков не сдавливают парашютные лямки. Погода неожиданно испортилась, полил дождь. Экипажи отдыхают после тяжелых полетов в глубокий тыл врага.

В такие дни все мы собирались в своем любимом месте - в землянке и подолгу вели различные разговоры. Они заметно оживлялись, если в них принимал участие командир полка подполковник Василий Алексеевич Трехин и его заместитель по политической части майор В. Малышев. Они умели самый, казалось, незначительный факт использовать для дела. Поводом для бесед нередко служила прочитанная в газете статья, услышанный по радио боевой эпизод или сообщение Совинформбюро. Вот и сейчас заместитель командира полка по политчасти провел беседу о морально-боевых качествах воина. Потом спросил, обращаясь к собравшимся:

- Так что же такое честь? Как ее надо понимать нам, воинам?

Никто не решался ответить на этот, казалось, простой вопрос. Заговорил первым Герой Советского Союза капитан Шевелев.

- По-моему, это беспрекословное выполнение воинских уставов и приказов.

- Это дисциплина и порядок во всем, - добавил штурман Антонов.

Поднялся со скамейки командир эскадрильи майор Уромов:

- По-моему, честь воина - это безграничная любовь к Родине, готовность встать на ее защиту и, что бы с тобой ни случилось, бороться с врагом. В нашем полку служит очень скромный летчик Николай Калинин. В начале войны он был сбит и подал в плен. Из госпиталя для военнопленных [146] он бежал. Калинин разыскал партизан Ковпака и почти год вместе с народными мстителями воевал: пускал под откосы поезда, уничтожал врага. А как сейчас воюет Николай, вы сами знаете. Он настоящий патриот и очень дорожит своей воинской честью.

- Если так, то и наш молодой летчик Штанько, так же как и Калинин, - образец воинской чести, - с жаром заговорил Герой Советского Союза капитан Федоров. - Сами посудите: до войны Андрей учился в аэроклубе, а когда началась война, его призвали в школу механиков. Окончив ее, он пришел в наш полк и наравне со всеми стал трудиться, готовя самолеты к полетам. Так он мог прослужить до конца войны. Но не таким оказался комсомолец Штанько! Узнав, что в нашей части не хватает летчиков, он подал рапорт с просьбой разрешить ему здесь же, в полку, освоить тяжелый бомбардировщик. Мы помним, с каким старанием он выполнял каждый тренировочный [147] полет, как ждал того дня, когда его пошлют в бой. А теперь Андрей равный среди нас.

- Ну, ты, Иван, уж слишком хватил, - краснея, возразил Штанько. - Разве я гожусь в примеры?

- И ты, Андрей, и Николай Калинин, да и большинство из вас, безусловно, служат на войне примером, - поднявшись из-за стола, заговорил наш командир Василий Алексеевич Трехин. - Мне особенно бросается в глаза преданность наших воинов, готовность их до конца выполнить свой долг перед Родиной. Но, если позволите, расскажу вам о случае, когда летчик споткнулся, потерял честь воина, а потом с помощью товарищей нашел в себе силы и мужество вернуть эту честь.

- Расскажите, это очень интересно, - послышались голоса.

Подполковник вынул из бокового кармана записную книжку, полистал ее и, окинув взглядом присутствующих, продолжал:

- Знал я этого летчика до войны, когда мы в одной бригаде служили в Закавказье. Алексей Иванович - так его звали. Он имел хорошие задатки, мог отлично летать. Мы искренне завидовали его способностям. Но когда началась война и летчику стали поручать самые ответственные задания, он зазнался, возомнил себя асом и перестал серьезно готовиться к полетам. Потом он совершил серьезный дисциплинарный проступок, его исключили из партии, предали суду Военного трибунала.

Таким этот офицер прибыл в наш тяжелобомбардировочный полк. Мы видели, что он с болью в сердце переживал все происшедшее с ним. Ему казалось, что окружающие его товарищи относятся к нему с недоверием, даже с презрением.

- Честь воина, - сказал командир эскадрильи майор Смирнов летчику, - можно вернуть. Покажите себя на деле. Смелых и мужественных у нас в коллективе любят.

После дополнительных тренировок и проверок Алексею доверили боевой самолет, в его экипаж включили штурманом коммуниста старшего лейтенанта Кобзева. Летчик поначалу, казалось, усердно взялся за дело. Но и тут его постигла неудача. Переоценив свои силы и способности, он допустил аварию бомбардировщика. Тогда командование полка перевело летчика на связной самолет У-2. На нем он доставлял на площадки вынужденных посадок [148] кораблей техников, запасные части, питание. С полгода летал летчик на этом самолете. Затем он снова попросился на боевой корабль.

- Не торопитесь, - сказал ему командир. - Здесь вы выполняете также важную работу. Учитесь летать так, как летают летчики Уржунцев, Романов, Новожилов, Лапс.

И летчик продолжал свои полеты на связном самолете. Вместе с тем он по-настоящему готовился стать командиром ночного бомбардировщика. Бывалые и опытные авиаторы следили за летчиком, помогали ему лучше изучить самолет. И вскоре Алексею разрешили боевые полеты. В то время когда группа наших бомбардировщиков вылетела на выполнение ответственного задания, вместе с нами полетел на Север и экипаж Алексея Ивановича. Перед первым полетом к нему подошел командир части и сказал: